Особо важное значение российское командование придавало крепости Гянджа. Генерал Цицианов предложил Джавад-хану — правителю Гянджинского ханства — сдаться. Получив отказ, в конце 1803 года русские войска подошли к Гяндже. В окрестностях города они встретились с войском Джавад-хана. Имевшая численный перевес русская армия оттеснила войска Джавад-хана к Гяндже и приступила к осаде города. В ночь со 2 на 3 января 1804 года Гянджа была захвачена, Джавад-хан и его сын погибли, защищая свой город. Гянджинское ханство было ликвидировано, а город Гянджа переименован в Елизаветполь. Интересно, что те, кто продолжал называть город старым именем, подвергался наказанию денежным штрафом в размере одного рубля золотом. Вместе с Гянджинским ханством русскими войсками было подчинено и Самухское султанатство.
Завоевания Российской империи не могли не обеспокоить Иран, и в июне 1804 года между этими государствами началась война. Иранские войска вторглись в Карабах, где были разбиты армией Ибрагим-Халил-хана. Зная, что иранский шах не простит подобного шага, Ибрагим-Халил-хан выехал в Гянджу для переговоров с командующим русской армией в Закавказье генералом Цициановым.
14 мая 1805 года между Цициановым и Ибрагим-Халил-ханом был заключен договор о признании российского протектората над Карабахским ханством. Также принял российский протекторат и шекинский хан — Салимхан. Согласно договору оба ханства каждый год должны были платить в царскую казну 7–8 тысяч рублей и разместить русские войска на территории своих владений. Фактически Карабах вступал в подданство России и отказывался от всякой зависимости от Персии.
В 1822 году главнокомандующим русскими войсками на Кавказе был упразднен институт ханства, и Карабах перешел под прямое административное управление России, курировать которое было поручено карабахскому армянину генералу Мадатову. Последний известен как активный участник Отечественной войны 1812 года и боевой соратник Д. Давыдова. На Кавказе Мадатов пробыл 11 лет, будучи одним из наиболее деятельных помощников Ермолова. Помимо руководства боевыми операциями, он много занимался организацией мирной жизни горцев. Один из его сподвижников вспоминал: «Воинственный характер князя Мадатова, знание им местных языков и обычаев, смесь азиатских привычек с европейскими делали его неоценимо полезным в областях, управляемых им. С одним из владельцев казался он дружески откровенным; другого обнадеживал обещанием лестных наград ему и подданным; третьему подавал защиту и правосудие. Во всех его поступках видны были гибкий ум, прозорливость и глубокое познание обстоятельств».
Стремясь к умиротворению края, Валериан Григорьевич лично вел переговоры с вождями горцев, являясь к ним один и безоружным. В ханствах, вверенных ему в управление, он руководил деятельностью судов (диванов), заботился о развитии торговли и усовершенствовании горных дорог, о распространении шелководства и улучшении породы знаменитых карабахских скакунов. Пришлось вести ему и боевые действия — против ханов Каракайтакского и Казикумыкского, жесткой рукой пресекал выступления воинственных и непокорных племен.
По завершении очередной русско-иранской военной кампании 1826–1828 годов и разгрома войск Аббас-Мирзы был заключен Туркманчайский договор, установивший границу между Ираном и Россией по реке Аракс. Ереванское и Нахичеванское ханства, а также часть каспийского побережья до реки Астары перешли к России. С заключением Туркманчайского договора Карабах был окончательно присоединен к России.
В ходе революции 1917 года и последовавшего распада Российской империи Карабах недолгое время был в составе Армении, однако вскоре превратился в «передвигающуюся линию фронта».
Карабах в 1918–1920 годах
После переворота октября 1917 года в России Закавказье фактически отделилось. Избранные в разогнанное большевиками Учредительное собрание закавказские депутаты образовали сейм, который 9 апреля 1918 года провозгласил Закавказскую Демократическую Федеративную Республику, куда вошли будущие Грузия, Армения и Азербайджан.
Однако после начала турецкого наступления она в мае 1918 года распалась на отдельные государства, которые практически сразу предъявили друг другу территориальные претензии.
Так, правительство Азербайджанской Демократической Республики при поддержке Турции декларировало свою территорию в рамках Бакинской и Елизаветпольской губерний несуществующей Российской империи, то есть с включением Карабаха и Зангезура. Ясно, что армяне Карабаха и Зангезура категорически отказались признать власть Азербайджана. Собственно говоря, именно к тому времени относится начало армяно-азербайджанского конфликта XX века.
22 июля 1918 года в Шуше был созван Первый съезд армян Карабаха, который провозгласил Нагорный Карабах независимой административно-политической единицей и избрал Народное правительство. Народное правительство Нагорного Карабаха состояло из пяти комиссариатов: иностранных и внутренних дел, военных дел, путей сообщения, финансов, земледелия и юстиции.
Одновременно была создана и армия. Вот что вспоминал об этом один из карабахских солдат того времени Зарэ Мелик-Шахназаров[7]:
«Всего в годы военных действий в Карабахе наша армия насчитывала до 17 тысяч человек. В основном это были пехотные подразделения. Конница была немногочисленна, командовал ею кавалерийский офицер по фамилии Чикнаверян. В армии существовали и другие подразделения. Санитарные части состояли из женщин. Кроме того, был еще и женский боевой батальон.
Что касается вооружения, то армия в последующем имела до 15 тысяч винтовок Мосина — «трехлинеек» и иных систем; револьверов, пистолетов системы «Маузер», немецких. Было всего 6 русских станковых пулеметов «Максим».
Главой правительства был Егише Ишханян, секретарем — Меликсет Есаян. Правительство издавало свою газету «Вестник Карабаха». В сентябре, на Втором съезде, оно было переименовано в Армянский Национальный совет Карабаха.
24 июля была принята Декларация Народного правительства Карабаха, в которой излагались задачи новообразованной государственной власти.
Весной 1918 года острой проблемой стал антагонизм между оседлым армянским населением и кочевниками-мусульманами. Прежняя государственная власть, регулировавшая их взаимоотношения, исчезла. Армяне, в страхе перед нападениями со стороны кочевников, стремились вооруженной силой воспрепятствовать их проходу в горы. В 1917–1918 годах им это удалось. Однако для кочевников лишение горных пастбищ означало угрозу голодной гибели, и в армянах они видели в буквальном смысле слова смертельных врагов. Этот фактор сыграл громадную роль в дальнейших событиях.
Между тем азербайджанские мусаватисты попытались включить Нагорный Карабах в пределы Азербайджана с помощью вторгшихся в Закавказье после Брестского мира турецких войск. Командующий турецкими войсками Нури-паша предъявил Национальному совету ультиматум, однако Второй съезд армян Карабаха, созванный 6 сентября 1918 года, отверг это требование турецкого командования и правительства Азербайджана. 15 сентября 1918 года турецкие войска взяли Баку, куда и переместилось из Гянджи мусаватистское правительство Азербайджанской Демократической Республики (до того в Баку правительство было советским). Немедленно вслед за этим из Баку на Карабах была выдвинута турецкая дивизия. Народному правительству Карабаха вновь был предъявлен ультиматум с требованием разоружения, пропуска турецких и азербайджанских войск в Шушу и признания власти Азербайджана.
Для обсуждения ультиматума 17 сентября 1918 года был созван Третий съезд армян Карабаха, на котором эти требования были решительно отвергнуты. Съезд в то же время постановил пойти на соглашение с турками, но турки, недовольные затяжкой времени, выдвинулись вперед и заняли Шушу, разоружив армянские части и произведя (вопреки обещаниям амнистии) массовые аресты среди местной интеллигенции. В горных районах, однако, армяне, сформировав четыре самостоятельных вооруженных отряда (Дизакский, Хаченский, Варандинский, Джерабердский), успешно сопротивлялись попыткам турок проникнуть в горы. Так, в Варанде армяне под командованием Сократ-бея Мелик-Шахназарова разгромили отряд в 300 турок, захватив в числе прочего 2 пушки и 2 пулемета. Такое положение сохранилось до конца октября.
31 октября Турция капитулировала перед Антантой. Вскоре после этого Баку был занят английскими войсками, переброшенными из Ирана под командованием генерала Томсона, который был назначен губернатором Азербайджана.
Однако в Карабахе еще долго сохранялись остатки турецких войск, частично слившихся с армией Азербайджана. В конце ноября на Карабах, против турок и азербайджанцев, двинулся со своим отрядом обосновавшийся тогда в Зангезуре армянский генерал Андраник, который разгромил, по азербайджанским данным, до 150 мусульманских селений в Зангезуре и Карабахе; беженцы из них хлынули в Агдам. Армяне Карабаха находились в состоянии эйфории, ожидая неизбежного объединения с Арменией (Араратской республикой), что Андраник и провозгласил своей целью. Однако, не дойдя до Шуши, Андраник вернулся обратно по требованию англичан, особым приказом предписав карабахцам «немедленно приостановить боевые действия против татар и турок». О распоряжавшейся в Шуше английской миссии (майоры Монк-Мэссон и Гиббон) азербайджанцы жаловались, что она целиком находится под влиянием армян. Армянский Национальный совет Карабаха был восстановлен и вновь взял в свои руки управление регионом. Карабахцы почувствовали себя свободнее, хотя обстановка была далека от нормальной; в районе оставались азербайджанские и частично турецкие войска, грабежи, разбои и взаимные армяно-мусульманские столкновения продолжались, при этом там, где армяне оказывались в силе, они, в свою очередь, совершали набеги на мусульманские селения, сопровождавшиеся угонами скота, а в некоторых случаях — и убийствами. Ситуацию осложняло огромное количество беженцев, которых, по оценке генерала Томсона, скопилось во всем Карабахе до 40 тысяч — 30 тысяч армян и 10 тысяч мусульман[8].
