Может, сам Ярополк и проглотил бы обиду, взяв за Люта хороший выкуп, но Свенельд простить убийство сына не мог. Он подбил (так утверждает летопись, но верить ли?) князя уничтожить братьев и взять под свой контроль их земли. Ярополк на лесть повелся, поверил, что сам с усами и первым делом наказал Олега.
Тот, видно, понимал, что с ним будет за убийство Свенельдова отпрыска, потому семью (жену и сына) быстренько отправил в Чехию, а сам решил укрыться за стенами Овруча. Не слишком надежно, но других просто не имелось.
Однако бедолаге и тут не повезло – бегущая в панике дружина Олега попросту столкнула своего князя с моста в ров, где тот и погиб.
Владимир в Новгороде понял, что следующая очередь его, тем более повод у Ярополка есть – сватовство к уже сосватанной Рогнеде было настоящей пощечиной, – и «сделал» ноги за море. Куда девал жену с сыном, неизвестно, и за какое такое море, к каким родственникам сбежал, тоже. Почему-то считается, что к шведам, и те помогли вернуться с дружиной. Откуда у Владимира родичи среди скандинавов – загадка, разве что у Алохии, но тогда почему о ней дальше ни слова?
Как бы то ни было, вернулся с варяжской дружиной, которой, видно, обещал грабеж Киева, если не всей Руси.
Дальше логики еще меньше. Казалось бы, придя с дружиной, нужно или крепить новгородскую округу, или идти на Киев. Но Владимиру припекло жениться (значит, родня была не Алохии, едва ли родственники одной жены стали бы помогать князю добиваться другой), он пошел на Полоцк. Летописи рассказывают о совершенно безобразном и крайне жестоком поведении князя Владимира в Полоцке (как же иначе – был язычником, а они все кровь невинных жертв поутру стаканами пили, своих же меж берез рвали и зубами грызли). Он захватил Полоцк, убил братьев Рогнеды, на глазах ее родителей обесчестил девушку, потом родителей тоже убил, а Рогнеду почему-то сделал своей женой.
Это она родила Ярослава, названного Мудрым (названного так Карамзиным, а современники звали его Злым Хромцом).
После того была война Владимира с Ярополком, осада Киева и Родни – языческого центра Руси, когда от голода вымерла добрая половина жителей (вы верите в то, что киевляне после этого с хлебом-солью встречали обидчика их князя и убийцу своих детей?). Если вспомнить, что Ярополк даже не провоцировал младшего братца, то все выглядит особенно непривлекательным, но в данном случае летопись почти смакует жестокие подробности «неправильного» поведения Владимира-язычника («поганый» же!).
Есть версия, что Владимир считал себя обязанным мстить Ярополку за гибель Олега. Но, во-первых, сам Ярополк брата не убивал, того столкнули в ров свои же, взяв Овруч, Ярополк ведь мог и помириться с Олегом. Во-вторых, киевляне явно не считали своего князя виновным перед сводным братом, поскольку защищали того, пока Ярополка предательством не выманили из Киева.
Киев был взят с помощью подкупа и предательства боярина Блуда (которого Владимир сделал наставником своего сына Ярослава). Ярополку удалось бежать, но его настигли и убили.
Владимир стал князем Киевской Руси.
Взял он не только Киев, но все наследство Ярополка, которое выражалось в том числе в женах. Одну из красавиц отпустил в монастырь (какой, если христианства не ведали?), а вот другую – красавицу монахиню-расстригу, которую Святослав привез старшему сыну из последнего похода «красоты ея ради», – взял себе. Была одна загвоздка, эта красавица уже носила под сердцем ребенка убитого Ярополка. Родись этот сын своим чередом, он мог бы претендовать на отцов престол. Но Владимир подсуетился и объявил будущее дитя своим. Позже это вышло несчастному Святополку боком – на него повесили все грехи братьев, объявив Окаянным из-за «рождения от двух отцов»!
А дальше о жизни князя Владимира совсем сказочно. В походы ходил постоянно, причем весьма успешно. Сын не подвел отца, поражений не знал, правда, благоразумно не лез туда, где они были возможны (это тоже умение – не совать голову в петлю, чтобы случайно не повеситься).
Но не только в походы ходил, он еще и пировал (за что дружиной был прозван Красным Солнышком), занимался благотворительностью (народ дружинное прозвище поддержал) и ухаживал за барышнями (если честно, то просто блудил). Летописи твердят о целых гаремах с несметным числом красавиц общим числом порядка 800! Но и жен не забывал, женился на всех, кого предлагали в супруги. Четыре жены, видимо, были постоянно, а остальные «сменные». Просто до крещения нам точно известны три из них – невесть куда исчезнувшая Алохия, силой взятая Рогнеда и та самая красавица-монахиня, родившая Святополка. Была еще какая-то болгарка, об остальных сведения мелькают безо всякой уверенности в их достоверности. Но нам и этих хватит, тем более после крещения все они были разогнаны со двора, поскольку Владимир женился на сестре византийских императоров.
От всех жен, включая христианку Анну Византийскую, у Владимира было двенадцать сыновей. Дочерей тогда не считали, но дожили до взрослого возраста девять из них. Причем были ли дети у последней жены, неизвестно, во всяком случае, годы рождения последних четырех сыновей – Бориса, Глеба, Позвизда и Судислава – определяют одинаково: около 987 года. Судя по языческим именам, они и впрямь от первых четырех жен. Есть версия, что отцовых любимцев Бориса и Глеба родила какая-то болгарыня.
Летопись уверенно определяет год крещения самого Владимира – 987-й, а Руси – 988-й. Однако до сих пор идут споры, где он крестился – в Киеве, Васильеве или все же в Корсуни.
Легенда утверждает, что Владимир пожелал жениться на сестре византийских императоров Анне. Наверное, Анна была красавицей, ведь ее мать знаменитая Феофано свела с ума тогда еще наследника византийского престола Романа настолько, что тот женился, хотя избранница оказалась дочерью кабатчика, сама танцевавшая прямо на столах для привлечения клиентов. Вот этакую красотку из-за ее красоты и взял будущий император в жены.
Молва в Константинополе утверждала, что Роман стал следующим императором несколько… ммм… раньше срока не без помощи супруги, знавшей толк в ядах (а свекры тоже люди, даже если на троне).
Роману учесть бы эту особенность Феофано, но он был влюблен, за что и поплатился, оставив вдову с четырьмя маленькими детьми. Младшая из них Анна родилась за два дня до гибели отца. Императора Романа попросту отравили, чтобы не мешал супруге.
Феофано не доверили править за маленьких сыновей, и провозглашенный следующим императором полководец Никифор Фока просто женился на императрице. Но Феофано трудно угодить с супругом, ее не устраивал муж, который занимался военными делами, а не красавицей женой. Участь Никифора Фоки была решена – очередной любовник императрицы (и приятель самого Никифора) Иоанн Цимисхий с ее помощью проник в царскую спальню и вместе со своими помощниками убил Никифора Фоку с особой жестокостью, буквально искромсав того на куски.
Феофано уже примеряла свадебный наряд, чтобы осчастливить следующего мужа, но Иоанн Цимисхий обошелся с ней так, как того заслуживала – трон принял без ее участия, а саму красавицу-злодейку (ей уверенно приписывали и отравление свекра – знаменитого императора Константина Багрянородного, так доходчиво описавшего путешествия русов через Днепровские пороги) отправил в монастырь на Принцевы острова. Это была скорее тюрьма особо строгого режима.
Именно Цимисхий противостоял князю Святославу Игоревичу в его последней военной кампании, правда, противостоял не столько силой, сколько золотом.
Цимисхий получил то, что заслужил – его отравили, в свою очередь, когда сын Романа и Феофано Василий повзрослел. Этот оказался византийским Святославом – интересовался исключительно своей армией и военными победами, прославился жестокостью к побежденным, даже был прозван Болгаробойцей за то, что приказал ослепить 15 000 военнопленных болгар. Семьи и детей не имел, даже не дал разрешения на замужество племянниц (дочерей его брата Константина).
Если учесть характер императора Василия, то надо признать, что царевне Анне Византийской очень повезло – ей удалось выйти замуж. Это нешуточная проблема, если вспомнить, что Анне к этому времени было двадцать пять лет – возраст для девушки того времени предпенсионный. У Владимира, который на три года ее старше, было минимум двенадцать сыновей, а уж дочерей и вовсе без счета (кто их считал, этих дочерей-то?).
Сдается, что царевне не до перебора, хоть такого жениха поймать бы.
Некоторые источники (дабы поднять цену княжьей царевне и заодно оправдать ее стародевичество) рассказывают сказки о том, что Анна была сосватана за наследника германского престола Оттона (почему-то III, что уж совсем нелепо), но брак почему-то не состоялся. О том, что за Оттон мог свататься и к какой из царевен и почему брак не состоялся, но в другом варианте, найдете в главе про жен.
