Дворянское ополчение не привыкло вести войну в условиях зимы. Опытные воеводы советовали Борису распустить полки и дать дворянам отдохнуть, оставив на театре военных действий небольшие силы. Но царь отклонил их советы. Полки были утомлены длительной кампанией, запасы продовольствия подошли к концу. Дворяне самовольно разъезжались по домам.
После победы воеводы двинулись к Путивлю. По пути они осадили Рыльск, но взять крепость не смогли. Считая свое дело проигранным, самозванец намеревался бежать из Путивля в Польшу, но путивляне удержали его у себя.
Главным очагом гражданской войны была Северская Украина, населенная украинцами. Отсюда пламя восстания распространилось на всю южную окраину государства — крепости Царев Борисов, Валуйки, Белгород, Елец и Ливны, где преобладало русское население.
Попытки московских властей насадить на Юге России поместную систему и создать себе прочную опору в лице помещиков не удались. В крепостных гарнизонах преобладали казаки, лишь недавно поверстанные на государеву службу.
Чтобы разъединить восставшие города, командование отдало приказ занять мятежную крепость Кромы. Отказавшись от похода на Путивль, князь Мстиславский и братья Шуйские разбили зимний лагерь под Кромами. Оборонял Кромы казачий атаман Андрей Корела с отрядом в 500 донских казаков.
Взять крепость штурмом воеводам не удалось. Осада Кром продолжалась полгода. Под обгорелыми стенами этой крепости, по образному выражению С. Ф. Платонова, решилась судьба династии Годуновых.
Прежде деятельный и энергичный, Борис в конце жизни все чаще устранялся от дел. Он почти не покидал дворец, и никто не мог его видеть. Государь стал подозрительным, никому не доверял и все чаще обращался к прорицателям, астрологам, юродивым. Будучи обладателем несметных сокровищ, царь стал выказывать скупость и даже скаредность в мелочах. Живя отшельником в Кремлевском дворце, Борис по временам покидал хоромы, чтобы лично осмотреть, запечатаны ли кладовые.
Годунов занял трон, будучи тяжелобольным человеком. Физические и умственные силы его быстро угасали. 13 апреля 1605 г. царь Борис умер от апоплексического удара. Его смерть дала толчок дальнейшему развитию Смуты.
Смутное время в России (1604–1609)
Перед самой кончиной царь отозвал из лагеря под Кромами главных бояр — Мстиславского и Шуйских. Их место заняли воеводы большого полка боярин князь Михаил Катырев-Ростовский и Петр Басманов.
Явившись под Кромы, Басманов убедился в том, что в армии назрел мятеж. Ему предстояло либо подавить мятежников, либо примкнуть к заговору. Душой заговора были бояре Голицыны и рязанцы Ляпуновы. После недолгих колебаний Басманов возглавил мятеж.
Армия присягнула царю Федору Годунову. Но многие дворяне уклонились от присяги. Заговорщики вступили в сговор с атаманом Корелой. По сигналу донские казаки произвели вылазку из Кром и ударили по царскому лагерю. Тем временем мятежники проникли в воеводский шатер посреди лагеря и связали воеводу Ивана Годунова. Из-за начавшейся паники верные воеводы не сумели организовать отпор кучке мятежников и бежали из лагеря. В течение трех дней остатки армии шли через Москву на север. Лишившись поддержки дворянского ополчения, Годуновы утратили контроль над положением в столице.
Князья Шуйские имели основание негодовать на Годуновых. Накануне решающих событий князь Василий и Мстиславский были сняты с высших воеводских постов и отозваны в Москву. Годуновы опасались оставлять армию в руках руководителей Боярской думы. Поведение Федора Мстиславского внушало им особое подозрение.
Толковали, будто Семен Годунов предлагал убить главу думы.
Василий Шуйский соблюдал осторожность, и династия надеялась на его лояльность. Он не раз клялся перед толпой, что своими руками похоронил царевича Дмитрия.
1 июня 1605 г. в окрестности столицы прибыли казаки под командой Корелы. С толпой жителей и казаков атаман прорвался через крепостные ворота в Москву, после чего Гаврила Пушкин взошел на Лобное место и прочитал «прелестные грамоты» самозванца.
Царь Федор Годунов с матерью тщетно пытались утихомирить толпу. Им пришлось выслать к народу думных людей. Дьяк Афанасий Власьев — лучший оратор думы — обратился к москвичам с вопросом о причинах необычного сборища.
Из Кремля выехали князья Шуйские и другие бояре.
Многое зависело от поведения князя Василия. У него было немало приверженцев среди горожан и купцов, возглавлявших посадскую общину.
Шуйский и другие бояре просили толпу разойтись и указывали, что в государстве объявлен траур. Свидетели происшедшего — англичане отметили, что речи бояр были двуличными. Сановники говорили таким безразличным тоном, «что видно было, что при этом участвует один язык».
Василий Шуйский не подумал использовать свое влияние и дар убеждения, чтобы спасти гибнущую династию.
Сторонники Годунова в думе стушевались при виде бушующей толпы. Недруги использовали момент, чтобы свести давние счеты с Годуновыми.
Народ ворвался в Кремль и принялся громить дворы Годуновых. Мятеж дал выход недовольству черни. Посадские люди разнесли дома многих состоятельных людей и торговцев, нажившихся на голоде.
После смерти Бориса его вдова вернула в Москву двоюродного брата, Богдана Бельского, надеясь на его верность. Но она ошиблась. Бельский поспешил примкнуть к мятежникам и фактически взялся править именем Дмитрия. Он позаботился о том, чтобы затворить крепостные ворота, и расставил караулы по всему Кремлю. Бельский помог самозванцу добиться послушания от Боярской думы.
Междуцарствие было коротким. Прошло два дня, и дума приговорила послать своих представителей к «царевичу».
Бельскому удалось запугать думу известиями о походе Лжедмитрия I на Москву.
Самозванец потребовал к себе главных бояр — Василия Шуйского с братьями, Мстиславского и других. Но дума оказала неповиновение и отправила в Тулу боярина князя Ивана Воротынского, 20 лет бывшего не у дел.
В Москве знать не скрывала своего презрения к павшей династии. Царь Федор Годунов и его родня были взяты под домашний арест. По настоянию вельмож свежая могила Бориса в Архангельском соборе была раскопана, труп предан поруганию. Действия бояр развязали руки «вору».
Отрепьев потребовал, чтобы к нему в Серпухов явилось все руководство думы. Не по своей воле к нему отправились Дмитрий Шуйский, Федор Мстиславский и другие бояре. Князь Василий Шуйский уклонился от этой сомнительной чести и остался в столице.
Узнав о разорении могилы Бориса, самозванец потребовал от главных бояр истребления «этих чудовищ, кровопийц и изменников», то есть царя Федора Борисовича и его семьи. Осуществить его приказ взялись князь Василий Голицын, Мосальский и Сутупов.
Палачами царской семьи стали дворянин Михалка Молчанов и Андрей Шерефединов, выходцы из опричной среды. Они явились на старое подворье Бориса Годунова в сопровождении отряда стрельцов, захватили царицу и ее детей и развели «по храминам порознь».
Царица Мария Годунова-Скуратова была задушена. Федор Годунов отчаянно боролся за жизнь, стрельцы долго не могли с ним справиться.
После казни боярин Василий Васильевич Голицын велел созвать перед домом народ и, выйдя на крыльцо, объявил «миру», что «царица и царевич со страстей» отравили себя ядом.
20 июня 1605 г. Лжедмитрий торжественно вступил в столицу и водворился в царском дворце. Низложив Иова, он поставил во главе церкви своего «угодника» — грека Игнатия.
Вслед за тем Лжедмитрий произвел перемены в высшем боярском руководстве. Наибольшим влиянием в думе пользовались князь Василий Шуйский и его братья. На их головы и обрушился удар. «Вор» использовал доносы на Шуйских, поступившие от П. Ф. Басманова, польских секретарей и телохранителей.
Василий Шуйский некогда расследовал обстоятельства смерти царевича Дмитрия. Поэтому к нему постоянно обращались с тех пор, как в Литве объявился самозванец. В кругу доверенных лиц князь Василий допускал откровенность даже после того, как Лжедмитрий занял Москву.
Однажды на двор к князю Василию явились некоторые из московских купцов и горожан, чтобы поздравить его с царской милостью. Шуйский будто бы проехал по улицам столицы с «царем» в его экипаже. В ответ на поздравление одного купца, пользовавшегося полным доверием хозяина, Шуйский в сердцах сказал про нового государя: «Черт это, а не настоящий царевич… Не царевич это, а расстрига и изменник наш». Стоявший поодаль купец подслушал разговор и поспешил донести о нем. Русские источники называют имена купцов и посадских людей, с которыми Шуйский вел неосторожные разговоры. Самым влиятельным из них был Федор Савельевич Конь — крупнейший архитектор и строитель своего времени. В поздних русских «Сказаниях» дело представлено так, будто великий поборник православия князь Василий призвал к себе Федора Коня и другого известного в Москве человека, Костю Лекаря, и сказал им, что государь — злой враг, богоотступник и еретик Гришка Отрепьев. Шуйский якобы сам наказал Коню: «Поведайте тайно в мире с разсуждением, чтобы християне… еретика познали». Федор Конь и Костя Лекарь поведали «про еретика без рассуду многим людям», после чего о крамоле узнал Петр Басманов.
