- Был случай: мы с ним подрались. Не верите, да? А было. Первый раз признаюсь. Помирились. Вы подумаете, что мне, небольшому человеку, с Алешей драться сложно, да? Но все было наоборот. Меня научили драться в детстве. Я умею это делать. А он просто махал руками. Он не был закрыт, и я попадал, куда метил. Все-таки два разряда - самбо и гимнастики - о чем-то говорят. Так что, как ни странно, плохо пришлось Леше. Он был так обижен, он был так обижен! И я был так виноват! Хоть в споре я был прав, но спор-то кончился...
Мы с Алешей никогда не заговаривали об этой драке. Он знал, что я его очень люблю и очень ценю. Мне рассказывали, что на съемочной площадке он даже иногда оперировал этим.
Помню, когда в финале "Автомобиля, скрипки и собаки Кляксы" мне захотелось снять лица актеров, то я неожиданно встретил сопротивление и со стороны режиссуры: "Убери этих, в конце... Не любят..." - и со стороны начальства: "Убери эти рожи..." Актер для окружающих до сих пор не совсем человек. Алеша чистый актер, в чистом виде. Поэтому свою отверженность он чувствовал очень серьезно...
Алешу Смирнова прославило кино. Он снимался всего лишь двадцать лет, но за это время успел стать одним из любимейших актеров советского кино, ведущим комиком экрана. Он стал Алексеем Макаровичем.
К тому времени, как вышел первый фильм с его участием, Смирнов уже покинул Театр музкомедии и работал на ленинградской эстраде. Тем, что на него обратили внимание, он обязан случаю, причем из прошлой, военной жизни. Однажды высшие офицерские чины устроили рейд, в котором участвовали пехота и танки. Один из приятелей Смирнова, танкист, пожаловался ему на плохую видимость из своей машины. Тогда будущий артист нашел выход из положения. Он влез на танк и устроил нечто вроде вожжей. Когда он откидывал их вправо - это означало поворот направо. И наоборот. Танкист видел эти перемещения и ориентировался на них. Так Алексей Смирнов и подъехал к месту назначения на танке, как на коне.
Спустя несколько лет актер участвовал в массовом шоу в роли Петра I. Там он впервые оказался верхом на лошади, причем и животное не очень-то обрадовалось такому ездоку. Тут Алексей Макарович и вспомнил эпизод с вожжами - устроил нечто вроде хлопушки, на которую лошадь реагировала так, как и было нужно.
Через несколько дней Смирнов получил предложение сыграть Петра I на профессиональной сцене.
В кино он начинал с ролей шоферов, алкоголиков, фрицев, буржуев или их слуг. Сначала мелькал в массовках, затем стал появляться на втором-третьем плане в облачении сталевара или автомеханика с гаечным ключом в руке. Кто-то обращал внимание на этого большого несуразного человека, кто-то нет.
Но настает день и час, когда чья-то неведомая рука осторожно "извлекает" артиста из океана лиц и фамилий и ставит его перед кинокамерой, один на один со зрителем. И сваливается на бывшего "статиста" всенародная популярность. Рукой судьбы для Лешеньки Смирнова стал Леонид Гайдай, пригласивший его на роль верзилы Феди в свою комедию "Операция Ы и другие приключения Шурика".
Яков Костюковский, сценарист:
- Нашу совместную работу с Леонидом Гайдаем мы с моим коллегой Морисом Слободским начинали именно с "Операции Ы" и именно с этой новеллы. Гайдай всегда считался с авторами, поэтому актеров мы выбирали сообща. И когда он представил нам Алексея Смирнова, мы даже обрадовались - это было то, что нужно!
Прежде всего в Алексее Макаровиче удивлял разрыв "между формой и содержанием". Внешне казалось, что это такой увалень, невежда, мужлан, который прочел всего две книжки, да и в кино его взяли будто бы из-за фактуры... Но все это - маска, за которой скрывался умный, ранимый, начитанный человек, который действительно много знал и много чем интересовался. Он никогда этим не хвастал, никого и ничего не цитировал. Был, так сказать, весь в себе.
На съемках я с удовлетворением для себя подчеркнул, что Алексей Макарович - профессионал. Он всегда был готов к работе, знал текст, причем не только свой, но и своих партнеров. Он был очень внимателен к молодым, не раздражался и не заносился перед ними, что бывает крайне редко. Весьма толерантно относился и к неудачам, и к неполадкам, которые случаются на площадке сплошь и рядом. В общем, был для всех окружающих "великим утешителем".
Я любовался Алексеем Макаровичем, его деликатностью, его серьезным отношением к сценарию. Ведь артисты, особенно известные, не очень-то считаются с авторским текстом. А он всегда считал нужным посоветоваться, прежде чем что-то изменить или добавить к своей роли...
Это был настоящий триумф! Смирнову даже удалось затмить великую троицу Вицин - Никулин - Моргунов, которой было еще очень далеко до заката. Во всяком случае, новелла "Напарник", где верзила Федя пустился в головокружительную погоню за Шуриком, была мгновенно растаскана на "крылатые фразы". Самой любимой стала: "Кто не работает, тот ест! Учись, студент". Это высказывание - настоящий символ эпохи. Эпохи разгульной жизни, вытрезвителей и "пятнадцати суток".
Якову Костюковскому повезло, он видел Смирнова только таким деликатным и внимательным. Но кое-кому приходилось порой несладко. Алексей Макарович был довольно ершистым и очень сложным человеком. Тот же Шурик Александр Демьяненко - признавался, что на съемках так и не смог подружиться со Смирновым. Алексей Макарович пришел в кино довольно поздно, поэтому отчаянно пытался наверстать упущенное и, как следствие, нередко перетягивал одеяло на себя. Это не ощущали только те, к кому актер был расположен. А таких, как уже говорилось, было очень мало.
Иногда он мог забузить. "А чего это Леша закапризничал? - спрашивал в таких случаях тот же Ролан Быков.- Кто обидел Лешу?" Быков знал, что просто так его друг бузить не будет. Это значит, что кто-то поступил с ним по-хамски, проявил грубое неуважение, и надо немедленно это выяснить, потому что сам Леша никогда не назовет причину обиды, а просто начнет вдруг требовать стул, требовать убрать эту гримершу и дать другую.
Илья Рутберг, актер:
- Он хотел остроты. Он ведь довольно острый актер - в этом и его природа, и его козыри. А его осаживали, на что Алексей Макарович сердился. На съемках мы никак не могли поверить, что в кадре мы и так хороши. А у него вообще было постоянное недоверие к себе. Напрасное. Он даже часто иронизировал по поводу своей популярности. У Смирнова была большая эстрадная школа. Отсюда его пристальное внимание к реквизиту, к любой мелочи. Ему хотелось все обыграть, что тоже не всегда вызывало одобрение у режиссеров. В связи с этим мне вспоминается фильм "Житие и вознесение Юрася Братчика", где Алексей Макарович играл апостола Петра. У него был огромный ключ от рая. Так вот он вытаскивал этот ключ по любому поводу и старался покрутить им перед камерой.
Мы с ним неоднократно снимались вместе. Первой такой работой была комедия "Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен", из которой в итоге были вырезаны все мои основные сцены, наиболее содержательные. И это жаль, потому что фильм был бы на порядок лучше. В частности, помните эпизод, где мы сидим под трибуной с Костей Иночкиным? Герой Евстигнеева заглядывает к нам, и на его вопрос "что вы здесь делаете?" мы отвечаем: "Пьем. Закусываем". Все. А снято было намного больше. И в этой сцене развернулась настоящая борьба между мной и Смирновым - борьба за остроту характеров, остроту положений, эксцентричность. Это было очень смешно. И в такой замечательной актерской борьбе прошли все съемочные дни.
Мы подружились. Когда я приезжал в Ленинград, всегда звонил ему и мы встречались. Однажды, на съемках "Айболита-66", он поразил меня своим уникальным знанием японской поэзии. Мы сидели ночью на берегу моря, у костерка, и Леша читал и читал стихи. В такие минуты он был открыт как никогда.
Впервые Алексей Смирнов снялся в 1958 году в фильме "Кочубей". Ему было уже 38 лет. А первой его заметной ролью стал матрос Митя Кныш в "Полосатом рейсе". Большую часть экранного времени он провел в компании тигров и льва. Причем в одном из кадров актер лежит на палубе буквально в обнимку с царем зверей, пусть даже и спящим. В этом смысле Алексей Макарович Смирнов был находкой для киношников. Он не отказывался ни от каких трюков, причем делал все сам - поди найди дублера с такими формами! Если надо лезть в воду в ноль градусов - это для него не вопрос. На съемках "Автомобиля, скрипки и собаки Кляксы" так и случилось. Постановщик этой детской феерии Ролан Быков собрал своих артистов перед водоемом и объявил: "Надо нырять!" Тонкий, интеллигентный Николай Гринько отказался наотрез: "У меня радикулит, я пролежу полтора месяца..." Гениальный эксцентрик Георгий Вицин даже удивился: "Зачем я полезу в воду, если я и так сыграю тебе мокрого?!" - и действительно сыграл. У него очень долго изо рта, из носа и из рукавов лилась вода. Короче, полезли только трое: Быков (как режиссер), Гердт и Смирнов. В результате Быков слег на три месяца с воспалением легких. Железный Гердт перенес это совершенно спокойно - он не мог позволить себе не войти в воду, потому что все подумают, что это из-за ноги! И в этом вопросе он будет вдвое самоотверженнее! А Леша - ему как Бог велел. За него даже можно было не сомневаться. Он и в болото в "Айболите-66" полез без вопросов. Семнадцать дней шли съемки в вонючей жиже - знаменитая сцена обхода. Он только кричал от боли - болото кишело пиявками. Его герой, в отличие от персонажей Быкова и Мкртчяна, был одет только в майку и шорты...
