— Ну разумеется! — у собеседника на том конце провода, похоже, сформировалось обо мне такое же впечатление, — Таких эскизов были десятки, неужели вы думаете, что все успели построить? Нет, это был, я бы сказал, довольно фантастический проект, рассчитанный на послевоенные годы!
— А после войны в США он не был реализован?
— В точном виде — разумеется, нет. А общие принципы остались теми же, это очевидно.
И снова я столкнулся все с тем же загадочным явлением: сначала ракету запускают и только потом начинают ее разрабатывать. Бред, театр абсурда, время, пущенное задом наперед. И все же факт оставался фактом: А–11 существовала и была предназначена именно для космических полетов. Далее в отчете было записано следующее:
В 08.43 по берлинскому времени состо ялся старт ракеты носителя А–11 с кораблем «Марс». Старт прошел успешно. Отделение ракеты-носителя от корабля прошло по плану. В 09.03 корабль «Марс» вышел на запланированную орбиту. Пилот корабля Людвиг фон Браун сообщил по радио, что полет продолжается успешно. Расчетное время схода с орбиты — 21.00 по берлинскому времени.
Таким образом, космическому кораблю с первым в мире космонавтом предстояло пробыть на орбите приблизительно 12 часов, после чего вернуться на Землю. Для Вернера фон Брауна это стало бы огромным триумфом, равно как и для всего Третьего рейха, уже корчившегося в агонии поражения. Собственно говоря, успешный космический полет — единственный, за исключением атомной бомбы, серьезный аргумент, который мог бы заставить западных союзников пойти на переговоры. Этот аргумент, однако, так никогда и не прозвучал.
В чем же было дело? Судя по всему, приземление не состоялось. В отчете, найденном в бумагах дяди Олафа, о нем, по крайней мере, нет ни слова. Может быть, отказали двигатели, может, погиб пилот, но запущенный на орбиту космический корабль так никогда и не вернулся обратно.
И все же именно немцам первыми удалось запустить человека в космос. Уже один этот факт говорит о многом, об очень многом. В частности, о том, какое высокое развитие в Третьем рейхе получила наука.
Так я думал. Некоторое время. Пока не задал себе всего лишь несколько простых вопросов.
Итак, в марте 1945 года с космодрома Борнхольм был запущен первый космический корабль, а уже в мае там появились русские. Много ли интересного они обнаружили? Не очень. По одной причине: весь апрель был посвящен немцами лихорадочной эвакуации всех более или менее значимых людей и техники в секретную базу в Антарктиде.
В своей предыдущей книге — «Свастика во льдах» — я уже говорил об этой базе. И рассказывал о подводных лодках, якобы пропавших без вести в массовом порядке в конце войны, Речь идет приблизительно о сотне субмарин, три четверти которых относились к новейшей XXI серии. Все они направились в Антарктиду. Лишь около десятка подлодок попали в порты Южной Америки. Почему?
Дело в том, что нацистские лидеры понимали, что исчезновение такого большого количества судов не может пройти бесследно. Союзники обязательно начнут расследование, и лучше замести следы. Поэтому несколько старых, совершенно изношенных подводных лодок благополучно сдались бразильцам и аргентинцам. Судя по всему, еще пара-тройка субмарин попросту не дошла до южного континента, потерпев аварию в пути.
Сначала мое внимание привлек странный факт — спор между советской и британской оккупационными администрациями в августе 1945 года, касавшийся одного небольшого, но очень важного предприятия. Это была электротехническая фирма, выпускавшая новейшие авиационные радары. Изначально она находилась в Центральной Германии, но потом, после начала массированных американских бомбежек, была вынуждена эвакуироваться в Саксонию и расположиться в горной местности. Соответственно, после капитуляции Германии завод должен был оказаться в советской зоне оккупации, чего очень хотели русские. Однако в Саксонии его не обнаружилось; найденные документы свидетельствовали о том, что по личному распоряжению Бормана все производство еще в марте было свернуто и отправлено на побережье Северного моря. Русские требовали от англичан вернуть завод, те отбивались, заявляя, что ничего подобного в их оккупационной зоне нет. Учитывая, что в тот момент отношения между союзниками были еще далеки от кризиса и британцы вряд ли пошли бы на ссору из-за одного завода, можно предположить, что в их зоне ответственности такой фирмы действительно не было. Тогда куда же она делась?
Покопавшись в архивах, я обнаружил еще несколько таких предприятий, канувших в неизвестность. В обстановке полнейшей неразберихи, царившей в Германии пару месяцев до и после поражения, их пропажу можно было легко объяснить: погибли во время бомбежек, оказались в разных местах и прекратили свое существование при эвакуации и т. д. Мне же показались странными несколько обстоятельств.
Во-первых, все эти предприятия были относительно невелики по размеру, но выпускали важную высокотехнологичную продукцию.
Во-вторых, на них почти не было крупного, громоздкого оборудования вроде доменных печей и прокатных станов. Иначе говоря, любой такой завод можно было погрузить на несколько транспортных подлодок и отправить куда угодно.
И наконец, последнее доказательство: по поводу некоторых из пропавших заводов я обнаружил совершенно идентичные сведения. Все они были эвакуированы по личному приказу Мартина Бормана в январе — апреле 1945 года на север страны. Очевидно, далее их путь лежал через весь Атлантический океан в страну вечных льдов.
Отбирать экипажи и персонал для эвакуации за океан начали еще в апреле. Ведал этим лично Дениц. К 1 мая, когда фюрер уже был мертв, а судьба рейха не вызывала сомнений, все проблемы были решены. Среди людей, готовившихся к долгому плаванию, был и Олаф Вайцзеккер. В своих записях он приводит речь, которую произнес гросс-адмирал перед отправкой первой партии лодок.
Друзья! Товарищи по оружию! Германия переживает непростое время, мы проигрываем эту войну. Но идеи невозможно убить, и в другой части света вам предстоит построить новый, великий, Четвертый рейх.
Мои подводники обнаружили там настоящий рай, идеально приспособленный для жизни и деятельности людей. На вас смотрят наши предки, на вас смотрят грядущие поколения. Идите же и докажите, что наша борьба была не напрасной, что немецкий дух не сломлен!
Зиг хайль!
Всего для великого исхода было подготовлено около 150 лодок, включая субмарины из эскадры «А». Треть из них были транспортными, достаточно большой вместимости. Всего на борту подводного флота могло разместиться более 10 тысяч человек. Кроме того, за океан отправлялись реликвии и ценные технологии.
С 1 по 5 мая субмарины отправлялись в путь — по 30 лодок в день. Прекрасная организация перехода привела к тому, что потери оказались на удивление невелики. Практически все подводные лодки благополучно достигли ледового континента.
Собственно говоря, называть майские конвои эвакуацией не совсем правильно. Это была последняя, хотя и наиболее значительная, часть исхода. Стараниями Бормана многое уже было переправлено в Антарктиду. Это, например, относилось к новейшим моделям самолетов, в том числе реактивных, которые только-только начали поступать на вооружение Люфтваффе. Конечно же, рейхсляйтер не заикался о необходимости сохранить лучшие образцы техники — упаси бог, за подобное пораженчество он был бы мгновенно отправлен в концлагерь!
Речь шла о модернизации авиагруппы находившегося в антарктических водах германского авианосца «Рихтгофен» и об исследованиях внутренних районов Антарктиды, не более того. Правда, для этих целей на юг было направлено почти три сотни самолетов — этого хватило бы, чтобы укомплектовать «Рихтгофен» авиагруппой пять раз.
Что же увозили с собой субмарины гибнущей империи?
Во-первых, весьма ценный персонал. Не секрет, что после поражения в войне Германия недосчиталась многих известных ученых. В основном это были те, кто крепко связал себя с нацистским режимом и не ждал ничего хорошего от победителей. Среди эмигрировавших были биологи, специалисты по ракетной технике, ядерной физике, самолетостроению. В числе этих людей было немало фанатичных нацистов, С ними ехали квалифицированные рабочие, которым предстояло расширять производство в Новой Швабии.
Кроме того, к антарктическим берегам отправилось множество нацистских функционеров, в том числе специалистов «Аненэрбе». Эти последние везли с собой множество мистических реликвий, собранных за годы существования Третьего рейха. О некоторых из них я уже рассказывал в своей первой книге. Было среди них, например, Копье Судьбы, которым, по преданию, было пронзено сердце Иисуса Христа, когда он висел на кресте. Этот древний артефакт считается одним из самых могущественных. Был там и Святой Грааль — памятник еще более древней эпохи, о котором известно очень мало. Мы знаем лишь, что сложившееся в христианской традиции представление о Граале как о чаше не соответствует действительности. Гитлер считал Грааль священным камнем древних германцев, на котором рунами высечена мудрость веков. Впрочем, не буду повторяться. Гораздо большее практическое значение, нежели все эти музейные экспонаты, имели новейшие технологии, которыми владели нацисты.
