В то же самое время, Игорь Сикорский без отдыха совершенствовал конструкцию Муромцев. 6 сентября 1916 г. он поднялся в воздух на Муромце типа «Е». Это новое воздушное судно могло с легкостью достигнуть высоты 3100 метров с грузом 2457 кг. Кабина была более просторной, чем у ранних моделей Муромцев. Было изменено положение топливного бака и усилено бортовое вооружение. Лобовое стекло было сделано из небьющегося стекла и сконструировано таким образом, чтобы обеспечивать обзор не только вперед, но и вверх, вниз, и в стороны.
Илья Муромец, тип «Е» на Псковском аэродроме, лето 1916 г.
Новые авиационные двигатели для Ильи Муромца, тип «Е» были производства французской фирмы Рено. Мощность двигателей в этом варианте было увеличена до 740. В то время Русско-Балтийский завод не мог производить авиационные двигатели. Рено показали хорошие результаты, но из-за их веса, большого размера и уровня потребления топлива соотношение веса и мощности оказалось менее благоприятным. С двигателями Рено полезная нагрузка и дальность Муромцев сократилась. Один из таких оснащенных моторами Рено Муромцев был понят в воздух 8 мая 1916 г. штабс-капитаном Алехновичем, командиром ИМ-5. Алехнович вылетел из города Винница в Кишинев с грузом примерно в 3000 кг, в плохую погоду и против сильного ветра, со скоростью более 20 метра в секунду и на высоте 1000 метров.
В конце сентября 1916 г. испытывались и другие Муромцы (в дополнение к типу «Е»). Муромцы типа «Г» имели многие особенности более ранних вариантов — «Б» и «В», — но существенно отличались от этих типов двигателями — двумя внутренними 220-сильными Рено и двумя внешними 150-сильными Р-БВЗ. Эта конфигурация была вызвана тем, что в России ощущался острый недостаток авиационных двигателей. Как упоминалось выше, в военное время России приходилось зависеть от поставок двигателей иностранного производства.
Илья Муромец, тип Г-3, с двумя двигателями Рено и двумя Р-БВЗ.
Как оказалось, Илья Муромец типа «Г» был лучшие характеристики, чем Муромцы, оснащенные двигателями Санбим. «Г» легко мог достичь высоты 3500 метров, неся полезную нагрузку 1600 кг и мог подняться на высоту 1000 метров за 6 минут. Тем не менее, нужно указать, что у Ильи Муромца типа «Г» во время его первого полета кончилось топливо и его пилот, капитан Р. Л. Нижевский вынужден был совершить аварийную посадку в поле в 30 км от аэродрома. Нижевский сделал несколько витков с высоты 200 метров и успешно приземлился.
Илья Муромец тип Г-2 имел место для хвостового стрелка.
Помимо четырехмоторного Муромца И. Сикорский в то же время также спроектировал и построил Двухвостку, С-19, которая имела двойной фюзеляж с двумя двигателями. Во время испытаний С-19 был поврежден и новых моделей построено не было. На С-19 двигателями Санбим стояли друг за другом, тандемом.
Генерал Брусилов инспектирует ЭВК перед компанией в Галиции 1916 г., последнего большого русского наступления в первой мировой войне.
Тем временем продолжалась подготовка командного состава для Муромцев. К лету 1916 г. большинство молодых офицеров, назначенных на Муромцы, оставили Псков и выехали на фронт. Они совершали тренировочные полеты на Муромцах без всяких происшествий. Единственный серьезная авария с участием Ильи Муромца произошла 29 мая 1916 г., инцидент, во время которого разбился ИМ-14, пилотируемый штабс-капитаном Иньковым, не имевшим достаточного опыта и погибшим в этой катастрофе. Причины катастрофы были очевидными. Иньков попытался развернуть свое воздушное судно без крена — то есть, произвести плоский разворот (известный военным пилотам также как «штабной»). Кроме смерти штабс-капитана Инькова, ранения получили также штабс-капитан Валевачев, механик Ковальчук и военный пилот лейтенант Полетаев. К несчастью, Валевачев и Ковальчук через несколько дней скончались. Пятый член экипажа, доброволец Насонов, которого в момент удара о землю в кабине не было, отделался только переломом запястья.
Осенью 1916 г. Муромцы, назначенные в рижский отряд были отозваны. ЭВК переместился на юго-западный фронт, в город Винницу, Подольской губернии. Эскадрилья разместилась на территории фабрики, которой до войны принадлежала немцам. Фабричные здания стали прекрасными казармами для персонала эскадрильи, рядом с которыми располагалось летное поле. Эвакуация ЭВК из Пскова, включавшая также всех Муромцев с Северного фронта вызвала некоторое возмущение, особенно в штабе Северного фронта. Это перемещение было вызвано решением Ставки начать весеннее наступление на румынском фронте в 1917 г.
В начале 1917 г. наши армии уже имели достаточное количество артиллерии, боеприпасов и военного снаряжения, чтобы нанести по противнику мощный удар, который позволил бы нам добиться решающего перелома. Все полагали, что успех уже близок. Шли разговоры о том, чтобы оркестр гвардейской роты начал разучивать специальный марш «Триумфальный въезд в Константинополь». Как хорошо известно, австрийцы ожидали нашего наступления с предчувствием своей капитуляции.
Отряд Муромцев, расквартированный в городе Болград на Румынском фронте представлял собой первую ласточку в освобождении Сербии и Румынии от австрийских и немецких войск. Судьбоносные события в Петрограде в марте 1917 г. все опрокинули. Вместо громовых звуков победы, судьба завещала нам позор, вместо столь желанного мира нам пришлось испытать агонию гражданской войны.
В ранних главах моего повествования я указывал причины медленного совершенствования Муромцев. Задержки и небольшой масштаб производства означали, что воздушных судов, пригодных для боевой работы, было немного.
Следует указать, что в начале 1917 г. ЭВК представляла из себя внушительное зрелище. В Виннице, новой базе Муромцев, работа была в полном разгаре. В то время мастерские эскадры были оснащены всеми необходимыми инструментами, которые позволяли наземному обслуживающему персоналу выполнять самые сложные задачи. ЭВК оставался дисциплинированным воздушным подразделением не несмотря на его тыловой статус и многочисленных гражданских рабочих. Этот факт был признан командующим Юго-Западного фронта, который посетил Винницу и, к своему удивлению, не обнаружил дезорганизации, типичной для резервных подразделений в первые дни революции.
Дисциплина, поддерживающаяся в ЭВК была видна в поведении нижних чинов, которые не пытались ставить под вопрос действия властей. Тем не менее, эта относительное затишье в ходе событий 1917 г. было вскоре разбито вдребезги. ЭВК, конечно же, оказалась жертвой распада. В марте 1917 г. в тот день, когда Николай II издал свой манифест об отречении, начался пожар на одном из складов ЭВК. Инцидент был вызван намеренным поджогом, очевидно это был предумышленный акт, а не случайность. Ущерб, нанесенный пожаром, был значительным. К чести нижних чинов правительственная собственность не была разворована. Многие солдаты приняли участие в тушении пожара. Некоторых даже пришлось силой оттаскивать от горящего здания. Несколько солдат пострадали от ожогов и многие наглотались дыма. Часовой, стоявший на посту рядом с бензиновой цистерной не ушел со своего поста даже когда рядом с ними стали сыпаться искры. Этот же часовой поднял тревогу, открыв огонь в воздух. Он вызвал остальных, которые переместили цистерну в безопасное место.
По мере того, как разворачивались революционные события 1917 г. ЭВК в конце концов пала жертвой тех же самых сил распада, которые привели к коллапсу русской армии. Те, кто помнили эти дни и беседовали с солдатами, поняли, что ЭВК отличалась по своему характеру от многих армейских частей. Не было ни единого убийства, ни одного акта насилия по отношению к офицерам, по крайней мере до того момента, когда армия полностью распалась. Конечно, с первых дней войны определенные солдаты эскадры восприняли революционные идеи и многие стали «сознательными» большевиками.
Для лучшего понимания событий, произошедших в Виннице, необходимо упомянуть несколько фактов. 13 апреля 1917 г. многочисленным гарнизонным частям Винницы было приказано явиться вместе с оружием на плац 73-го Крымского пехотного полка. В мирное время казармы рядом с плацем занимал пехотный полк, но сейчас они служили в качестве госпиталя и здесь же размещался личный состав 15-го резервного полка.
На этом митинге, человек, по фамилии Семенов, бывший член II Государственной Думы обратился к солдатам с речью. Он приветствовал собравшиеся войска от имени Совета рабочих и солдатских депутатов. Его речь была типичной для того времени, в ней он упомянул, впрочем, по непонятным причинам, и Наполеона, который пришел в Россию, чтобы дать ей «землю и свободу». Помимо этого любопытного замечания я больше ничего не могу из нее вспомнить. Что общего имел Наполеон с «завоеваниями пролетариев» аудитория не очень хорошо понимала, как, похоже, и сам оратор. Тем не менее, это смущение не помешало толпе качать оратора под звуки «Марсельезы». Командующий гарнизоном — и некоторые офицеры — полные благоговения — также присоединились к толпе, качавшей депутата, видя в этом жесте способ выразить свою солидарность с Советами.
