И вот уже слуги правосудия смазывают маслом дыбу, а палачи-присяжные раскаляют добела щипцы для пыток. И как только было изъято золото Тампля и конфискованы его владения и командории, запылали костры.
От их черного вязкого дыма все погрузилось во тьму, заслонившую собой восходы и закаты и похоронившую на ближайшие 600 лет всякую надежду на европейское единство и мировую религию.
Однако победителям пришлось дорого заплатить за этот временный успех. Казалось бы, перед Филиппом IV и его потомством открывался новый путь, но как не похож он оказался на тот путь, который они себе вообразили.
Давайте совершим путешествие во времени на шесть с половиной веков назад, к роковым Мартовским идам, на берега острова Ситэ, так как все началось именно оттуда.
«Сего дня, 18 марта года 1313, в час вечери, Моле и его соратник были преданы огню в присутствии короля на Еврейском острове, напротив королевского дворца…» (Анонимные хроники, в книге «Историки Франции», том XXI, с. 140–143).
Прибавив к этой дате — 18 марта — одиннадцать дней, мы получим точную дату смерти по григорианскому календарю Жака де Моле, Великого магистра, и Жофруа де Шарне, приора Нормандии ордена тамплиеров. Дата их смерти — 29 марта 1313 г.
Приписываемое наиболее квалифицированными историками Жаку де Моле знаменитое пророчество, предрекающее королю и папе божью кару за содеянное злодеяние, другие историографы Тампля вкладывают в уста неизвестного тамплиера, доставленного из Неаполя в Авиньон и представшего перед Климентом V. Впрочем, не так важно, кому принадлежит это пророчество, — важно, что, сбывшись, оно подтвердило масонскую заповедь, данную новому подмастерью в момент сожжения его философского завещания: «Время искажает и стирает слово, сказанное человеком, но, преданное огню, оно живет вечно…»
Из глубины разгорающегося пламени, которое через несколько мгновений превратится в жарко пылающий костер, доносится человеческий голос, Он стоит всех философских завещаний мира, так как он возвещает последние мысли человека, готовящегося принять смерть. Он предрекает Клименту V и Филиппу IV Красивому, что они предстанут перед Высшим Судией, один — через сорок дней, а другой — через двенадцать месяцев. Остальное довершит огненная стихия. В скором времени она разгорится вновь, так как проклятие, исторгнутое устами Великого магистра тамплиеров, останется в силе на долгие времена и, подобно Ангелу Гнева, занесшему меч, по предсказанию пророка Неемии, над грешным Иерусалимом, пророчество Жака де Моле эхом отзовется в веках, неся гибель телам и душам потомков Филиппа Красивого и Климента V.
Вначале от дизентерии и приступов рвоты умер папа. Это произошло в Рок-Море, расположенном в долине Роны, 20 апреля 1314 г., на девятый год его понтификата, или, по григорианскому календарю, 1 мая, в день св. Филиппа. Прошло ровно тридцать три дня с момента мученической гибели де Моле.
Филипп Красивый умер в пятницу 29 ноября 1314 г. в Фонтенбло, куда он приказал перевезти себя в начале того же месяца. По григорианскому календарю эта дата соответствует 10 декабря 1314 г. Любопытно, что «Фебический календарь» астрологов дает этому дню символическое название: «Дом, объятый пламенем». Ровно 255 дней разделяет аутодафе на Еврейском острове и агонию Филиппа. Оба они, папа и король, скончались в срок, обозначенный в последнем проклятии де Моле.
Ферретус Вицентинус, летописец тех времен, которого цитирует Мюратори (том IX, с. 1018), подтверждает, что предсказание сбылось: «Удивительно же и поразительно, что он высказал пророчество, силой своей веры предвестия чудо и проник трудами своими в помысел Божий, ибо, прежде чем завершился круг года, оба они, и Филипп и Климент, испустили жизненный дух».
Однако глас возмездия, прозвучавший из пламени костра, поразил не только папу и короля. Проклятие наложило многовековую печать на все потомство Филиппа IV Красивого. Женщины его рода, в силу своего распутства, щедро одарили мир незаконнорожденными детьми, впоследствии называемыми не без юмора детьми «божьей волей».
Маргарита Бургундская, супруга Людовика X Сварливого, старшего сына Филиппа Красивого, Бланка Бургундская, сестра Жанны и кузина Маргариты, супруга Карла IV Красивого, третьего сына Филиппа, и их, сама по себе невинная, сообщница Жанна Бургундская, супруга Филиппа V Длинного. Всем трем им предстоит отведать холода и сырости застенков башен Шато-Гайара и Дур-дана, в знак наказания за вышеупомянутое распутство.
Анна Австрийская подарила Людовику XIII, страдавшему половым бессилием, сыновей. Кем они были зачаты, останется неизвестным. Официальная история указывает либо на одного из принцев Конде, либо на Джулио Мазарини, итальянца с темным прошлым, как на возможного отца Людовика XIV[43]. Мы никогда не узнаем, был ли Людовик XVII действительно сыном Людовика XVI или, что более вероятно, Акселя Ферзена, а Ее Высочество — дочерью герцога де Куани.
Что касается Филиппа Орлеанского, будущего Филиппа Эгалите, то его мать, Луиза-Генриетта де Бурбон-Конти, любительница посещать сады Пале-Рояля, где каждый вечер изыскивала себе любовника на одну ночь, дала такой знаменитый ответ на вопрос хитрецов, спрашивавших, кто, по ее мнению, был отцом ее сына: «Если падаешь на кучу колючего хвороста, разве можно сказать, которая из колючек уколола тебя сильнее всего?..»
Филипп же удовлетворялся более простым ответом, утверждая, что он сын некоего Лефранка, первого кучера своей матери.
И что же сказать об Изабо Баварской, официально сообщавшей в Парижском Договоре, что ее сын Карл VII является внебрачным ребенком и что она не знает, кто его отец?
С королевскими потомками мужского пола дело обстоит не лучше. Не будем заострять внимание на том факте, что у большинства королей Франции умирали старшие сыновья: у Людовика X Сварливого, Филиппа V Длинного, Карла IV Красивого, Карла VIII, Людовика XII, Людовика XIV, Людовика XV, Людовика XVI, либо они оставались бездетными, как Людовик XVIII. Ограничимся лишь простой констатацией того, что каждая из трех ветвей так долго царствовавшей во Франции династии заканчивалась смертью троих сыновей, не оставивших потомков мужского пола, либо эти потомки не приходили к власти:
а) Прямая ветвь Капетингов: закончилась смертью трех сыновей — Людовика X Сварливого (умершего в 27 лет); Филиппа V Длинного (умершего в 28 лет); Карла IV Красивого (умершего в 34 года). Все они умерли, не оставив потомства мужского пола.
б) Ветвь Капетингов-Валуа: закончилась смертью трех сыновей, не оставивших потомков мужского пола, — Франциска II (умершего в 16 лет); Карла IX (умершего в 24 года); Генриха III (умершего в 38 лет).
в) Ветвь Капетингов-Бурбонов: закончилась смертью трех сыновей, не оставивших потомков мужского пола либо оставивших таковых, но они не смогли прийти к власти, — Людовика XVI (умершего в 39 лет); Людовика XVIII (умершего в 69 лет без потомства); Карла X (умершего в 80 лет). Первый умер трагической смертью, двое других трижды подвергались изгнанию и познали нищету.
Трижды три — девять! Таков пагубный итог возмездия, девять раз девять языков жизненного огня погасли из-за оскорбления, нанесенного высокомерным и безжалостным королем. Что же до последней, младшей ветви Бурбонов Орлеанских, то она завершилась финансовой аферой в отношении Мэзон де Пентьевр и балаганным фарсом, достойным подмостков Нового моста. Перечитайте историю о деле Кьяппини (оно говорит само за себя) в моей книге «Преступления и секреты государства».
Конец прямой ветви Капетингов
Когда в пятницу, 29 ноября 1314 г. в Фонтенбло скончался Филипп IV Красивый, казалось, что преемственность его потомства на французском троне была прочно обеспечена, так как он оставил после себя трех сыновей: Людовика, будущего короля Людовика X Сварливого, Филиппа, будущего короля Филиппа V Длинного, и Карла, будущего короля Карла IV Красивого. Его дочь Изабелла была замужем за королем Англии Эдуардом II. Кстати, этот союз и породил печально известную страшную Столетнюю войну, в ходе которой в течение одного века все французские провинции и английское побережье были опустошены, крестьяне — ограблены, лишены куска хлеба, а их жены и дочери — обесчещены, и все это лишь затем, чтобы окончательно выяснить, кто был более угоден Господу на французском троне — прямой потомок Изабеллы или племянник Филиппа, ее отца!
Однако надежды и гордость Филиппа IV Красивого подверглись тяжким испытаниям. Как уже говорилось, у супруги его старшего сына Людовика Сварливого Маргариты Бургундской в 1311 г. родилась девочка, которую нарекли Жанной. В 1316 г. она станет королевой Наваррской (королевой пяти лет от роду!), а позже выйдет замуж за своего кузена Филиппа, графа д’Эвре. Законность ее рождения будет поставлена под сомнение, учитывая распутный образ жизни Маргариты, ее матери. Не оттого ли, став после смерти Филиппа IV Красивого в свою очередь королем, Людовик X Сварливый так и остался «королем без королевы»?
