экипаж корабля «Союз-24», состоящий из космонавтов Виктора Горбатко и Юрия Глазкова. Когда они прибыли на станцию, никаких запахов или других признаков отравляющих веществ не обнаружили. Тем не менее обидно было не использовать дополнительную подготовку, и космонавты решили испытать новые приборы. Глазков открыл клапаны – ту самую «форточку», – и воздух со свистом стал утекать. Когда давление упало, автоматически включилась система наддува. Из-за перепада давления возникла волна разрежения и сжатия, то есть звук. По словам Горбатко, «было такое впечатление, что станция разорвется». Корпус выдержал, и в итоге один из самых необычных и опасных экспериментов оказался удачным. Однако эта экспедиция на станцию была последней. Продолжение работы «Салюта-5» оказалось невозможным, потому что для корректировки орбиты был израсходован весь запас топлива.
Еще одним уникальным экспериментом в области давления является совместный полет двух принципиально разных кораблей – «Союз-19» и «Аполлон». Объединение двух враждующих стран, США и СССР, или, как потом это событие назвали в прессе, – «рукопожатие в космосе», было актом дружбы и началом сотрудничества. Но этому мешал тот факт, что космонавты из разных стран буквально дышали разным воздухом. В советском корабле использовался воздух, по составу близкий к обычному, – 21 % кислорода и 79 % азота. В американском корабле астронавты дышали чистым кислородом, но под давлением 0,4 атмосферы. Это в два раза больше, чем парциальное давление кислорода в атмосфере Земли. Парциальным называют давление, которое имел бы газ, входящий в состав газовой смеси, если бы он был один. То есть если из атмосферы Земли убрать все газы, кроме кислорода, то давление было бы 0,21 атмосферы. В организме человека есть много азота, который попадает туда из воздуха. Если азот убрать, то и внутри организма давление будет 0,21 атмосферы. Однако если человек резко перейдет из одного корабля в другой, из-за перепада давления азот (и другие газы) начнет расширяться в виде пузырьков и будет стремиться выйти из плена плоти. Это называется декомпрессионной или кессонной болезнью, и ею часто страдают подводники. Процесс похож на процесс кипения. Декомпрессионная болезнь может привести к серьезным последствиям для организма – повреждению клеток органов (в первую очередь легких), сосудов. Однако если давление азота в воздухе немного ниже, чем в крови, то он будет за счет диффузии постепенно без травматических последствий вымываться. После процедуры полного очищения организма от азота человек может дышать чистым кислородом.
Для космонавтов «Союза» сделали специальный переходный отсек, который работает как барокамера – медленно снижает давление азота и, чтобы процесс шел быстрее, увеличивает давление кислорода. Астронавты «Аполлона» тоже должны были проходить через это устройство, но для них оно работало наоборот, увеличивая давление азота и снижая давление кислорода. С людьми это работало, а вот с рыбками нет. На борту «Сюза-19» располагался запаянный аквариум, а в нем – рыбки данио-рерио и вместе с ними вода, корм и растворенный запас кислорода на десять дней. Эксперимент должен был показать, как органы живых существ, которые плавают в воде, то есть практически в невесомости, развиваются в космосе. Данио-рерио – это прозрачные рыбки, и все изменения их организма хорошо видны.
Командир «Союза-19» Алексей Леонов решил перенести в американский корабль аквариум и залетел в переходный отсек. Там из-за перепада давления кислорода снаружи и внутри аквариум треснул. Вода из получившегося крошечного отверстия не вытекала, а воздух как из крови космонавта, так и из аквариума стал выходить. Потом космонавт занес в бортовой журнал следующее: «Как себя чувствуют рыбки? Хорошо, они все погибли». Леонов как никто другой должен был понимать свою ошибку, но об этом позже. Нужно разобраться, почему же возникло различие в составе атмосферы кораблей.
В США используется чистый кислород, так как это позволяет экономить кучу ресурсов. Не нужно брать с собой азот, а вместо него можно взять в три раза больше кислорода и удлинить тем самым время работы внутри корабля. Есть и минус – чистый кислород пожароопасен. В СССР эту проблему осознали очень рано. В первом отряде космонавтов проходил подготовку Валерий Бондаренко. Одним из испытаний было нахождение в сурдобарокамере. Это устройство имитирует тишину и одиночество космоса, а также работу с повышенным содержанием кислорода. Медики должны были убедиться, что организм кандидата может долгое время выдерживать космический полет на тот случай, если двигатель для возвращения не сработает и полет продлится дольше запланированного. В ходе медицинского обследования космонавт снял закрепленные на теле датчики, протер места их закрепления смоченным в спирте ватным тампоном, после чего его выкинул. Вот только предмет гигиены попал на нагревательный элемент и вспыхнул. Вся сурдобарокамера начала гореть, а выйти быстро из нее тоже было нельзя из-за перепада давления. Загорелся и шерстяной костюм. Когда медики смогли открыть дверь, Бондаренко был еще жив, но помощь пришла слишком поздно. В итоге в отечественной практике чистым кислородом космонавты дышали только в скафандрах во время выходов в открытый космос и в ходе тренировок. Это снизило ресурс корабля, но снизило и риски. В США в программе «Аполлон» тоже не обошлось без жертв во время предполетных тестов. Виджил Гриссом, Эдвард Уайт и Роджер Чаффи зашли в кабину «Аполлона-1». Через пять часов астронавты сообщили, что кабина в огне, а через две минуты внутри полыхало всё. В отличие от барокамеры, где мало горючих материалов, в кабине их много. К тому же давление кислорода и его содержание в кабине инженеры увеличили, чтобы туда не попадал атмосферный воздух. Горение было таким сильным, что ручка люка снаружи была раскалена, и за нее невозможно было ухватиться голыми руками. Непосредственной причиной возгорания, вероятно, стало короткое замыкание в электропроводке. В дублирующей кабине, которая полностью имитирует основную, обнаружилось около десятка возможных проблем с электропроводкой. Также ошибочной была конструкция люка, которая не позволила астронавтам быстро выбраться самим. Люк был двойным. Одна створка открывалась вовнутрь, а его крышка – наружу. Люк прижимался более высоким давлением, а когда начался пожар и выросла температура, давление стало еще больше. Если бы люк мог открываться в другую сторону, то у астронавтов был бы шанс спастись. В итоге открыть аппарат удалось только после того, как давление внутри выросло настолько, что кабина лопнула. Но к тому времени все было испепелено. От чистого кислорода в программе «Аполлон» не отказались, так как это сильно усложнило бы конструкцию. Только в следующих за «Аполлоном» проектах американские космонавты стали дышать другим воздухом. А вот двери поменяли. Теперь люк открывался наружу легко и быстро, от среды с большим давлением в сторону среды с меньшим давлением.
Здесь речь шла про орбитальный корабль
