Эти периоды сильного оледенения, словно оазисы в Сахаре, были довольно редкими и непродолжительными И когда они наступали, в среднем через каждые 100 тысяч лет за последние 2 млн лет, жители Африки могли легко покинуть родной континент по южному маршруту, переправившись через узкое устье Красного моря на примитивных плотах, используя островки в качестве перевалочных пунктов (Разумеется, другие крупные млекопитающие не могли использовать плоты) Но для мигрантов, которым удавалось переправиться на азиатский берег, Аравийский полуостров не выглядел особо привлекательным пристанищем, ибо в периоды активного наступления ледника там всегда царила невыносимая засуха Впрочем, и там, особенно на Йеменском нагорье в районе Адена, тоже встречались редкие оазисы и островки зелени К тому же на южном побережье Аравийского полуострова чувствовалось благотворное влияние муссонов[87]. Таким образом, за последние 2 млн лет люди могли как минимум трижды переправиться из Африки в Азию по этому южному маршруту[88].
После того, как люди около 2 млн лет тому назад впервые перебрались на азиатский берег, врата полосы пустынь, отделявшие Европу и Средний Восток от Центральной и Южной Азии, надолго закрылись. Мигранты, совершившие исход из Африки по южному маршруту, могли попасть в Индию только кружным путем, продвигаясь вдоль побережья, а тем, кто предпочел северный маршрут, оставалось направиться сперва на Левант, а затем на Кавказ и далее в Европу
Все эти преграды и препятствия на пути миграции древних людей в Азию и обусловили причудливый характер колонизации человеком остальных континентов нашей планеты. Когда в Африке появился новый вариант генов Homo, некоторые туземные племена во время очередной теплой междуледниковой паузы могли предпочесть северный маршрут исхода, тогда как другие уже в эпоху сильного оледенения могли выбрать южный маршрут. Первые люди, избравшие северный маршрут во время междуледниковой паузы, наступившей около 1,8 млн. лет тому назад, достигли урочища Дманиси в Грузии. По внешнему облику они, видимо, были еще весьма близки к виду Homo habilis, древнейшему и более примитивному африканскому виду, чем его восточно-азиатский современник — вид Homo erectus. И где-то на полпути между ранним африканским видом Homo erectus (Homo ergaster) и Homo habilis возник особый вид, так называемый Homo georgicus[89]. Это параллельное освоение новых территорий людьми двух разных древнейших видов, протекавшее по различным маршрутам, является серьезным аргументом в поддержку гипотезы о том, что исходы человека из Африки по южному маршруту, имевшие место еще до того, как он оказался окончательно закрытым, объясняются скорее чисто географическими возможностями, доступными тогда для любых африканских млекопитающих, чем некими гипотетическими особенностями эволюции Homo erectus, как считалось прежде.
Вид, останки которого были найдены в Дманиси, давно вымер на Кавказе и Леванте в результате резкого похолодания. Как мы уже знаем, подобная же трагическая участь постигла людей и спустя 2 млн. лет, после так называемой эмианской междуледниковой паузы. Когда на землях Леванта несколько тысячелетий назад началась страшная засуха, людям, жившим в районе Дманиси, не удалось спастисъ ни на севере, ни на юге, ни на востоке, и они вымерли все до единого. На смену им пришли новые мигранты, представители вида Homo heidelbergensis, потомки которых оказались более удачливыми «колонизаторами» Европы, заселение которой, по всей видимости, происходило в три этапа за последние 800 тысяч лет. Последняя из таких миграций с севера, видимо, имела место примерно 250 тысяч лет тому назад. К тому времени у африканских представителей вида Homo, хотя они по-прежнему имели густые брови и надбровные дуги, развился значительно более крупный мозг, и они начали делать более сложные и эффективные орудия эпохи Среднего палеолита. Фоули и Лар называют предка этих последних выходцев из Африки Homo helmei.[90] Эти исследователи утверждают, что Homo helmei, перебравшись в Европу, эволюционировал, став нашим основным и ближайшим сородичем — Homo neanderthalensis. (См. Фото 6 и главу 2.)
Типы черепов (сверху, слева направо): Australopithecus, Homo rudolfensis, Homo erectus. Homo rhodesiensis, неандерталец и человек современного типа.
Фото 6. Реконструкция головы неандертальца. Тяжелые черты лица, надбровные дуги и крупный нос — это элементы адаптации к холодному климату севера.
Примерно за такой же период (а именно 160—800 тысяч лет) произошло приблизительно столько же массовых миграций предков современного человека на Дальний Восток. Эти азиаты, обладатели крупного мозга, были очень близки, хотя и не абсолютно идентичны своим сородичам из Европы. Подобно тому, как благодаря миграции в Европу у неандертальцев развился очень большой мозг, позднейшие миграции из Африки, имевшие место около 200 тысяч лет тому назад, также могли способствовать появлению видов с большим объемом мозга, таких, как черепа маба и дали, найденные в Китае[91], а возможно, и череп «Мадлен», обнаруженный на Яве. (См. рис. 0.2.)
Мы можем даже, хотя и весьма приблизительно, датировать последнюю из миграций из Африки по южному маршруту эпохой до появления человека современного вида. Долина Нармада в центральной Индии была родиной архаического вида человека, череп которого с трудом поддается датировке, однако есть все основания считать, что люди этого вида жили более 150 тысяч лет тому назад. И хотя от той эпохи до нас дошло крайне мало ископаемых останков людей предсовременного вида, Индия буквально изобилует находками древнейших каменных артефактов, созданных ими. Наиболее ранние из них, орудия так называемой ашолийской культуры (Нижний палеолит), найденные в Индии, можно приближенно датировать эпохой от 160 до 670 тысяч лет тому назад, тогда как орудия Среднего палеолита были занесены из Африки в Индию в конце этого периода, то есть около 160 тысяч лет тому назад[92]. Это свидетельствует о том, что последние переселения людей предсовременного типа из Африки могли иметь место примерно 160 тысяч лет назад, во время засушливого ледникового периода, на заре человечества современного типа.
Следы окончательного перехода от орудий Среднего палеолита к орудиям Верхнего палеолита можно встретить как в Центральной Нармада, так и в бассейне реки Средней Сон в северной Индии. Находки таких орудий связаны со слоями вулканического пепла, образовавшимися в результате грандиозного взрыва вулкана Тоба на острове Суматра, происшедшего около 74 тысяч лет тому назад. Это свидетельствует о радикальных технико-культурных переменах, происшедших примерно в то же время[93]. Что касается орудий Верхнего палеолита, то они явились отличительной особенностью первых людей современного типа, прибывших на Левант и в Европу, что произошло примерно на 25—30 тысяч лет позже.
Ногам холодно?
Южный маршрут, пролегавший через Красное море, становившийся более доступным, когда на Земле наступало очередное оледенение, в известной мере служит аргументом в пользу наших собственных воззрений на исход из Африки. По моему мнению, это произошло не во время особенно теплой эмианской междуледниковой паузы, наступившей около 125 тысяч лет тому назад, а примерно на 45 тысяч лет позже, уже на пороге длительной ледниковой эпохи. Если мы тщательно проанализируем свидетельства этой древней миграции и попытаемся сузить и уточнить ее датировку, перед нами возникают три очевидных, взаимосвязанных между собой вопроса: ради чего мы (то есть наши далекие предки) переправились через Красное море, когда именно это произошло и почему мы не сделали этого прежде.
Ответ на последний из этих вопросов (почему же мы так долго выжидали, прежде чем во время очередного ледникового периода совершить совсем небольшой — какихнибудь 11 км — переход через море? Ведь даже устья многих великих рек имели куда большую ширину) будет, пожалуй, наиболее показательным. Мы, люди, существа не только волевые, агрессивные и нетерпеливые, но и изобретательные и отважные. Нам и в голову не пришло бы устраивать массовые экспедиции на другие планеты или хотя бы отправиться за море, на другой континент, если нас не устраивает тамошний климат, о котором мы знаем по донесениям разведчиков. Мы непременно захотели бы убедиться в том, есть ли у нас шансы выжить на обратном пути, если нам придется возвращаться обратно. Реконструкция поэтапного продвижения предков полинезийцев по островам Тихого океана за последние несколько тысяч лет способна поведать нам массу интересного.
