23. Вотаниат дал знак согласия на эти слова о Константине, – Алексей опять начал говорить: «Ты знаешь, василевс, что я до конца остался преданным предшествовавшему тебе державному и, тогда как все склонялись на твоё царствование, доныне был верен ему и не отправлял к тебе ни послов, ни писем. Посему, как без обмана соблюдал я верность ему, так ненарушимо сохраню её и тебе. После того василевс похвалил Алексея и отпустил его. Узнав же, что посланные вперёд овладели царским дворцом, Вотаниат вышел, в намерении переплыть во дворец и, достигнув так противолежащего городу берега, где стояла на столбе каменная корова, [133] взошёл на царский дромон и при кликах и рукоплесканиях переправился к царскому дворцу.
24. Между тем василевс Михаил постригся и облекся в монашескую одежду в присутствии дочери кесаря, который, зная легкомыслие нового василевса и наглость окружающих его, и видя, что теперь власть в руках рабов, [134] боялся за своего племянника, как бы не потерпел он чего-либо необычайного, а для того посоветовал ему посвятить себя Богу. А управлявший тогда патриаршим престолом великий и славный Фома, зная чистоту этого мужа, причислил его к клиру и, спустя немного, рукоположил в митрополита Эфесского.
25. Овладев царским скипетром, Вотаниат, хотя приближался к старости, или лучше сказать – был уже стар, и прежде вступал в два брака, однако еще женился на царице Марии. При вступлении Вотаниата на престол, царица Мария оставила дворец и поселилась в монастыре, который называется – Петрион и находится близ Сидиры. Когда же Вотаниат, склонившись на убеждения кесаря, – о чем подробнее будет сказано после, – решился жениться на ней; тогда кесарь пригласил и ввел её во дворец. Потом сделаны были приготовления к обручению, и василевс с царицею, как жених с невестой, стояли уже пред дверями святилища. Но долженствовавший обручить их (священник) одумался и стал опасаться низложения; потому что василевс Михаил Дука, муж Марии, и супруга Вотаниата от второго его брака – были еще живы. Соображая это и понимая, какое сделал он зло, благословляя прелюбодеяние и вместе троеженство, [135] он медлил с выходом из алтаря. Видя это и догадавшись, какая мысль озабочивает священника [136] кесарь начал беспокоиться, что патриарх, услышав о том, не разрешит Вотаниата от прежнего брака и склонится на сторону Евдокии. [137] Не желая высказать своей мысли при окружавших его людях, он сумел взглянуть на своего внука, Михаила Дуку, и хотел взглядом дать ему понять то, чего не мог высказать. Этот юноша, видя медлительность священника и направленный на него самого пристальный взгляд кесаря, понял, что должно было сделать, и, тотчас приготовив другого священника для совершения обручения, до времени скрыл его, а сам, приблизившись к алтарю, позвал священника, отказывающегося совершить обручение. Когда же тот спросил, для чего зовут его; тогда Михаил, взяв его за одежды, тихо отвел оттуда и на его место поставил другого, который и совершил священнодействие. С того времени кесарь стал пользоваться особенным доверием царицы.
24. Между тем логофет, потеряв надежду на василевса и окружающих его, решился бежать к Вриеннию и, в бытность свою в Силимврии переговорив с Руселем, который послан был туда с войсками от него и василевса Михаила, хотели, чтобы и он сопутствовал ему. Но Русель схватил его и в оковах отвел к Вотаниату. Сосланный на остров, называемый Океею, [138] логофет был подвергнут бесчеловечным и безжалостным пыткам, и спустя немного умер. Таков был конец царствования Михаила Дуки.
Книга IV.
Вотаниат безрассудной расточительностью истощает казну (1). Безуспешное посольство к Вриеннию (2-3). Поход Алексея против Вриенния (4-6). Нерешительное сражение (7). Алексей побеждает Вриенния и берет его в плен (8-16). Вриенний лишается зрения (17). Другой поход Алексея против Василаки (18-21). Василаки терпит поражение (22-26), взят в плен и ослеплен (27– 28). Возвращение Исаака Комнина из Антиохии и милость к нему василевса (29). Алексей прогоняет скифов из Болгарии (30). Восстание Никифора Меписсинского при содействии турок (31). Алексей отказывается идти против него. Вместо него посылается Иоанн евнух (32). Он осаждает Никею, но вынужден отступить (33-35). Опасное положение войск, преследуемого турками (36). Удивительное мужество Георгия Палеолога (37). Великие его благодеяния евнуху (38-39). Неблагодарность евнуха к Георгию (40).
1. Получив, таким образом, царский скипетр, Никифор Вотаниат всячески старается привлечь к себе благорасположение граждан, особенно после того, как разведал о Вриеннии и о собранных им войсках; ибо знал Вриенния, как человека воинственного, весьма щедрого и в то же время деятельнейшего. Потому-то он, точно как бы на охоте, ловил расположение граждан и, по соревнованию, оказывался более щедрым, чем сколько требовала расчётливость, а от того сделался виновником великих беспорядков в ромейском государстве. Ромейское государство имело два источника доходов, которыми весьма гордилось, черпая из них средства для раздачи наград вельможам и других заслуживавшим внимание лицам. [139] Оба эти источника Вотаниат открыл для всех и щедро расточал из них дары без нужды. Вследствие того, высшие достоинства раздавались не отличившимся, не воинам и не тем, которые были причисляемы к Синклиту, либо другим, чем заслуживал внимание, а всякому, кто просил. То же самое было и с известными у ромеев оффициями; так что расходы стали далеко превышать доход. По этой причине в короткое время оказался недостаток в деньгах; а недостаток их заставил подделывать монету и людям чиновным и должностным нередко отказывать даже в законных царских наградах. Так как наполнявший казначейство сбор денег с Азии отошёл в чужие руки с той поры, как в ней утвердилось владычество турок; да и с Европы собирать их везде было трудно, а прежде безрассудно истрачивались: то в государственном казначействе произошло величайшее оскудение в деньгах. Таким образом, Вотаниат, желая показаться щедрым и приобрести, как сказано, благорасположение города, употребил во зло свою щедрость.
2. Между тем Вриенний, находившийся в Одриссах, узнав, что случилось с василевсом Михаилом и как возмутился против него город, собрал всё македонское и фракийское войско и, взяв с собою союзников, двинулся к Византии. Вотаниат проведал об этом и, опасаясь, как бы Вриенний, подступив к городу с таким войском, не заставил его оставить престол, прежде чем он успел утвердиться на нём, рассудил сперва послать к Вриеннию послов, чтобы через них вступить с ним в переговоры и заключить условия, а потом для отражения его назначить усыновленного от царицы Марии – Алексея Комнина, возведя его в сан доместика западных схол. Но так как Вотаниат не имел собственного войска, то отправил посольство к находившимся в вифинской Никее турецким вождям. Там стояли Масур и Солиман, дети Кутлума. Они тотчас же послали Вотаниату вспомогательного войска не менее двух тысяч, а вслед за тем приготовляли и другое. Прежде чем прибыли эти союзники в Византию, послы к Вриеннию уже отправились. Послами же были Константин Хиросфаки, имевший тогда сан проэдра, человек умный и сообразительный, отличавшийся всеми достоинствами, какими может украшаться муж государственный, и Стравороман, происходивший из Пентаполя фригийского, муж сильный и деятельный, возводивший род свой к предкам царя Никифора. Оба они, отправившись к Вриеннию, встретили его у Феодосиополя, когда он, построив фалангу, был на походе. Еще издали, завидев ряды воинов и красиво построенную фалангу, послы удивлялись как многочисленности, так и стройности войска, и превозносили вождя его. Когда они подошли близко, начальники дружин донесли о них вождю. Тут Вриенний приказал остановиться войску и, взяв с собой избранных военачальников – вождей македонской и фракийской армии, командиров кавалерии и правителей, отошёл с ними несколько от фаланги. Тогда все сошли с коней и стали в ряд; – один Вриенний оставался на коне, который у него всегда был белый. Одежда на нём была не воинская, а царская, и, казалось, придавала еще более красоты этому мужу, отличавшемуся прекрасной наружностью и сильным словом. Послы подошли к Вриеннию и сделали обычное послам приветствие. Державный, ответив им тоже приветствием, принял их благосклонно и потом просил объяснить причину их прибытия. Когда они сказали, что присланы своим державным для предложения мира и союза, Вриенний опять спросил их, на каких условиях просят они мира. Послы изложили все, что было им поручено от василевса, – а говорил при этом Стравороман, который, как кровный родственник государя, был во главе посольства; другой же с ним был отправлен только с целью придать посольству большую силу, как родственник царя по сватовству.
