дая занимает около двух страниц в издании [652]. В первой напоминаются сюжеты из библейской книги Бытие, после чего следует пересказ Евангелий, с. 165—167. Во второй молитве упоминаются евангельские события при распятии Иисуса. Согласно нашей реконструкции, текст Евангелий сформировался не ранее XIV—XV веков, а потому и данное французское сказание тоже появилось не раньше этой эпохи.
Затем подробно описывается долгое и жестокое единоборство Гильома с Корсольтом. В конце концов граф одолевает противника, НАНОСИТ УДАР ПРЯМО В ЛОБ И ОТРУБАЕТ ГОЛОВУ. Сказано: «И не избег удара басурман, меч грянул в золотой его шишак, с которого посыпался хрусталь, кольчужный капюшон прорезал враз, в куски подшлемник плотный изорвал, ЭМИРУ ТЕМЯ РАСКРОИЛ НА ПЯДЬ. Поник коню на шею супостат...
Не стал Гильом бесстрашный медлить зря, БУЛА’1 НЫИ МЕЧ ПОКРЕПЧЕ СЖАЛ В РУКАХ И НЕХРИСТЯ РУБНУЛ ПО ШЕЕ ТАК, ЧТО ЛОПНУЛИ ЗАВЯЗКИ ШИШАКА И С ВРАЖЬИХ ПЛЕЧ СКАТИЛАСЬ ГОЛОВА, а труп качнулся и с коня упал», с. 174—175.
Итак — повторим, описан смертельный удар в лоб, после чего победитель отрубает голову врагу. Перед нами — в точности библейская версия финала Куликовской битвы: Давид побеждает Голиафа.
В Куликовском сражении Дмитрий Донской побеждает хана Мамая. Тот бежит, и вскоре его убивают. Напомним: «Мамай же убежал снова в Кафу один; утаив свое имя, скрывался здесь, и опознан был каким-то купцом, и тут убит он был фрягами; и так зло потерял жизнь свою», [143:1].
Русские источники сообщают, что Дмитрий Донской был ранен и потом его долго не могли найти на поле боя. Наконец обнаружили лежащим у срубленной березы. Сказано: «Князь же Владимир Андреевич не нашел брата своего, великого князя, на поле... и приказал трубить в сборные трубы. Подождал час и не нашел великого князя, начал плакать и кричать, и по полкам ездить сам стал, и не сыскал, и говорил всем: “Братья мои, русские сыны, кто видел или кто слышал пастыря нашего и начальника?” ...
Два же каких-то воина отклонились на правую сторону в дубраву... Чуть отошли от места битвы — и набрели на великого князя, избитого и израненного всего и утомленного, лежал он в тени срубленного дерева березового. И увидели его и, слезши с коней, поклонились ему, Сабур же тотчас вернулся поведать о том князю Владимиру и сказал: “Князь великий Дмитрий Иванович жив и царствует вовеки!”», [143:1].
Французская поэма аналогично сообщает о серьезном ранении графа Гильома. Его противник нанес ему мечом удар в лицо, отрубив нос: «И недругу такой удар нанес, что сквозь забрало острие прошло, и рассекло кольчужный капюшон, и сбрило у Гильома прядь волос, И КОНЧИК НОСА ОТРУБИЛО ПРОЧЬ», С. 173.
Таким образом, и русская и французская версии одновременно сообщают о серьезном ранении Дмитрия-Гильома. В итоге мы расширяем обнаруженное хорошее соответствие.
10, Засада народного ополчения в дубраве.
Финал битвы. Полный разгром язычников.
Бегство их главного вождя
10.1. Засада Владимира Андреевича
В финале Куликовского сражения важную роль сыграла засада князя Владимира Андреевича, спрятанная в дубраве, откуда он нанес завершающий сокрушительный удар по рати Мамая.
«И отослал князь великий брата своего, князя Владимира Андреевича, вверх по Дону В ДУБРАВУ, ЧТОБЫ ТАМ ЗАТАИЛСЯ ПОЛК ЕГО, дав ему сведущих людей из своей свиты, удалых витязей, твердых воинов. А еще с ним отправил знаменитого своего воеводу Дмитрия Волынского и других многих... И вот наступил восьмой час дня... и воскликнул Волынец голосом громким: “Княже Владимир, наше время настало и час удобный пришел!”...
Соратники же, друзья ВЫСКОЧИЛИ ИЗ ДУБРАВЫ ЗЕЛЕНОЙ, словно соколы испытанные сорвались с Золотых колодок... на ту великую силу татарскую... и были они, словно ДАВИДОВЫ ОГРОКИ... и стали поганых татар сечь немилосердно.
Поганые же половцы увидели свою погибель, закричали на своем языке, говоря: “Увы нам, Русь снова перехитрила: младшие с нами бились, а лучшие все сохранились!” И повернули поганые, и показали спины, и побежали», [143:1].
Оказывается, отражение этого события звучит и во французском сказании. В самом конце битвы с сарацинами граф Гильом хочет освободить христиан, захваченных в плен язычником Галафром. И вот якобы сам Галафр, уже потерпевший поражение, дает совет графу Гильому, как напасть на свой собственный лагерь сарацин: «Четверть ваших отрядить к реке, спущусь я к Тибру на своем одре, а ВЫ ПОПРЯЧЬТЕСЬ ВОЗЛЕ РИМСКИХ СТЕН В ЛЕСКЕ, СРЕДИ ОЛИВКОВЫХ ДЕРЕВ, когда окликну я своих друзей... ВЫ Ж БУДЕТЕ СТОЯТЬ НАСТОРОЖЕ», с. 179.
Так и было сделано. В итоге хитрость с засадой, «стоявшей настороже среди дерев», удалась, и все пленники были освобождены. Параллелизм налицо. Небольшое отличие лишь в том, что во французском эпизоде Галафр уже побежден, а в Куликовском сражении его (Мамая — Голиафа) разгром только-только наступает. Но суть дела от этого не меняется.
10.2. Бегство вождя язычников. Галафр чуть было не лишился головы
Итак, ожесточенная битва подходит к концу. Ополчение графа Гильома преследует деморализованных и спасающихся бегством сарацин. «Меж двух холмов язычников настигли. Две рати там в жестокий бой вступили, голов от тел немало отделилось...», с. 177. Далее описываются подвиги французов и римлян, громящих сарацин. Граф Гильом (князь Донской) нападает на короля Галафра (Голиафа). Мы видим, что французское сказание снова возвращается к поединку Давида и Голиафа. В первом варианте Гильом убивает Корсольта (Голиафа). Во втором варианте в бою сходятся Гильом с Галафром. То есть это единоборство описано в поэме
ДВА РАЗА.
Сказано: «Граф Гильом был всех неустрашимей. Издалека Галафра он увидел, пришпорил скакуна, щитом прикрылся... Враги друг друга рубят что есть силы, расколоты у них щиты стальные... Остался граф живым и невредимым, а сам попал так метко в сарацина, что из стремян удар Галафра вышиб... С седла почти без чувств король свалился. НАВЕРШЬЕ ШЛЕМА У НЕГО РАЗБИТО... А распаленный боем победитель УЖЕ СТОИТ НАД НИМ С МЕЧОМ В ДЕСНИЦЕ. ЯЗЫЧНИК ТУТ ЖЕ ГОЛОВЫ Б ЛИШИЛСЯ, не удержи Гильома бог всевышний...
Был граф Гильом могуч и духом смел. К своим ногам он недруга поверг и ГОЛОВУ ЕМУ Б МЕЧОМ ОТСЕК, но возопил король Галафр: “Не бей!”», с. 177—178.
Итак, в поединке Гильома (= Дмитрия, Пересчета) с язычником Галафром (= Мамаем, Голиафом, Челубеем) побеждает вождь народного ополчения. Король язычников безусловно побежден и «чуть было не лишился головы». В этом втором отражении про Галафра летописец смягчил картину и сохранил ему жизнь. Это вполне отвечает сути Куликовского сражения, в котором Мамай действительно был побежден, бежал с поля боя в Кафу, а убит был чуть позже.
Мы видим хорошее соответствие. При этом французский автор слегка исказил детали Куликовской битвы, но суть дела сохранил. Причем он включил в поэму как русско-ордынское описание сражения, так и его библейскую версию (Давид и Голиаф). Уже забыл, что это — два рассказа в общем-то об одном и том же. Но, несмотря на эту «забывчивость», ВСЕ-ТАКИ ПОМЕСТИЛ РАССКАЗЫ РЯДОМ, будучи убежден, что они «как-то связаны».
11. Что нового мы узнали теперь
о Куликовском сражении? Оказывается, хан Мамай и его войско были царскими христианами
Как мы уже неоднократно убеждались, практически каждый обнаруженный нами дубликат сообщает что-то новое о событии, отражением которого он является. То есть наши сведения о событии расширяются. Так и в данном случае. Конечно, мы уже знали раньше, что Куликовское сражение было религиозным, что в нем столкнулись царские христиане с апостольскими. Напомним, что хан Мамай и его войско были сторонниками царского христианства. Например, следы этого сохранились в «Сказании о Мамаевом Побоище». Сказано: «Безбожный же царь Мамай, увидев свою погибель, стал призывать богов своих: Перуна и Салавата, ИРАКЛИЯ И ХОРСА и великого своего пособника Магомета». Согласно нашей реконструкции, Геракл (Ираклий) и Хоре — это попросту разные имена ХРИСТА. А сказания о Магомете включают в себя большой слой сведений об Андронике-Христе (см. нашу книгу «Пророк Завоеватель»), Поэтому Мамай и его солдаты поклонялись именно Христу.
