Имя праведника Ноя гораздо старше самого иврита и исходит вовсе не из раннееврейского «ноах», а из индоевропейского «нов-» – «новый». Ной и его род это «новые люди», новое поколение людей, пришедших после потопа. Ной – это трансформированный в мифах народов семито-хамитской группы один из основных героев индоевропейского эпоса о Потопе и спасшемся праведнике. Так его и воспринимало подавляющее большинство индоевропейских народов вплоть до недавнего времени. Достаточно посмотреть на венецианскую мозаику 12-13 в.в. н.э., где белокурый и светлобородый Ной с ликом арийца выпускает из оконца ковчега белого голубя. И сами семиты сохранили и довели до нас память о том, что сын Ноя Иафет (Яфет-Япет), родоначальник иафетической-европеоидной расы, основал город Яффу, заселил Палестину-Сирию (Святую Землю) своим родом – иафетическим, европеоидным – то есть, индоевропейцами. Нам надо отдать должное древним евреям, которые в той или иной форме, посредством Торы-Библии-Ветхого Завета сохранили для человечества важнейшие эпизоды древней истории индоевропейцев. Но, разумеется, при использовании библейских текстов в научных целях их следует подвергать тщательному критическому анализу, вычленяя все поздние наслоения, учитывая языковые трансформации и олитературивание событий и персонажей истории переписчиками. Итак, Потоп – а точнее, растянутый во времени ряд потопов на землях Ближнего Востока был. Это исторический факт. И именно потопу русы-индоевропейцы первичной прародины (внимание! только первичной! и только те русы-индоевропейцы, которые укрывались на Армянском нагорье!) обязаны благоприобретёнными антропоморфными арменоидными признаками. Мы повторно говорим об этом в силу исключительной важности данного положения. Наши оппоненты, отрицающие первичность и автохтонность индоевропейцев на Ближнем Востоке, то есть отрицая очевидное, приводят, как правило, один заслуживающий внимания аргумент. Посмотрите на ближневосточные барельефы, статуи и другие изображения людей той эпохи, говорят они, и вы обнаружите в их лицах явные семитские черты – это семиты, а следовательно, Ближний Восток в древности населяли исключительно семиты. Аргумент этот не выдерживает ни малейшей критики. Во-первых, на неискушенный взгляд внешними «семитскими чертами» вполне наделены и такие отнюдь не семитские, индоевропейские народы, как армяне, парфяне, персы, а также несемитские и неиндоевропейские народности и племена Кавказа. На подавляющем большинстве рельефов и статуй мы видим именно арменоидно-парфянский антропологический тип лиц, а совсем не семитский. Во-вторых, к сожалению, у нас практически нет художественно точных изображений жителей Ближнего Востока 12-4 тыс. до н.э. О внешнем облике обитателей первичной прародины русов-индоевропейцев мы пытаемся судить по барельефам и скульптурам 2-1 тыс. до н.э., то есть того, периода, когда Ближний Восток был почти полностью завоёван семитскими племенами, а индоевропейцы были частично ассимилированы, частично уничтожены, частично вытеснены на север, запад и восток. Мы имеем дело с чрезвычайно поздними изображениями. В-третьих, даже в них мы не видим черт характерного переднеазиатского расового типа, свойственного семитам. Шумеры, вавилоняне, аккадцы, ассирийцы, не говоря уже о миттанийцах и хеттах внешне совсем не похожи на иудеев, израильтян, арабов и египтян. На рельефах мы видим лица с арменоидно-иранскими (персидскими) чертами. Академическая наука именно индо-иранцев называет арийцами (индоариями). И наконец, в-четвёртых, как мы установили, половина или, по меньшей мере, треть русов-индоевропейцев Ближнего Востока имела существенную арменоидную примесь. Только этим, и ничем иным, мы имеем право объяснять некоторую «восточную» внешность шумеров, жреческих и правящих слоев Аккада, Вавилонии, Ассирии, хурритов, в целом народов хеттов, парфян, персов-иранцев. Более того, мы видим арменоидные черты при общей русоволосости и светлоглазости и у потомков ранних ближневосточных русов-индоевропейцев, у тех родов суперэтноса, которые были вытеснены с Ближнего Востока нашествием семитов – у лидийцев, ликийцев, троянцев, критян, киприотов, трипольцев, пелазгов (архаических русов-«греков»), этрусков. Эти внешние признаки сохранялись в течение тысячелетий, до тех пор, пока они не были полностью поглощены и растворены в этномассиве суперэтноса «нордических» евразийских русов-бореалов, постепенно переходящих из бореальной фазы своего развития в индоевропейскую. Наиболее полно передают нам внешность «послепотопных» ближневосточных русов-индоевропейцев скульптурные изображения светловолосых и голубоглазых стремительных, высоких и идеально сложенных архаических куросов и кор 7-6 в.в. до н.э. (куросы Суниона, Мелоса, коры Афинского Акрополя, аполлоны из Пирея, Кипра, Пьомбино, Вей, Дельфийский возничий, боги и богини Олимпии и множество др.) По всему Средиземноморью были найдены тысячи статуй, бюстов, рельефов, изображающих русов-индоевропейцев. Все они дают нам достаточно чёткое представление об антропологическом облике людей, вытесненных с Ближнего Востока. Мы можем с уверенностью сказать, что таковые не имели негроидных примесей, характерных для семитов 1 тыс. до н.э., но имели достаточно выраженные европеоидно-арменоидные черты. Эту внешнюю особенность части «послепотопных» русов-индоевропейцев 5-1 тыс. до н.э. нам следует запомнить и принимать её во внимание при изучении Истории Русов того периода. Но ещё более основательно нам следует усвоить и запомнить, что и данная часть суперэтноса русов обладала всеми этно-культурно-языковыми признаками суперэтноса, то есть являлась его неотъемлемой частью. Ближневосточные русы, получившие после «потопа» внешние арменоидные черты, оставались столь же подлинными, полноценными русами, каковыми были и русы-бореалы Севера и Востока Европы. Иными словами, на данном этапе, несмотря на серьёзные ассимиляционные включения извне, этномассив суперэтноса ещё не был готов к вычленению из себя сыновних этносов. И всё же один из предэтносов планеты под воздействием русов-индоевропейцев, переняв частично язык русов (ранний праиндоевропейский), сформировался в самостоятельный этнос – второй этнос на планете (или первый, если не считать этносом суперэтнос – более широкое понятие). Речь, разумеется, идёт о протоармянах, о потомках неонеандерталоидов и русов-кроманьонцев, оставшихся на Армянском нагорье. В отличие от «послепотопных» русов, для которых Армянское нагорье было лишь временным укрытием, они не спускались в долины Двуречья и Иордана, не уходили на запад – в Малую Азию, на север – в Северное Причерноморье и т.д., а оставались на своей «малой» родине, где в дальнейшем под воздействием пришлых племен утратили свои светлоглазость, светловолосость и обрели нынешний облик. Теперь, когда нам известны последствия эпохи потопов и их воздействие на основное этно-культурно-языковое ядро суперэтноса русов-индоевропейцев Ближнего Востока, мы можем продолжить наши изыскания.
Керамический неолит. Русы Чатал-уюка.
Этот период недаром выделен мировой наукой. Техника изготовления керамических изделий, и особенно изобретение гончарного круга, основательно продвинули человеческую цивилизацию вперед. Мы уже говорили о сирийском поселении Мурейбет, где мастерством изготовления керамики овладели ещё в 8 тыс. до н.э. Но это было прорывом в будущее, исключением. В целом же русы Ближнего Востока, первопроходцы земной цивилизации, перешли в керамический неолит в 7-ом тысячелетии до Рождества Христова. Перешли, имея за своими плечами многотысячелетние традиции. И здесь невозможно умолчать о городище русов-индоевропейцев в Чатал-уюке.22 Этот археологический памятник первостепенного значения находится в Малой Азии, на территории нынешней Турции, в центральной плоскогорной Анатолии в долине реки Коньи, в 34 километрах от города дервишей Конья и в 130 километрах от побережья Средиземного моря. Обычно именно с Чатал-уюка, по традиции заложенной английским археологом Дж.Меллартом, начинают «историю проторусов» многие наши непредвзятые исследователи. И тем самым совершают весьма серьёзную ошибку.
Не могла начаться история этноса сразу с огромного по тем временам и достаточно сложного в социальном отношении города-государства. Чатал-уюк явился венцом, завершающей фазой длительного, многотысячелетнего периода в истории проторусов, прарусов и русов-индоевропейцев Малой Азии. Принято считать, что городище Чатал-уюка (подлинного названия мы не знаем) имело двенадцать уровней и существовало с 6500 года до н.э. по 5500 год. Такие выводы делаются на основании раскопанного (вскрытого) «жреческого квартала» городища. И они явно недостаточные. Городище русов-индоевропейцев в Чатал-уюке занимает площадь в 13 гектаров. Вскрыто лишь 4 (четыре!) процента этой площади. Какие бы результаты дало вскрытие хотя бы трети или четверти городища, мы не знаем – вполне возможно, что оно бы значительно расширило рамки существования города-государства, дало бы новые впечатляющие находки… Однако, нам приходится довольствоваться тем, что есть. История самих археологических раскопок Чатал-уюка прискорбна. Как только учёными, проводившими вскрытие городища, было установлено с полной определённостью, что они имеют дело с одной из древнейших индоевропейских культур, немедленно было прекращено финансирование. Все работы были свёрнуты, а точнее, просто брошены. Не было произведено даже профессиональной консервации раскопа. В этом автор сумел убедиться лично, побывав на месте. Уникальный археологический памятник планеты, который по всем правилам должен быть включён в списки ЮНЕСКО и оберегаться со всем тщанием, как культурное достояние земной цивилизации, фактически медленно уничтожается открытый дождям и ветрам – над уникальнейшим раскопом нет даже элементарных навесов, раскрытые и беззащитные стены святилищ, сложенные из кирпича-сырца, оползают, рушатся, зарастают сорной травой. Определённые финансовые круги «мирового сообщества», не жалеющие средств на проведение изыскательских работ в нужном им направлении, наложили строжайший запрет на продолжение раскопок в Чатал-уюке. Только этим объясняется категорический отказ правительства Турции выдать лицензию кому бы то ни было на продолжение археологических работ. Городище русов неолитического периода, как и многие другие археологические памятники Ближнего Востока, обречено на полное уничтожение по одной причине – оно и его находки не вписываются в рамки «официальной» исторической схемы, согласно которой основателями земной цивилизации и первых государств были семитские этносы Ближнего Востока. Научный мир планеты, большая часть которого прекрасно разбирается в существе дела, молчаливо взирает на вершащееся чудовищное варварство. И тем не менее, те истинные археологические сокровища индоевропейцев, что были обнаружены в городище Чатал-уюка уже невозможно скрыть. Находки были столь сенсационны, что сведения о них просочились в научную печать несмотря на все табу и запреты. Мир узнал о существовании на Ближнем Востоке высочайшей индоевропейской культуры за многие тысячелетия до появления там первых семитов. Причем, культуры, явно имеющей одни корни с культурами Иерихона, Бейды, Ярмо, Хирокитии – то есть культуры суперэтноса русов-индо-европейцев. В Чатал-уюке проживало до 7 тысяч жителей. И это только в черте города. Скот в городе не держали, для этого существовали большие огороженные загоны за чертой городища, которые постоянно охранялись проживавшими там же пастухами с их семьями. Русы Чатала были земледельцами – значительные земельные угодья окружали город. С учётом этого мы можем прибавить к населению городища ещё две-три тысячи человек. По всей видимости, городище возникло не в 7 тыс. до н.э., а задолго до того. 7-6 тысячелетия были временем расцвета малоазийского города-государства русов. В 12-8 тыс. до н.э. на его месте существовало обычное ближневосточное поселение, одно из множества подобных тем, что мы рассмотрели выше. В эпоху расцвета русы Чатал-уюка жили в прямоугольных домах, примыкающих друг к другу стенами. Дома имели вентиляционные шахты и плоские крыши-террасы, на которые был выход изнутри дома. Световые окна располагались в верхней части стены. Дома были одноэтажными, в каждом имелись очаги (дома топились по-черному), кладовая комната и большие уступы, заменявшие кровати и лавки. Потолки подпирались деревянными опорами. Наверх вели деревянные лестницы. Значительную часть светлого времени русы Чатала проводили на плоских крышах. Уже традиционно для русов жители городища выкрашивали в красный цвет опорные колонны и часть стен внутри дома (красный угол). Красная охра присутствует во всех захоронениях. На лобной части многих найденных черепов выявлена красная полоса. Хоронили родных и близких, подобно палестино-сирийским русам, под полами и уступами. Причем, опять-таки в практике было двойное захоронение: в дом переносили лишь кости, скелет покойника, когда плоть полностью истлевала. «Свой покойник», добрый предок, «домовой-дедушка» оберегал дом, семью, род от злых духов-навей и прочих бед. Рядом с покойником клали утварь, в женские захоронения – бусы, кольца, обсидиановые зеркала, каменные и костяные коробочки с румянами, белилами и прочими косметическими средствами, лопаточки для их нанесения на лицо, браслеты ручные и ножные; в мужские – орудия труда, оружие, пряжки, и как знак власти, в особо знатные могилы – булаву, «жезл вождя». Полы и уступы-скамьи были покрыты плетеными циновками, выделанными шкурами. Русы-индоевропейцы весьма основательно заботились о своём быте. В отличие от окружавших их полудиких племен, они могли себе это позволить. Вместе с тем подобная планировка – дом к дому – не давала возможности чужакам-грабителям проникнуть в город. Само городище было одной большой крепостью, внешние стены которой были наиболее прочными и толстыми. Русы Чатала умело пользовались луками. По сигналу тревоги тысячи лучников поднимались на крыши, перемещались к крайним домам и сверху осыпали чужаков градом стрел. Городище было неприступным. И в нём, в отличие от большинства других городищ русов Ближнего Востока, не сохранилось следов погромов. Дикарей-погромщиков не допускали внутрь. Русы Чатала искусно владели пращой и копьями. По оставшейся настенной росписи, изображающей согласованные боевые действия, по множеству выявленных наконечников боевых стрел, копий, каменных и глиняных шаров для пращи, боевых топориков, булав мы можем судить о высокой степени военной организации русов центральной Анатолии. У русов Чатала существовало чёткое социальное раслоение на вождей-князей, жрецов-волхвов, воинов-дружинников и земледельцев. То есть внутри общества имелось присущее индоевропейцам «кастовое» деление.23 Вместе с тем каждый земледелец был воином большой дружины, ополчения. А профессиональные воины, ближнее окружение князя, не чуралось работы на земле (традиции, дожившие до нашего времени в казачестве – воин-земледелец). Воины, по тем временам, были основательно вооружены. Под полами жилищ были найдены целые клады из множества обсидиановых наконечников стрел, копий, дротиков. Обсидиановые боевые ножи были не только серьезным оружием, но и произведениями искусства. Их рукояти выделывались с особым старанием. Обсидиан был серьезным источником доходов русов Чатала. Неподалеку от городища находилось целое месторождение обсидиана – следствие вулканической деятельности Кара Дага и Хасан Дага. Жители городища поставляли обсидиан в Палестину, Сурию-Русию, в Двуречье, на острова Средиземноморья. Тесный торгово-обменный и культурный контакт практически со всеми родами русов-индоевропейцев Ближнего Востока был и экономически выгоден обитателям Чатал-уюка. Процветание городища обеспечивали интенсивное земледелие и экспорт обсидиана. Как и в иных городищах, уже описанных нами, а может быть, и в значительно большей степени у русов Чатала складывались и закреплялись торговые, купеческие навыки. Собственно, мы должны себе чётко представлять – в период с 12 по 2 тысячелетия до н.э. вся торговля, весь торговый обмен и всё сопутствующее им полностью находились в руках русов-индоевропейцев. Русы были монополистами-первопроходцами не только в области строительства, архитектуры, земледелия и скотоводства, прикладных ремесел, воинских искусств, технологических новшеств, но и в самой широкой торговле. Огромные пространства, отсутствие транспорта и сети дорог не являлись препятствиями для них. Русы перемещались, путешествовали, ходили, ездили и плавали по всей тогдашней Ойкумене, по всему населенному миру.
