Генерал Рокоссовский, как было заведено в советской военной науке, оборону вел активно. Из резерва в состав Донского фронта были переданы 24-я, 66-я, 1-я гвардейская армии, которые бросались с ходу в бой и поочередно, и все вместе. Однако рвать правильную оборону красные командиры еще не умели. Особый отдел фронта докладывал в столицу: «Руководящие работники штаба не верят в реальность своих же приказов и считают, что войска при теперешнем их состоянии не смогут прорвать оборону противника». Руководящие работники, в свою очередь, доносили: «Люди не обучены и совершенно не подготовлены, многие совершенно не умеют владеть винтовкой. Прежде чем воевать, надо новую дивизию хотя бы месяц обучать и подготовить. Командный состав, как средний, так и старший, тактически безграмотный, не может ориентироваться на местности и теряет управление подразделениями в бою». К вышесказанному остается только добавить, что красноармейцы Донского фронта пухли и умирали от голода. Бесплодные атаки продолжались до середины октября.
В Лондоне и Вашингтоне положение Советского Союза считали близким к краху. Впрочем, и над Британской империей небо было далеко не безоблачным. Танки Роммеля стояли на расстоянии одного броска от Александрии. Поражение Красной Армии создавало угрозу Ближнему и Среднему Востоку с севера. Уже 5 июля средневосточный комитет обороны докладывал в Лондон:
«Если кампания в России обернется для русских плохо, а вы не сможете направить нам своевременно необходимое количество подкреплений, то мы окажемся перед дилеммой:
а) либо наши войска или возможно большее количество наших баз и сооружений придется перевести из Египта на северный фланг, чтобы прикрыть иранские нефтепромыслы (а это означало бы потерю Египта);
б) либо нам нужно будет продолжать нашу нынешнюю политику и идти на риск потери иранских нефтепромыслов.
У нас нет сил, чтобы оборонять и то и другое, и если мы попытаемся выполнять обе эти задачи, то не выполним ни одной…
В наихудшем для нас случае следует ожидать возникновения угрозы для Северного Ирана к 15 октября, а если противник изменит свои планы и начнет движение через провинцию Анатолия, то нам нужно быть готовыми встретить эту опасность в Северной Сирии и Ираке к 10 сентября».
На этот доклад премьер ответил письмом, в котором сообщил, что подкрепления могут появиться только после разгрома Роммеля в Западной пустыне, а серьезная угроза Ираку вряд ли возникнет ранее весны 1943 года. 29 июля комитет начальников штабов еще раз подтвердил, что безопасность Среднего Востока обеспечивается в Киренаике. В случае непредвиденного развития ситуации следовало до последней возможности удерживать Абадан, «даже рискуя потерять район дельты Нила в Египте». Потерю Абадана можно было возместить только дополнительными поставками 13,5 миллиона тонн нефти, для чего требовалось найти 270 танкеров. В докладе комитета по контролю топливных ресурсов указывалось: «Потеря Абадана и Бахрейна привела бы к пагубным последствиям, так как вызвала бы резкое сокращение всех наших возможностей продолжать войну и, возможно, вынудила бы оставить ряд районов». Причем для защиты Ирана и Ирака имелись лишь три пехотные и одна моторизованная дивизии. Основные силы 9-й британской армии с июля 1941 года дислоцировались в Сирии в готовности отразить вражеские удары через Турцию.
Турецкое правительство отчаянно лавировало, пытаясь остаться вне мирового конфликта, сохранить суверенитет и независимость страны. В Анкаре вызывали беспокойство как притязания Рима на господство в Средиземном море, так и стремление Москвы контролировать Черноморские проливы. В 1940 году, несмотря на наличие британско-франко-турецкого союза, Турция объявила себя «невоюющим государством». Быстрый разгром Югославии и Греции, захват острова Крит германскими войсками весной 1941 года вывел их к границам Турции, создав реальную угрозу вторжения. В Берлине вдумчиво прорабатывались планы продвижения в Иран и к Суэцкому каналу через территорию Турции, с которой, кстати, был подписан договор о дружбе, независимо от ее согласия: «В случае если Турция не перейдет на нашу сторону даже после поражения Советской России, удар на юг через Анатолию будет осуществлен против ее воли». Летом 1942 года в правящих кругах Турции неуклонно росло влияние прогерманской фракции, призывавшей «не упустить момента» и принять участие в дележе Советского Закавказья. Идеологи «Великой Турции» озаботились судьбой «азербайджанских тюрков» и прочих тюркских народов, живущих к востоку от Волги. Начиная с середины июля турецкие войска начали концентрироваться на восточной границе. Начальник Генштаба маршал Чакмак считал «вступление Турции в войну почти неизбежным».
Что касается арабских стран, то их население традиционно видело в англичанах колонизаторов, а в Гитлере – естественного союзника национально-освободительного движения. Стремясь обеспечить прочный тыл, в формально независимых Ираке, Иране, Сирии, Ливане англичане вынуждены были установить оккупационные режимы с марионеточными правительствами. На территории Палестины и Трансиордании «несознательные» бедуины развернули настоящую партизанскую войну, создавая угрозу стратегическому нефтепроводу Киркук-Хайфа. На северо-западе Ирана разгорался мятеж курдских племен. Антибританские настроения подогревала германская агентура. Для непосредственного вторжения на Средний Восток в штабе ОКВ было принято решение о развертывании корпуса особого назначения «Ф».
Нарастала угроза и с юга. Захват японцами в марте 1942 года Андаманских островов и Рангуна укрепил положение их войск в Бирме и создал угрозу вторжения в Индию. В первой половине апреля 1-й воздушный флот под командованием вице-адмирала Нагумо стремительным рейдом пяти авианосцев сорвал судоходство в Бенгальском заливе, разрушил портовые сооружения Коломбо и Тринкомали, потопил все попавшиеся на пути английские корабли, в том числе авианосец «Гермес» и два тяжелых крейсера. Командующий Восточным флотом адмирал Сомервилл вынужден был отказаться от использования баз на Цейлоне и Мальдивских островах и отвести свои силы к восточному побережью Африки, чтобы сохранить контроль хотя бы за западной частью Индийского океана, через которую проходили конвои на Средний Восток. В начале июля японцы начали вторжение на Цейлон. Морское сражение у острова Мадагаскар закончилось уничтожением Восточного флота, в качестве основных боевых единиц имевшего в своем составе два авианосца и пять линкоров времен Первой мировой войны. Захват Цейлона позволял японцам установить господство в Индийском океане и нарушить коммуникации Великобритании, причем не только с Австралией и Индией, но и со Средним Востоком.
12 августа в Москву прилетел Уинстон Черчилль, чтобы лично сообщить товарищу Сталину пренеприятнейшее известие: второго фронта в Европе в 1942 году ожидать не следует. Военных поставок тоже пока не предвидится. 13 августа Сталин вручил британскому премьеру меморандум, в котором обвинил правительство Великобритании в том, что оно нанесло «моральный удар всей советской общественности» и разрушило планы советского командования, построенные из расчета на «создание на Западе серьезной базы сопротивления немецко-фашистским силам и облегчения таким образом положения советских войск». Далее утверждалось, что именно сейчас сложилась наиболее благоприятная ситуация для высадки союзников на континент, поскольку Красная Армия отвлекла на себя все лучшие силы Вермахта. Верховный прямо признал – Советский Союз стоит на грани поражения. Черчилль развел руками и убыл в Каир организовывать оборону британских владений. А советский Вождь окончательно убедился, что англо-американские империалисты желают лишь ослабления и гибели «первого в мире пролетарского государства».
Гитлер еще не получил кавказской нефти, но уже лишил ее Сталина. Оставалось только «наложить руку на район нефтепромыслов».
Еще 23 июля фюрер подписал директиву № 45 на продолжение операции «Брауншвейг». Главная роль на этот раз отводилась группе армий «А», в состав которой передавалась 4-я танковая армия Гота, 11-я полевая армия Манштейна, итальянский альпийский корпус. Ближайшая задача фельдмаршала Листа состояла в окружении (путем захождения моторизованного левого крыла) и уничтожении советских войск южнее и юго-восточнее Ростова. В дальнейшем предстояло разделиться на три группировки. Одна должна была нанести удар вдоль Черноморского побережья, другая, усиленная горными частями, – на Армавир, Майкоп и кавказские перевалы. Конечная цель заключалась в выходе в районы Тбилиси, Кутаиси, Сухуми и овладении всем восточным побережьем Черного моря. Одновременно еще одна группировка, составленная из танковых и моторизованных соединений, прорывалась на Грозный, Махачкалу с тем, чтобы в последующем ударом вдоль Каспийского моря овладеть Баку.
