Зинджантроп совершил почетную экскурсию по главным научным центрам, подобно славной молодежи — австралопитекам Дарта и Брума, питекантропам Дюбуа и Кенигсвальда.
Прошло несколько месяцев, и в 1960 году супруги Лики, их помощник, уже упоминавшийся раньше ученик Дарта Филипп Тобайяс и еще несколько человек снова потревожили бесчисленных обитателей степей Серенгети, великого кратера Нгоронгоро и мрачного олдувэйского каньона. Снова из-под ног и лопат сыпались тысячелетия, влажные и засушливые, века ископаемых слонов, саблезубых тигров, гигантских павианов, а также оббитых галек (исчезнувших, если чуть подняться по обрыву, вследствие великой технической революции, породившей универсальный каменный треугольник — ручное рубило!).
Внезапно из второго слоя появился знакомый. «Бедный Йорик!» — мог бы воскликнуть англичанин вслед за Гамлетом. Это был, бесспорно, знакомый образ, встреча с которым не могла не вызвать эмоций и воспоминаний, — питекантроп, сопровождаемый каменными рубилами и ископаемым зверьем.
Времена менялись: питекантроп, с его мозгом, походкой и рубилом, выглядел по сравнению с архаическим зинджантропом внушительно и культурно. Все шло по правилам: первый слой — Зинджантроп, метров, на 30 выше его и лет на миллион моложе— питекантроп. Но тут из земли показался еще некто, и снова, в который раз, романтическая наука антропология оказалась во власти счастливого. случая, регулярно снабжающего или лишающего ее великолепных гипотез, догадок и даже теории.
Из того самого места (лишь на 60 сантиметров ниже), где в прошлом году выглянул зинджантроп, вышел великолепный человек. Обломок его черепа, кусок нижней челюсти и кисть руки свидетельствовали о ряде выдающихся качеств этой личности. Личность была сравнительно молода, но обладала цепкими пальцами, способными взяться за человеческую работу. Череп же оказался столь примечательным, что если бы Лики не нашел вскоре еще одно такое же существо, представленное костями ключицы и стопы — добротной стопы двуногого ходока, — то научный мир разъярился бы.
Затем появлялись еще и еще такие же ископаемые существа — люди «образца 1960 года». Из пяти персон одна (первая) нашлась, как уже говорилось, рядом с зинджантропом. Две другие оказались ниже, то есть древнее; еще две — повыше, так что одна забралась почти во второй слой, к питекантропу.
Все пятеро существ, живших примерно в одно время и в одном месте с зинджантропом, были совсем не зинджантропы.
Мозг много больше: 685 кубических сантиметров. До питекантропа, правда, этой голове еще расти и расти, но все-таки уже не 500 (как у зинджантропа). У крупного самца гориллы мозг иногда достигает 700 (и однажды даже 752) кубических сантиметров, но зато такой стопы и пальцев у обезьяны быть не может. Лики назвал человека «презинджантропом», но потом остановился на более почетном — «Homo habilis», «Человек умелый» (конечно, подразумеваются прежде всего умелые пальцы!).
Homo habilis — вот чьим орудием были гальки с оббитым краем. Зинджантроп имеет к ним не больше отношения, чем, например, мартышка к револьверу, случайно найденному вместе с ней.
На маленькой площадке у берега озера, чуть большей одного квадратного метра, Лики нашел девять орудий «умельца». Судя по всему, площадка была местом, где кормились два-три человека. Орудия казались брошенными после мимолетного использования (питекантроп этого уже не делал и свое рубило берег). Вооруженный прибрежной галькой, сидел habilis на берегу и потрошил молодого зинджантропа, ничуть не смущаясь, что и тот — человекообразный и прогрессивный. Один ел, другого съели — оба после смерти оказались рядом, обоих нашли, но сначала съеденного — и решили, что в нем вся суть. Побывав год в высоких чинах, зинджантроп был затем в ранге сильно понижен.
Homo habilis по всем статьям человек, но еще неизвестного прежде типа, примитивнее всех известных.
Homo habilis
Зинджантроп по всем статьям австралопитек, обезьяна.
Но коли они современники, значит, человеку, умелому тоже 1750 тысяч лет, а то и более!
Вот в это никак не верилось.
Питекантроп из второго слоя оказался 360 000-летним: более или менее нормально, хотя все же почти вдвое моложе, чем яванские однофамильцы. Но что делал habilis целых 1400 тысяч лет?
Превратиться за 14 тысяч веков только в питекантропа — конечно, хорошая, но все же слишком медленная работа.
Одним из скептиков был Ральф Кенигсвальд. У профессора Оклея хранился образец базальта, который он захватил во время посещения Олдувэйского ущелья еще в 1947 году. Кенигсвальд занял этот кусочек и в 1961 году попросил измерить его возраст в Гейдельбергской лаборатории Института ядерной физики.
Результат был для Лики не очень-то приятен:
1300 тысяч лет (± 100 тысяч лет). Получалось, что базальт, лежащий у подножья обрыва, много моложе более высокого первого слоя. Точность и правильность заключений Лики тем самым подвергалась сомнению. Зато дата 1 миллион — 1300 тысяч лет казалась все-таки не столь фантастической, как прежняя. Гейдельбергские результаты как будто совпадали и с подсчетами возраста костей тех животных, которые сопровождали habilis'а. 30–40 процентов современных ему видов дожили до наших времен, в то время как «полагалось бы» дожить лишь 10 процентам (если в самом деле действие происходило 1750 тысяч лет назад),
Но Лики не собирался так легко уступить полмиллиона лет. Он снова отправил образцы в Калифорнийскую лабораторию, на этот раз два куска базальта из подножья. Были применены новейшие, самые совершенные методы анализа. Первый образец базальта подтвердил «фантастический» возраст презинджантропа; базальт имел 1700 тысяч (±200 тысяч) лет от роду. Второй кусок сначала всех поразил, заявив о возрасте в 4 миллиона, но затем результат проверили и установили истину: 1800 тысяч лет.
Внимательно исследовав тот кусочек, который экзаменовался в Гейдельберге, нашли на нем сильные следы выветривания: он находился дольше других на поверхности. Вероятно, Оклей взял образец, относившийся не ко дну ущелья (отчего и получился меньший возраст).
Более тщательное изучение окаменелых животных костей из первого слоя тоже позволило перевести их на несколько тысяч веков в прошлое.
Так Homo habilis был оправдан. Попутно новая проверка возраста олдувэйского питекантропа довела и его до более приличной даты — 490 тысяч лет назад, что уже вполне соответствовало «яванскому календарю» (550–600 тысяч лет).
Случалось и прежде, что историк, археолог открывал целую цивилизацию: до 80-х годов XIX века никто и не подозревал, например, о многовековом царстве хеттов в Малой Азии; открытие древних культур Мохенджо-Даро и Хараппы почти удвоило известную историю Индии.
Но все это обретенные века, от силы тысячелетия в истории отдельных частей планеты.
Лики же щедро дарит всему человечеству лишний миллион. К сожалению, прошедший, растраченный.
Самая глубоководная впадина в океане человеческой истории обнаружена пока в Восточной Африке.
Трудно писать и судить об открытии, которое продолжается и будет продолжаться и которое еще не опубликовано полностью. На антропологический конгресс в Москву приезжал в 1964 году сотрудник Лики Тобайяс, сообщивший, что в Олдувэе уже выкопано 16 ископаемых гоминид (то есть людей и высокоразвитых обезьян).
И все же, едва свершившись, открытие человека умелого; подобно яркой внезапной вспышке, и осветило и ослепило… В его отблесках рассматриваются сейчас и некоторые другие, замечательные находки.
Республика Чад. 3 июня 1961 года француз Ив Коппен сообщил, что в 200 милях к северо-востоку от озера Чад обнаружил фрагмент черепа, несомненно принадлежавшего австралопитеку. Судя по тому, что чадантроп сопровождался остатками вымершего примитивного слона, он не только самый северный, но и один из самых древних австралопитеков. Кажется, он не так специализирован, как его более поздние южноафриканские родичи, и еще мсбкет выбирать обезьяньи и человеческие пути…
Израиль. В 1963 году на южном берегу Тивериадского озера находят два фрагмента очень примитивного черепа, зуб, а также орудия, близкие к олдуванским. Рядом рассыпано много объеденных костей (черепахи, дикобраза, гиппопотама, носорога, слона). Кости расколоты, и, судя по царапинам, с них сдирали мясо, возможно, при помощи других костей…
Крупные и мелкие планы перемешиваются в книгах по истории: история одного дня (например, «22 июня 1941 года»), одного года («1812 год»), повествование о нескольких тысячелетиях («История древнего Египта»). Но только с 1959 гида существует оригинальная задача: история миллионолетия, хотя бы от Homo habilis до питекантропа.
Численность исторических персонажей в последней работе будет поменьше, чем население именного указателя в самой узкой и специальной исторической книге: на миллион лет всего несколько «умельцев», горстка гигантов, разношерстная (может быть, и в переносном и в буквальном смысле) группа австралопитеков и немного питекантропов в эпилоге.
