Четыре часа моего разговора, разъяснений и убеждений не привели к желательному результату. Солдаты заявили мне, что они, лично доверяя мне и понимая, что я им помочь в этом деле не могу, требуют, чтобы я спешно об этом довел до сведения командира корпуса, а вас просят доложить командующему армией и дать им исчерпывающий ответ.
К сему докладываю, что, начиная с 1 марта, я во всех полках по очереди собирал баталионы, роты или целые полки, иногда по несколько раз, смотря по боевой обстановке, разъяснял события, сущность перемен, железную необходимость вести войну совместно с союзниками. В большинстве случаев после длинных переговоров, объяснений всякие волнения успокаивались, полки становились на позицию и доблестно несли боевую службу. Но с каждым днем все чаще появлялись недоразумения по пустякам в сущности, но грозные по характеру, все больше и больше нервировались солдаты и тем более офицеры. Сам лично пять часов я имел совещание с 45 депутатами, солдатами и офицерами от полков, пришедших ко мне враждебно настроенными, но ушедших успокоенными и согласными.
Но без сомнения агитация планомерная, рассчитанная и скрытая ведется весьма энергично, нервы солдат натянуты до озлобления; только что успокоенная часть, после личных бесед со мною или командиром полка, через день-два-три вдруг вспыхивает по какому-нибудь новому инциденту, самому пустому.
Донося о сем, докладываю, что, возможно, я не умею справиться с текущим моментом, но все, что было возможно по моему разумению, я делал, а с наступающим пожаром едва ли буду в состоянии справиться.
Генерал-майор Попов. Начальник штаба полковник Дымман.
28/III 1917 г., № 122. Действ. армия.
Надпись . Представляю командующему 5-й армией. Г.-л. Кузнецов.
29/III 1917 г., № 03390. (В.-уч. Арх.; дело № 1237; л. 36.)
№ 40. Телеграмма начальника 32-й дивизии генерала Попова военному министру от 18 апреля 1917 года
Во исполнение боевого приказа по XI корпусу 1917 года № 107, 126-му пех. Рыльскому полку приказано было выступить по дороге Коломыя – Ланчин – Делятин – Тартарув для смены на позиции частей 11-й и 12-й пехотн. дивизий.
Одновременно такое же приказание отдано 127 Путивльскому полку, направленному в район позиции 11-й дивизии по дороге параллельно пути следования Рыльского полка. 17 апреля, сделав один переход до селения Ланчин, полк в течение всей ночи 17/18 апреля высылал депутатов к командиру полка для выяснения вопросов: почему Рыльский полк следует именно на Ланчин – Делятин, почему никакой другой полк дивизии не следует по одной дороге с ними, почему полк выступил 17 апреля, а не 19, как было предположено раньше, почему офицеры ездят верхом, почему халупы неудобны для размещения; распространился слух, что командир полка, оставив полк, ночью уехал в тыл.
Убедившись в несправедливости этого, делегаты продолжали выяснять у командира полка следующее: правда ли, что Рыльский полк направлен для усмирения 12-й дивизии, стоящей на позиции, что 12-я дивизия не желает допустить Рыльский полк в район своего расположения, заложив мины в мосты по пути предстоящего движения Рыльского полка. После ночлега 8 часов 18 апреля двинутые командиром полка кухни в пункт следующего ночлега полка были остановлены вооруженными людьми 3-го баталиона; с 8 до 11 час. командир полка увещевал полк исполнить отданное ему боевое приказание, но безрезультатно; полк выразил полное недоверие ротным и полковому комитетам, постановив командировать в штаб XI корпуса особо выбранных людей по одному от роты для выяснения справедливости и целесообразности отданных полку распоряжений. До выяснения этого вопроса полк постановил 18 апреля отпраздновать как праздник свободы, назначив на 16 час. панихиду по павшим за свободу борцам, манифестации и развлечения; каковы намерения 126-го Рыльского полка на 19 апреля, остается неизвестным. По донесению командира 127-го пех. Путивльского полка, полк следует спокойно, согласно данного маршрута. Вышеизложенное доношу на основании 117 ст. вне срочных донесений.
Начдив 32 генерал-лейтенант Попов.
18/IV 1917 г., № 504. (В.-уч. Арх.; дело № 1237; л. 48–50.)
№ 41. Телеграмма генерала Алексеева военному министру от 24 марта 1917 года
Сообщаю телеграмму, полученную от генерала Смирнова:
«68 Сибирском стрелковом полку письменным постановлением депутатов от офицеров и солдат этого полка, которому присоединились почти все офицеры полка, арестованы командир полка, полковник Столбчевский, удалены от командования баталионами полковники Григорьев и Шлиппер и штабс-капитан Шах-Будаков и избран новым командиром полка того же полка штабс-капитан Кузнецов. Мотивы ареста и удаления: резкость и грубое обращение этих офицеров, недоверие к боевым качествам трех последних и несочувственное отношение командира полка совершившемуся перевороту. Продолжительные увещевания и беседы с офицерскими и солдатскими депутатами в продолжение 18 и 19 марта, как комбрига и начдива, так и комкора, не привели к восстановлению законного порядка. Комкору удалось добиться освобождения из-под ареста командира полка, но депутаты продолжали настаивать на оставлении избранного ими командира полка, ссылаясь на заметку газеты «Русского Слова» о разработке комиссией генерала Поливанова вопроса о подборе высшими начальниками своих помощников. Случай этот с достаточной очевидностью подчеркивает, какое большое зло причиняет газета армии, помещая заметки о ходе работ и вопросов, обсуждаемых комиссией генерала Поливанова, но еще не санкционированных к проведению в жизнь; многие проекты солдатами толкуются раньше объявления их к исполнению вкривь и вкось и в таком виде кладутся в основу предъявления тех или других ни на чем не основанных пожеланий. В полк выехали 21 марта два члена Государственной Думы».
Признаю, что при таких условиях работа армии не может идти. Прошу настоять, чтобы в полку были восстановлены офицеры или раскассировать полк.
Алексеев
24/III 1917 г., № 3923. (Лефорт. Арх., отдел. Кр. Арм. А; дело № 74.)
№ 42. Доклад члена Государственной Думы Родзевича временному комитету Думы от 25 марта 1917 года
Я был командирован Временным Комитетом государственной думы в с. Медведь Новгородской губ. для бесед с офицерами и солдатами 175-го пехотного запасного полка. По сведениям, полученным от командированного из полка прапорщика Стрельникова Н.С., там положение было тревожное; приготовлены 4 маршевые роты для отправки на фронт; солдаты этих рот находятся в неспокойном состоянии и выражают недовольство тем, что их посылают на войну. Не было уверенности, что роты эти выступят. С другой стороны, солдаты полка недовольны большинством офицеров, ссылаясь на то, что они не присоединяются открыто к новому строю и к новому правительству.
Я поехал в с. Медведь вместе с уполномоченными: 1) от Совета Рабочих и Солдатских Депутатов – Л.Л. Вайнер, 2) от агитац. комиссии И. Комитета Рабочих и Солдатских Депутатов – С.А. Глозман, 3) делегата от Семеновского полка солдата – Д.М. Кохно, 4) делегата от Волынского полка солдата – Ф.М. Орлова и 5) делегата газеты «Солдатское Слово» – А.С. Осьминина.
По приезде утром мы остановились в отведенном нам помещении. Тотчас приехал к нам полковой командир и некоторые делегаты от местной солдатской организации. Решено было собрать полк побатальонно в манеже. Там я и все мои товарищи по этой поездке произнесли по несколько речей, причем солдаты принимали нас очень радушно, и, как только речь доходила до Учредительного Собрания и о форме правления на Руси, они восторженными кликами проявляли свою верность идее народовластия и безусловную необходимость учреждения демократической республики. Солдаты клялись в том, что будут исполнять все распоряжения Временного Правительства и Совета Рабочих и Солдатских Депутатов. Само собой разумеется, мы все старались в речах своих проводить такое основное положение, что необходимо терпение, необходимо строго поддерживать дисциплину и общий порядок, что идти на фронт нужно для спасения родины.
Казалось при этом, что большинство офицеров 175-го пех. зап. полка, однако, как бы недостаточно проникнуты теми же чувствами, какие ясно исповедуются солдатами этого полка. Мы посему были очень рады, когда получили приглашение поехать в офицерское собрание, где должны были собраться все г. г. офицеры полка. Мы посетили это собрание, офицеров собралось примерно до 150 человек; были здесь и делегаты от солдат. Мы произнесли несколько речей. В своей речи я не скрыл того, что мы не совсем понимаем, как г. г. офицеры относятся к новому правительству и к идее народовластия. Я указал на то, что г.г. офицеры, очевидно, живут недружно, что, по-видимому, новый строй еще не всем по душе и что нам бы хотелось уехать с прямыми указаниями от них, какие сомнения имеются и какое отношение они будут иметь к новому правительству и к Совету Рабочих и Солдатских Депутатов.
