Проверенных людей из числа интернированных партизан небольшими группами перебрасывать обратно в Маньчжурию в разведывательных целях и в целях оказания помощи партизанскому движению. Работа с партизанами должна проводиться только Военными советами».
Советскими спецслужбами была оказана существенная помощь партизанским отрядам Чжао-Шанчжи и Дай-Хунбину{258}. Поэтому властям Маньчжоу-Ди-Го приходилось придумывать разные способы противодействия партизанскому натиску, тем более что он подпитывался из-за рубежа. Было решено кроме карательных акций полиции и войск Маньчжоу-Ди-Го создавать и «коллективные деревни», которые бы никоим образом не могли бы помогать партизанам{259}.
Что же касается групп отряда «Асано», то им не раз приходилось отправляться на подавление лагерей партизан, так как последние активно действовали на протяжении всей японо-китайской войны. И это даже несмотря на то, что в 1941 г. властями Маньчжоу-Ди-Го было объявлено о разгроме бандитов по всей стране{260}. Но главной задачей асановцев, конечно, была борьба с коммунизмом и советским режимом путем разведывательной и иной деятельности, что и проявилось в последующих событиях близи озера Хасан и реки Халхин-Гол.
2.3. В БОЕВЫХ ОПЕРАЦИЯХ ВБЛИЗИ оз. ХАСАН (1938 г.) И р. ХАЛХИН-ГОЛ (1939 г.)
В июле — августе 1938 г. взвод отряда «Асано» принимал участие в боях у озера Хасан в ходе так называемого Чанханг-куфенского инцидента. Чины взвода использовались главным образом для восстановления связи между японскими подразделениями{261}.
В ходе этих боев очень помог японским военным советский перебежчик. 13 июня 1938 г. из СССР в Маньчжоу-Ди-Го сбежал начальник управления НКВД по Дальневосточному краю Генрих Самойлович Люшков{262}. Свой поступок японцам он объяснил тем, что неожиданно получил «вызов» в Москву.
Незадолго до этого подобные «вызовы» получали его заместители и прочие руководители СССР но Дальнему Востоку. Обратно они не вернулись и были репрессированы. Подобный вызов Люшков расценил как вызов на казнь и решил бежать. Кроме Маньчжурии, другого пути у него не было, и темной ночью он перешел границу с Посьетского погранотряда в уезд Хуньчунь. Когда беглец заявил о том, что он — начальник НКВД по Дальнему Востоку, то японцы сначала ему не поверили, а когда это было установлено, то были поражены.
В их понимании это был высший деятель, равный по чину генерал-майору сухопутных войск. Сначала японцы решили, что Люшков лично совершил «запланированный шпионаж», но попался, и лишь потом поняли, что он не врет. Он заявил японцам, что выдаст им все тайны советских спецслужб в обмен на 500 тысяч иен. Японцы, не привыкшие платить такие суммы даже за очень важную информацию, поначалу заупрямились, но Люшков стоял на своем, и им пришлось пойти на его требования, урезав их отчасти. Действия Люшкова нанесли советской разведке невосполнимый урон, так как пришлось срочно спасать оставшихся агентов. Точное число схваченных агентов СССР неизвестно. Что особенно здесь нужно отметить, так это то, что большинство схваченных были белогвардейцами, которые предали идеалы Белого дела. Из известных белых генералов был схвачен и разоблачен генерал Г.И. Клерже, а также полковник B.C. Семенов. Они оба были казнены в 1938 г.{263}
Побег Люшкова был отмечен и в русской эмигрантской прессе. Мукденский корреспондент журнала «Часовой» Артуров в своей статье отметил, что «Люшков передал японскому командованию все тайны советской разведки в Маньчжурии и Японии, что позволило японским властям в короткий срок разгромить налаженную долгими годами советскую систему шпионажа и предательства на Д Востоке»{264}.
В журнале же РФС «Нация» писали, что это «если не полный провал работы в странах Дальнего Востока, то длительный перерыв в этой работе, тем более, что вряд ли теперь найдется много охотников вступать в связь с организацией, высшие представители которой могут в любой момент сигануть в те государства, в которых ведет свою зловредную работу НКВД»{265}.
Именно Г.С. Люшков посоветовал нанести удар в районе озера Хасан, где был наименее укрепленный район границы СССР на Дальнем Востоке{266}. Вообще в хасанских боях чины отряда «Асано» проявили большую стойкость по сравнению с другими формированиями Маньчжоу-Ди-Го, часть из которых даже взбунтовалась. И основную тяжесть боев с советскими войсками несли на себе воинские части Японской императорской армии. Советские потери в этих боях составили около 3000 человек, а японские — 1439 человек{267}.
Как отмечал все тот же корреспондент «Часового» Артуров, имевший доступ к информации от японского командования, в ходе допроса одного военнопленного советского командира выяснилось, что советские пехотные части шли в атаку под контролем отрядов, вооруженных пулеметами и находившихся в тылу наступающих войск. Дважды была зафиксирована стрельба такими отрядами по своим.
Были случаи и дезертирства из рядов РККА: так, «с 7-го на 8 августа две роты одного из стрелковых полков, дойдя до японских окопов, сдались в плен без сопротивления. При отряде находился военный комиссар, как будто бы явившийся инициатором этой сдачи. Из опроса пленных явствовало, что настроение частей на Д. Востоке ниже всякой критики. Советскую власть ненавидят, в Армии происходит по-прежнему непрерывная чистка, лучшие командиры убраны, ротами и даже батальонами командуют неопытные младшие лейтенанты, всюду царствует страх и взаимное недоверие»{268}.
Что касается отряда «Асано», то его участие в боях было высоко оценено, и данное воинское подразделение приняло участие в дальнейших боевых операциях японо-маньчжурских войск.
Вскоре после этих событий, в сентябре 1938 г., отряд осмотрел командующий войсками 4-го военного округа генерал Ю Ченг Сен, который оказался очень доволен военной подготовкой асановцев. Несколько старших унтер-офицеров получили повышение в звании, став фельдфебелями, — это А.И. Бердник, В.Н. Мустафин, Н.В. Рычков, И.И. Приказчиков{269}.
В сентябре—октябре 1938 г. часть отряда «Асано» под командованием японского офицера Кодама совершила учебный поход в район реки Чол. В последующие месяцы происходил дальнейший набор в отряд новых бойцов. Важным событием в жизни отряда стало присвоение в феврале 1939 г. звания подполковника Асано Макото — командиру отряда. В этот период отряд начали переформировывать в кавалерийский, в связи с чем изменялась и его структура. В результате этих преобразований отряд стал переводиться на эскадроны, но первоначально сохранялись все те же части{270}.
После притока новых бойцов численность отряда выросла до 400 человек. В мае 1939 г. один взвод отряда «Асано» отправили в Тоогенский район Маньчжоу-Ди-Го для охраны русских переселенцев. В период с мая по август асановцы участвовали и в карательных экспедициях против хунхузов. В ходе одной антибандитской операции асановцы соприкоснулись с одним китайским отрядом (численность около 150 человек), но он смог скрыться. Удалось схватить только трех бандитов, которые незадолго до этого учинили расправу над 14 русскими переселенцами. После выполнения задач, поставленных перед взводом «Асано», часть вернулась обратно в августе 1939 г.{271}
Отряд «Асано» участвовал и в боях в районе реки Халхин-Гол (май — сентябрь 1939 г.) в так называемом Номонганском инциденте: японо-советском столкновении за спорные территории вдоль реки Халхин-Гол{272}. В этот же период отряд стали называть «бригадой», видимо, в пропагандистских или иных целях. По своей численности отряд «Асано» не доходил до бригады никоим образом. В официальных же документах отряд «Асано» назывался Отдельным кавалерийским отрядом армии Мапъчжоу-Ди-Го.
До 20 августа 1939 г. военные действия в степях Монголии носили характер отдельных эпизодических боев. Затем они вылились в широкомасштабную (хотя и оставались на уровне приграничного сражения) операцию, принявшую ожесточенный характер. К этому времени японо-маньчжурские войска были сведены в 6-ю армию[9] (командующий генерал Огису Ринно), численностью около 74 тыс. человек, 500 орудий и 162 танка при поддержке 300 самолетов. В составе 23-й пехотной дивизии Квантунской армии (командующий Мичитаро Комацубара) находились отряды из числа русских эмигрантов, входивших в бригаду «Асано». Советско-монгольские войска, сведенные в 1-ю армейскую группу (с 19.07.1939 г. — командующий комкор Г.К. Жуков), насчитывали в своем составе около 57 тыс. человек, 542 орудия и миномета, 498 танков и 385 бронемашин. Группу поддерживали 515 самолетов{273}.
