Если эти слова добавил Тертуллиан, можно задаться вопросом, не говорилось ли в первоначальном предании: «На пятнадцатом году царствования Тиберия Иисус спустился из Гамалы в Капернаум…» Ведь Капернаум, стоящий на берегу Тивериадского озера, намного ниже орлиного гнезда Гамалы, расположенной напротив него на востоке.
Мы не хотим закончить этот краткий очерк о Назарете, не упомянув и не рассмотрев один довод, часто выдвигаемый экзегетами.
Поэма Элеазара Калира, написанная в VII веке, упоминает Назарет как «одно из галилейских поселений, где после разрушения Иерусалима, в 70 году, нашли убежище священнослужители двадцати четырех классов» (Bulletin du Cercle Ernest Renan. № 137. Октябрь 1965 г.).
Неправдоподобность этого утверждения Элеазара Калира легко доказать. Ведь:
а) все население Иерусалима, включая священников, было захвачено римлянами в плен и обращено в рабство, за исключением тех, кого сначала использовали для сравнивания города с землей, а потом разослали во все концы старого света;
б) насколько похоже на правду, чтобы римляне согласились на уход и воссоединение членов касты cohanim, если они перебили всех стариков, сохранив только пленных старше семнадцати лет, дети же были отправлены на рынки старого света, по большей части предназначаясь для отправки в дома терпимости, особенно девочки;
в) как могли допустить совместное поселение представителей касты священников, составлявших душу еврейского сопротивления, те, кто впоследствии под страхом смертной казни на костре запретил изучение и преподавание Торы?
Наконец, эта поэма Элеазара Калира относится к VII веку, к эпохе, когда фальсификация уже много пятилетий правила бал и когда официальная церковь начала заниматься вопросом географического положения Назарета.
Этого довольно, чтобы определить подлинную ценность этой поэмы.
Отметим, впрочем, что если городок по имени Назарет совершенно отсутствует в текстах того времени, то средние века и даже наша современная эпоха наделяют его бесспорным блеском.
На самом деле, в 1291 году, в тот самый год, когда пала крепость Акра и это падение ознаменовало конец франкского присутствия в Палестине, Сирии и т. д. и конец крестовых походов, произошло необыкновенное событие. 10 мая 1291 года, то есть 21 мая по григорианскому календарю, предвидя будущее нашествие турок, а затем монголов, ангелы подняли дом Святого семейства в Назарете и по небу перенесли его в Хорватию, в Сушак, на холм Трсат. Точно на этом месте теперь находится церковь XV века — Морской Богоматери.
Через три с половиной года, несомненно посоветовавшись с ангелом Пророчества и предвидя нашествие турок на Хорватию, тот же ангельский легион забрал дом Святого семейства из Сушака и по воздуху перенес его в Италию, в Лоретто, селение близ Анконы, на другой берег Адриатического моря. И кто, очевидно, утром 10 декабря 1294 года был очень удивлен, так это владелец земли, где ангелы поставили дом. В силу Латеранского трактата святилище, которое впоследствии было возведено, чтобы вместить «Santa Casa», принадлежит Святому престолу, его чрезвычайно почитают, и туда ежегодно происходят многочисленные паломничества (праздники: 25 марта, 15 августа, 8 сентября, 8-10 декабря). Впрочем, с 1920 года Лореттская Богоматерь стала покровительницей летчиков, и это был лучший выбор.
Тем не менее Назарет потерял не все: чтобы сохранить для него часть «паломнических» ресурсов, которые привлекал дом Святого семейства, ангелы, ответственные за первоначальный перенос, оставили городу на сохранение мастерскую святого Иосифа. Действительно, в сотне метров севернее церкви Благовещения стоит другая церковь, заново возведенная в 1914 году по средневековому плану и находящаяся на том самом месте, где орудовал шерхебелем и фуганком добрый святой Иосиф, который, как всякий знает, был плотником.
В шестистах метрах от мастерской святого Иосифа, на Тивериадской дороге, находится так называемый источник Святой Девы. В результате современных усовершенствований он несколько утратил древнюю живописность. Согласно Протоевангелию от Иакова, Мария услышала голос архангела Гавриила именно тогда, когда набирала воду из этого источника. Она в страхе бежала в свое жилище, смежное с мастерской ее супруга Иосифа, но Гавриил догнал ее там и на сей раз явился ей, чтобы сообщить удивительную весть о ее чудесной беременности.
Надо полагать, это не удивило ее сверх меры, потому что то же Протоевангелие от Иакова несколько дальше сообщает: придя к Елизавете, своей кузине, Мария «забыла о тайнах, которые открыл ей архангел Гавриил» (12:2).
Читатель, который пожелает отправиться в паломничество хоть в Сушак в Хорватии, хоть в Лоретто в Италии, найдет все сведения о доме Святого семейства в обычных путеводителях для туристов. Однако специалисты по ангелологии еще не опознали с уверенностью тот «хор», к которому принадлежали небесные перевозчики 1291 и 1294 годов.
Глава IX. Загадочный Иосиф и святое семейство
Я, Иосиф, беру твою руку и говорю тебе: «Сын мой, будь осторожен». Ты говоришь мне: «Не ты ли мой отец по плоти?..»
История плотника Иосифа, 17[60]
Для любого ортодоксального христианина приемный отец Иисуса зовется Иосиф. А канонические Евангелия, правду сказать, довольно сдержанно сообщают об этом загадочном, размытом персонаже, играющем в христианской легенде очень второстепенную роль и исчезающем неизвестно куда и неизвестно как. Изучим же теперь фигуру этого Иосифа.
У Матфея мы читаем: «Матфан родил Иакова; Иаков родил Иосифа, мужа Марии, от которой родился Иисус, называемый Христос» (Матф., 1:15–16).
Но у Луки мы обнаруживаем, что у Иосифа был другой отец: «Иисус, начиная Свое служение, был лет тридцати, и был, как думали, сын Иосифов, Илиев…» (Лук., 3:23).
Таким образом, у Матфея и Луки отец Иосифа, официальный дед Иисуса, не один и тот же. И так в обеих генеалогиях на всем их протяжении — от 76 колен, через которые Лука возводит происхождение Иисуса от Адама (!), до 50 колен, через которые Матфей более скромно делает его потомком Авраама.
Чтобы объяснить это противоречие, Юлий Африканский осуществляет в «Послании к Аристиду» целую экзегезу. Последний совершенно неизвестен. Послание было частично воспроизведено Евсевием Кесарийским в «Вопросах к Стефану» и обнаруживается также в «Гомилии к Святой Деве», приписываемой разным авторам, прежде всего Андрею Критскому.
Мы избавим читателя от экзегезы Юлия Африканского, который, чтобы вознаградить нас за трудности при чтении его текста, заканчивает таким категорическим требованием:
«Так это или нет, но лучшее объяснение, по-моему, да и по мнению всякого благоразумного человека, вряд ли найдется. Его мы и будем держаться, хотя оно и не подтверждено свидетельствами, ибо нет лучшего или более верного, Евангелие же по крайней мере истинно во всем» (Евсевий Кесарийский. Церковная история. I, VII, 15. С. 33).
Следовательно, так и не иначе… Тем не менее у Юлия Африканского есть угрызения совести в отношении написанного им корреспонденту. И, отдавая себе отчет в невнятности своего изложения, он его резюмирует последний раз:
«Матфан, потомок Соломона, родил Иакова. По смерти Матфана Мелхий, потомок Нафана, родил от той же женщины Илия; значит, Илий и Иаков были единоутробными братьями. Илий умер бездетным, Иаков восстановил семя его и родил Иосифа, который был его сыном по природе и сыном Илия по закону. Таким образом, Иосиф был сыном того и другого» (Idem. I, VII, 16. С. 33).
Всякий благоразумный человек возразит, что этот вариант с персонажем, который умер бездетным и брат которого, единоутробный или родной, женился на его вдове и родил ему сына по закону, не объясняет 76 генеалогических колен, упомянутых Лукой, или 50, упомянутых Матфеем. Давать такое объяснение, по сути, значит смеяться над читателем.
С другой стороны, чтобы объяснить, почему Павел в Послании к галатам (1:19) называет Иакова «братом Господним», Климент Александрийский и Ориген, его ученик, предположили, что означенный Иосиф уже был женат раньше и женился на Марии, после того как овдовел. Но тот факт, что он взошел в Храм после рождения Иисуса, чтобы принести искупительную жертву за первенца, доказывает, что раньше у него не было детей.
Теперь мы обнаружим у Иосифа брата по имени Клеопа: «Егезипп пишет, что Клеопа был братом Иосифа» (Евсевий Кесарийский. Церковная история. III, XI. С. 108). Значит, он — дядя Иисуса. Кроме того, у него есть сын по имени Симеон, который наследует Иакову, главе иерусалимской общины, когда римляне в 47 году казнят Иакова и Симона Петра, как мы уже показали благодаря Иосифу Флавию и его «Иудейским древностям».
