Если бы шах остался со своими людьми или если бы войсками командовал такой военачальник, как Тимур Малик, Самарканд, пожалуй, мог бы продержаться до тех пор, пока не кончатся запасы продовольствия. Но быстрые и методичные приготовления монголов вызвали панику у мусульман, которые, наблюдая за ними издали, видели большое количество людей и решили, что в орде больше воинов, чем было на самом деле.
Гарнизон совершил вылазку, сразу же попал в мастерски устроенную монголами засаду и понес большие потери. После этого защитники города совсем пали духом, и имамы и судьи сказали свои слова, а когда утром монголы готовились штурмовать один из участков стены, город сдался без боя.
Тридцать тысяч тюрок-канкали по своей инициативе перешли на сторону монголов и были благосклонно приняты. Им выдали монгольское обмундирование, а на следующую или на вторую ночь все они были перебиты. Монголы всегда не доверяли хорезмским тюркам, особенно тем, которые становились предателями.
Когда городские мастеровые были отправлены в орду, а трудоспособные мужчины отобраны для более грубой работы, остальным жителям было позволено вернуться в свои дома. Но примерно через год их угнали в орду.
Елюй Чуцай так пишет о Самарканде: «Вокруг города повсюду на протяжении нескольких миль – фруктовые сады, рощи, квадратные водоемы и круглые пруды, расположенные в строгой последовательности. Самарканд – прелестное место».
У Самарканда Чингисхану доложили, что шах Мухаммед покинул город и поскакал на юг. Монгольский хан непременно хотел взять хорезмшаха в плен, прежде чем тот соберет новое войско, чтобы выступить против завоевателей. Чингисхану не удалось настигнуть правителя Хорезма, и тогда он послал за Джебе-нояном и Субедеем и отдал им распоряжения.
«Следуйте за шахом Мухаммедом, куда бы он ни отправился. Найдите его живым или мертвым. Не трогайте города, которые откроют вам свои ворота, но штурмуйте те, которые окажут сопротивление. Я думаю, что это не будет настолько трудным, как кажется».
Странное поручение – гнаться за императором за тридевять земель. Поистине, это было задание для самых отчаянных и самых надежных из орхонов. Они получили под свою команду два тумена – двадцать тысяч воинов. Получив такие указания, оба орхона с этой конной дивизией сразу же двинулись на юг. Был апрель 1220 года – года Змеи.
Мухаммед ушел из Самарканда на юг, в Балх, расположенный на краю высоких хребтов Афганистана. Как всегда, он проявлял нерешительность. Джелал эд-Дин был далеко на севере, где собирал новую армию из воинов пустынных областей близ Аральского моря. Но Чингисхан в Бухаре был между шахом и этим возможным пунктом сбора.
Шах думал попасть в Афганистан, где его ждали воинственные племена. В конце концов, после некоторых колебаний, движимый чувством охватившего его страха, он повернул на запад через пустыню в горный район северной Персии и прибыл в Нишапур, полагая, что между ним и монгольской ордой теперь пятьсот миль.
Джебе-ноян и Субедей обнаружили хорошо укрепленный город на Амударье. Они пустили коней вплавь через реку и узнали от посланных вперед разведчиков, что Мухаммед покинул Балх. И они повернули на запад в пустыню, разделившись для большей безопасности и для того, чтобы коням досталось как можно больше пастбищ.
У каждого предводителя этих двух отборных туменов было по два резвых коня, а трава вдоль рассыпанных вокруг речушек и ключей была сочной. Должно быть, они проходили по восемьдесят миль в день и слезали с коней на закате, чтобы приготовить ужин. В конце пустыни им встретились сады роз и белые стены древнего города Мерв.
Довольствуясь тем, что шах не мог быть в этом городе, они помчались галопом в Нишапур, прибыв туда через три недели после Мухаммеда. Последний, прознав об этой их погоне, бежал из города под видом поездки на охоту. Нишапур не открыл ворота, и орхоны штурмовали его со всей яростью. Им не удалось взять стены, но они убедились, что шаха не было среди защитников города.
И снова они вышли на его след и взяли направление на запад по караванному пути, ведущему к Каспийскому морю, рассеивая остатки армий шаха, выбравших эту дорогу, чтобы спастись от монгольского террора. Близ современного Тегерана орхоны соединились и разбили тридцатитысячную персидскую армию.
И вновь они разделились: след бежавшего императора на время был потерян. Субедей отклонился к северу и двинулся через горный район. Джебе-ноян помчался на юг по краю солончаков. Они значительно удалились от Хорезма и опережали саму весть о своем приближении.
Тем временем Мухаммед сначала отослал свою семью, затем отправил сокровища. Он оставил свои шкатулки с драгоценными камнями в крепости, где позднее их нашли монголы, а сам решил отправиться в Багдад. В Багдад, где правил тот самый халиф, с которым шах не ладил в прежние времена. Он повсюду набирал людей из своих сторонников, которых оказалось всего несколько сот. И он поехал по большой дороге, ведущей в Багдад.
Но у Хамадана появились монголы и двинулись за ним по пятам. Его люди были рассеяны и потоптаны, и несколько стрел были пущены в него: монголы не узнали шаха. Он вырвался и, запутывая следы, поскакал по направлению к Каспию. У некоторых из его тюркских воинов зрело недовольство и неповиновение, и Мухаммед решил ночевать в маленьком шатре, притулившемся позади его личного шатра. И однажды утром он обнаружил, что пустовавший шатер был полон выпущенных в него стрел. «Неужели на земле нет места, где меня не поразит удар монголов?» – спросил он своего военачальника.
Шаху посоветовали сесть на корабль у берега Каспийского моря и плыть к острову, где он мог бы укрыться, пока его сыновья и атабеки не соберут достаточно сильную армию для его защиты.
Мухаммед так и поступил. Изменив внешность, с несколькими не привлекающими внимания спутниками он пробирался через ущелья в поисках маленького городка на западном берегу Каспийского моря – тихого места, где жили рыбаки и торговцы. Но слабый и больной шах, лишенный своего двора, своих рабов и товарищей по пирам, не хотел ронять свой престиж. Он требовал устройства массовых молений в мечети, и ему недолго удавалось скрывать свою личность.
Некий мусульманин, который когда-то подвергся притеснениям со стороны шаха, выдал его местонахождение монголам. Они как раз разбили еще одну персидскую армию у Казвина и скакали по холмам в поисках Мухаммеда. Они прискакали в город, где шах скрывался, в тот момент, когда он уже собирался садиться на рыбацкий ялик. Вслед посыпались стрелы, но лодка уже отошла от берега, и некоторые кочевники в приступе ярости даже бросились на конях в воду. Они плыли за яликом до тех пор, пока кони и люди не выбились из сил и не скрылись в волнах.
Несмотря на то что рука монгола так и не коснулась шаха, фактически ордынцы его убили. Ослабленный болезнью и невзгодами, этот мусульманский правитель умер на своем острове в такой нищете, что его единственной одеждой была рубаха одного из его преданных людей.
Ветераны разбойных рейдов Джебе-ноян и Субедей, которым было приказано доставить шаха живым или мертвым, не знали, что тому была уготована могила на пустынном острове. Шах стал еще одним несчастливцем, участь которого оказалась не лучшей, чем у китайца Вэй Вана, священника Иоанна, Токта-беки и Гуч-лука. Орхоны отослали хану груз сокровищ шаха, которые собрал аккуратный Субедей, большинство его членов семьи и сообщение о том, что сам он уплыл на судне в восточном направлении.
Чингисхан, полагая, что Мухаммед попытается присоединиться к своему сыну в Ургенче, городе ханов, послал в том направлении тумен.
Но Субедей, зимуя на заснеженных пастбищах Прикаспийской низменности, предложил совершить марш на север вокруг Каспийского моря, чтобы затем соединиться с ханом. Он послал гонца в Самарканд испросить разрешения на такое путешествие, и Чингисхан дал свое согласие, направив при этом орхонам в качестве подкрепления несколько тысяч туркмен. Субедей же по своей инициативе мобилизовал в войско дикие курдские племена. Совершив небольшой бросок на юг для осады и штурма стратегически важных городов, мимо которых они проходили, преследуя Мухаммеда, монголы повернули на север, на Кавказ.
Они совершили набег на Грузию. Отчаянная битва произошла между монголами и воинами-горцами. Джебе-ноян укрылся на одном краю длинной долины, ведущей в Тифлис, в то время как Субедей применил старую монгольскую уловку с ложным бегством. Пять тысяч воинов совершили вылазку из засады во фланг грузинам, которые в этом бою потерпели сокрушительное поражение.
Далее монголы пробивались через хребты Кавказа и прошли через «железные врата» Александра Македонского. Появившись на северном склоне, они обнаружили армию горцев – аланов, черкесов и кипчаков, ополчившихся против них. Горцы имели значительное численное преимущество и не собирались отступать, но Субедею удалось отрезать кочевников-кипчаков от прочих, и монголы стали прорываться сквозь ряды стойких аланов и черкесов.
