Первым из наиболее удачливых поисковиков оказался купец Андрей Попов. С 1826 г. он искал золото в Березовском уезде Тобольской губернии, но безуспешно. Затем до него дошли слухи, что в деревне Берчикюле (на Алтае) на берегу одноименного озера проживает крестьянин Лесной, который нередко уходил в горы и приносил оттуда крупные зерна самородного золота. Рассказывали, что в его избе висит старообрядческая икона, покрытая накладным золотом его изделия. Попов в 1827 г. направил туда поисковую партию, поручив выведать у Лесного его тайну. Однако партия не добилась никакого успеха.
В 1828 г. (по другим источникам в 1827 г.) Попов отправился на Берчикюльское озеро сам. Лесного в это время уже не было в живых, он был задушен. Однако Попову удалось выпытать тайну Лесного от его воспитанницы. Рассказ об этом открытии заканчивается следующими словами: «Несомненно, что этим открытием руководил случай; ибо хотя Попов человек очень умный, но совершенно чужд всех сведений по горной части; а люди, употребленные им на этот предмет, были его прикащики по питейным сборам».
В 1829 г. компания Рязанова, Казанцева и Баландина нашла в той же губернии необыкновенно богатый золотом Кундустрюльский ключ. Этими важными открытиями было заложено начало развитию золотопромышленности в Сибири.
В 1830 г. Поповым было открыто золото в Коктекбинском округе. В этом же году нашли россыпи на Кабинетских землях в Салаирском кряже, а также в округах Красноярском и Минусинском, а в 1832—1834 гг.— в Ачинском. Богатые россыпи в Минусинском округе в 1836 г. открыл Г. Ф. Машаров, начальник партии купца Рязанова. В 1838 г. Машаров, получивший прозвище «таежного Наполеона», открыл также россыпи на реке Удерее (система Верхней Тунгуски). Затем поисковые партии нашли россыпи в бассейне Енисея ниже по течению.
Г. Ф. Машаров, лично участвуя в поисково-разведочных работах, открыл ряд россыпей. Он является типом золотопромышленника первого периода «золотой лихорадки». Его Покровская заимка состояла из огромного дома со стеклянными галереями, крытыми ходами и т. п. «барскими затеями». На ней, по его плану, должно быть построено училище, церковь каменная «на диво Томскому архирею», оранжерея «с ананасами и камелиями» и даже фабрика «венецийского бархата». Машаров умер на этой заимке, но уже не как хозяин, а как пленник в маленьком флигельке, куда его упрятали кредиторы.
В несколько особом положении находились золотые промыслы на принадлежащих царю Кабинетских землях — на Алтае и в Забайкалье. 14 апреля 1830 г. император дал указ Сенату «О передаче в ведомство Министра финансов Колывано-Воскресенских и Нерчинских сереброплавильных заводов», в котором отмечалось, что заводы, «как ныне, остаются частной собственностью нашею». В 1831 г. император получил от Министра финансов Канкрина «в день пасхи... золотую плитку в 1 фунт 50 золотников, сплавленную из добытого золота из первоначально открытых в округе Колывано-Воскресенских заводов россыпей».
Добыча золота здесь стала расширяться. 9 мая 1832 г. в Департамент горных и соляных дел поступила докладная записка: «С Колывано-Воскресенских заводов было доставлено в 1832 году вымытого из россыпей серебристого золота 5 пудов 3 фунта, содержанием в фунте: золота 90 золотников, а серебра 5 1/2 золотника...», а 22 июня 1832 г. было «выбито из золота, первомытого из вновь открытых Колыванских золотоносных россыпей» 1000 пятирублевых монет (рис. 41).
Новые открытия потребовали более оперативной работы Монетного двора. С 13 мая 1831 г. для увеличения объема выхода золота разделение квартованного металла в лаборатории производилось на всех ретортах круглые сутки, не исключая воскресных и праздничных дней. «Соразмерно величине имеющихся ныне 10-ти платиновых реторт выход золота доведен в месяц до 80-ти пуд. По получению еще реторт увеличенного размера выход золота доведется до 100 пуд. в месяц».
В Нерчинском округе с 1830 г., т. е. со времени передачи Нерчинских заводов вместе с Алтайскими из Кабинета в ведение Министерства финансов, начались поиски россыпного золота, которые вскоре увенчались успехом. Однако первые найденные россыпи имели весьма скудное содержание россыпного золота. С 1832 по 1838 гг. в округе его было добыто всего немногим более двух пудов. С открытием в 1838 г. золота в долине реки Кары, впадающей в реку Шилку, добыча стала увеличиваться.
В. Д. Скарятин в «Заметках золотопромышленника» рассказывает о поисковых работах в Енисейской губернии.
«Всякий русский подданный, удовлетворяющий требуемым законом условиям, может ходатайствовать о выдаче ему свидетельства на право искать золото на казенных землях и разрабатывать найденные россыпи. Получив такое свидетельство, золотопромышленник формирует поисковую партию и отправляется сам с нею в тайгу или посылает приказчика. Найдя подходящую местность, партия останавливается и пробует ее. Пробу производят посредством шурфов, т. е. колодцев, которые роют в нескольких пунктах местности, на поверхности которой найдены породы — спутники золота. Всегда почти в шурфах встречается приток воды, которую откачивают помпами из котельного железа. Помпы эти возятся партией с собой. Сухие шурфы очень редки. Приток воды в шурфе бывает иногда столь силен, что невозможно откачать воду, и в таком случае шурф приходится бросать и закладывать другой. Между тем, как одни рабочие откачивают воду, другие работают на дне шурфа, углубляясь все более и доставляя землю со дна шурфа наверх, где ее тотчас же и промывают и таким образом обнаруживают присутствие золота, если оно заключено в шурфе той местности; если же нет — партия снимается и идет дальше искать счастья.
Когда, наконец, найдут россыпь, стоящую разработки, подают об этом объявление в земский суд и просят об отводе площади. Приезжает чиновник, проверяет поданное в земский суд объявление и делает отвод площади, простирающейся до 250 000 квадратных сажен. Затем выдают план отведенной местности и акт на владение, и россыпь принадлежит на вечные времена золотопромышленнику, если он исполняет требуемые законом условия».
По всей Сибири начиная с 30-х гг. рассеялось множество поисковых партий. В каждой из них было до 10 рабочих, приказчик, штейгер и проводник из местных «инородцев». «Вожатый,— как об. этом говорится в описании, приведенном В. И. Семевским,— всегда идет или едет впереди отряда, с ним все его имущество — трубка, табак, огниво и платье. Прочие члены партии следуют за ним один позади другого, имея на каждой лошади пару кожаных сум с партионным имуществом, харчевыми припасами и железным инструментом для шурфовки, с ними всегда — вашгерд для промывки песков и съемки золота... Так кочуют искатели золота в продолжении нескольких месяцев сряду» [21].
Быстрое продвижение на восток
В 1840 г. была открыта система золотых приисков на севере Енисейского округа. В 1843 г. открыто золото в Верхнеудинском округе за Байкалом. Количество добываемого золота все увеличивалось. Наиболее богатыми районами в 40-х гг. были северная и южная части Енисейского округа (в 1847 г. в первой из них было добыто 895 пудов, во второй — 316 пудов золота).
На принадлежащих царю Нерчинских Кабинетских землях в 1845 г. было добыто 21 пуд золота, а в 1849 г. добыча поднялась до 25 пудов. По предложению генерал-губернатора Восточной Сибири Муравьева, было решено уменьшить добычу серебра в Нерчинске с тем, чтобы направить главные усилия на добычу золота, доведя ее с 1850 г. до 100 пудов в год.
От этих лет остался любопытный нумизматический памятник — отчеканенный в России «голландский» червонец 1849 г. (рис. 42). Подобные червонцы выпускались, как уже отмечалось, в России и раньше, не уступая подлинным, голландским. После того как в 1849 г. чеканка червонцев в Голландии была временно прекращена, в России в течение 20 лет, начиная с 1850 г., их чеканили с датой «1849».
В 1853 г. была разведана Шахтаминская россыпь, в которой встретилось небывалое содержание золота — до 1 фунта в 100 пудах песка, в то время как среднее содержание при разведке было принято в 5 золотников, т. е. почти в 20 раз меньше. В этом году Муравьев доложил царю, что на Нерчинских Кабинетских землях было добыто более 171 пуда золота. Позже добыча стала быстро падать.
В 50-е гг. частная золотопромышленность в Сибири существовала от Киргизской степи до Верхнеудинского и Баргузинского округов Забайкальской области. Золотая лихорадка достигла Лены. Золото на территории Ленского округа, по уточненным данным И. П. Шарапова [33], впервые было найдено летом 1846 г. одновременно двумя партиями: статского советника Репинского и купца Трапезникова. Действительных первооткрывателей ленского золота точно установить не удалось; предполагают, что это были тобольский мещанин Николай Окуловский и олекминский крестьянин Петр Корнилов, участвовавшие в работе по межеванию приисков Спасского и Вознесенского в 1848 г.
