Блио – одежда в высшей степени благородная – это шерстяное или шелковое платье с глубоким вырезом, одевавшееся через голову, с полудлинными и очень объемными рукавами, с широкой юбкой в складку с разрезами спереди и сзади, спадавшей до пят. Его подвязывали поясом, позволявшим делать напуск, как у блузы. К концу правления Филиппа Августа блио постепенно заменило котт – шерстяное платье, несколько короче, более облегающего силуэта, с длинными и узкими рукавами. На выход поверх котт надевали сюрко, платье того же покроя, но без рукавов и длиной до колена. Его шили из роскошных тканей (парчи, муслина, пэль) яркого цвета, контрастного с цветом котт.
Плащ, как и блио, также считался одеждой для дворян. Он мог быть разной формы, но чаще шили круглый из подбитого мехом сукна, полудлинный, без рукавов и с разрезом на боку; на плече он застегивался пряжкой или завязывался шнурами. Плащ нередко украшали вышивкой и бахромой. Во время путешествия или дождя его заменял шап [58] – просторная закрытая накидка (из невымоченной шерсти) с капюшоном, надевавшаяся как шазюбль [59].
Всевозможную обувь, в принципе, можно разделить на две категории: туфли и башмаки. Туфли делали из кожи или ткани, по форме они напоминали современные мягкие туфли; их надевали только дома или в сапоги. Башмаки из толстой испанской кожи похожи на наши лыжные ботинки; они плотно обхватывали лодыжку и застегивались при помощи множества пряжек и шнурков. Однако рыцари предпочитали краги, высокие непромокаемые сапоги из мягкой кожи красного или черного цвета. К тому же мужчины придавали особое значение изяществу собственных ног. Именно в этом отношении мода той эпохи наиболее необычна и капризна, ведь красивыми считались маленькие ноги. Поэтому обувь делалась узкой, без каблуков, но с роскошными украшениями (яркие цвета, вышивка, мозаичная кожа) и аксессуарами (тесьма, пуговицы, язычки, ленточки).
Головные уборы также поражают своим многообразием. Прежде всего каль [60] – небольшая шерстяная или полотняная шапочка, вроде современной купальной, ее носили только дома. Зимой сверху надевали большой мягкий колпак конической формы со сложенным концом или квадратный с ушками. Летом вместо него носили калотт [61] сшитую из хлопка и напоминавшую берет или фетровую шляпу с широкими отогнутыми полями. В праздничные дни голову обвязывали шапелью, широкой повязкой из дорогой ткани, украшенной золотом и серебром, жемчужинами, цветами или павлиньими перьями.
Наконец, костюм завершали перчатки, бывшие тогда в большом ходу у всех сословий. Рыцари носили шерстяные, кожаные или меховые перчатки. Они плотно обтягивали кисть руки, становились свободнее у запястья и закрывали большую часть предплечья. Нередко перчатки дарили; к тому же они имели и символическое значение: передать перчатку сеньору означало клятву в верности, бросить ее – вызов; и, как сегодня, перчатки снимали перед тем, как войти в церковь или пожать руку. Ремесленники надевали рукавицы из толстой шерсти, крестьяне, как и охотники, – из кожи, чтобы, например, вырывать колючий кустарник.
Большинство элементов женского костюма ни по своему назначению, ни по покрою не отличалось от того, что носили мужчины. Однако здесь царило еще большее изобилие тканей и расцветок, а также узоров и аксессуаров.
Впрочем, брэ женщины не носили, зато они ловко умели использовать кисейное покрывало в качестве корсета. Сверху они надевали присборенную рубашку, спускавшуюся до лодыжек. Из полотняной ткани или из шелкового крепа, дамская рубашка была обязательно ослепительно белая и так же, как мужская, вышита по горловине, рукавам и по внутреннему краю частей, выступавших из платья или блио. Оставаясь после совершения туалета в своей комнате, женщины надевали своеобразный пеньюар, более просторный, чем рубашка, но тоже из тонкого белого полотна. Зимой к нему добавлялся пелиссон из горностая, похожий на мужской, но длиннее и богаче отделанный.
Роль верхней одежды выполняло блио. Различали два вида: обычное блио – простая туника до середины икры, и сложное, появившееся в 1180 году и состоявшее из лифа, широкой ленты, акцентировавшей талию, и длинной юбки с разрезами по бокам. Оно подчеркивало фигуру, плотно облегая грудь, живот и бедра. В любом случае горловина оставалась широкой, рукава – длинными и расширяющимися от локтя. В отношении рукавов мода проявляла наибольшее непостоянство. В 1185—1190 годах их низ походил на воронку и волочился чуть ли не по полу, зато в начале XII века, наоборот, основание рукава сжимает предплечье, стягивая его шнурками и даже дополнительным швом.
Самым красивым считалось блио из ткани пэль или из парчи, с гофрированным лифом, юбкой в складку, отделанное золотом, серебром и вышивкой, причем лучшие узоры для вышивки привозились из Англии или с Кипра. Иногда блио заменяли платья из муслина или камлота, более просторные, со шлейфом (между прочим, шлейф церковь считала вещью недопустимой и бесстыдной), более изысканных покроев и лучше подчеркивавшие фигуру. Как котт у мужчин, платья и сюрко постепенно вытеснили блио и окончательно закрепились во время правления Людовика Святого. Но, что бы ни надевала женщина: платье или блио, непременным аксессуаром оставался очень длинный пояс – плетеный кожаный ремешок, витой шелковый или льняной шнур. Придавая изящество костюму, его искусно завязывали: первый оборот вокруг талии с узлом на пояснице, второй – на высоте бедер с узлом над нижней частью живота, а концы пояса обязательно должны были получиться одной длины и волочиться чуть ли не по земле.
Дамские шоссы отличались от мужских лишь тем, что всегда держались на обычных подвязках по причине отсутствия специального пояса. Туфли носили и высокие, и низкие, и закрытые, и с разрезом, и с язычком, и без него, из кожи, фетра, сукна, подбитые мехом, но всегда на невысоком каблуке, ведь модными считались крошечные ножки и плавная, тщательно отработанная походка.
Женским плащом называлась полукруглая накидка, застегивающаяся не на плече, как у мужчин, а на груди при помощи различных застежек и шнурков; их отделке уделяли особое внимание. Плащ оценивали по качеству panne, то есть его мехового подбоя, и застежек. Более тонкую и мягкую одежду застегивали булавками, похожими на современные, но больших размеров, или на пуговицы. Пуговицы получили особое распространение в конце XII века, они были парными и продевались сразу в две петли. Пуговицы изготовляли из кожи, ткани, кости, рога, слоновой кости, металла, как объемными, так и плоскими.
Женщины носили очень длинные волосы, но сама прическа с возрастом изменялась. Молодые девушки и женщины разделяли волосы на пробор и, заплетая две косы, перекидывали их вперед. Причем косы, если верить имеющимся иллюстрациям, часто доходили до колен [62], их иногда дополнительно удлиняли подвесками на концах. Тем, кого природа не наделила красивыми косами, скрыть недостаточную длину волос помогали ловко прикрепленные накладки. После 1200 года мода на длинные волосы почти исчезла, уступив место моде на более короткие, собранные обручем волосы, свободно ниспадавшие на плечи. Перед тем как выйти из дома или войти в церковь, голову покрывали накидкой из кисеи, льна или шелка. Женщины постарше собирали волосы в большой пучок (при необходимости искусственно увеличиваемый), надевали кувр-шеф [63] напоминавший шарф, И завязывали его двойным узлом под подбородком. Вдовы и монахини носили апостольник – головной убор из легкой ткани, полностью скрывавший волосы, виски, плечи и даже верхнюю часть груди.
Костюм не был единственным способом выразить собственную индивидуальность или продемонстрировать свою принадлежность к какой-то определенной социальной группе. Аналогичную функцию выполняли многочисленные аксессуары, знаки отличия и эмблемы. Среди последних стоит особо выделить гербы, появляющиеся в XII веке. Для историка они дают одно из наиболее верных отражений средневекового менталитета.
Всем известно, что представляет собой герб, – это цветная эмблема, обычно на щите, принадлежавшая отдельному лицу, семье или обществу (союзу, ордену и т.п.) и подчиняющаяся специальным правилам геральдики. Однако, вопреки распространенному мнению, гербы никогда не были достоянием одного только дворянства; они коренным образом отличаются от символических изображений античности, не имеют ничего общего с таинственным миром символов, а их появление никак не связано с Крестовыми походами. Самое древнее происхождение имеет герб Жоффруа Плантагенета, будущего графа Анжуйского: голубой щит с шестью золотыми львами. Согласно оспариваемой сегодня версии, Жоффруа Плантагенет получил его в 1127 году от своего тестя, короля Англии Генриха I, по случаю женитьбы на его дочери Матильде, вдове императора Генриха V. Как бы то ни было, во второй четверти XII века гербы появились в различных областях Западной Европы: в Анжу, Нормандии, Пикардии, Иль-де-Франсе, Южной Англии, долине Рейна. После 1150 года гербы распространяются не только в географическом, но и в социальном отношении. Если на первых порах ими пользовались лишь военачальники, то постепенно они стали приниматься их вассалами и вассалами их вассалов, так что к началу XIII века гербами оказалось снабжено уже все среднее и мелкое дворянство. Гербы настолько вошли в моду, что постепенно их стали присваивать себе женщины (еще до 1156 года), города (начиная с 1190 года), клирики (примерно с 1200 года), бюргеры (примерно с 1225 года) и даже крестьяне (начиная с 1234 года). Это длилось вплоть до XV века. Так что в Средневековье ношение герба нельзя назвать привилегией только одного особого сословия.
