Дело в том, что так называемый славянский период Карантании существенно отличается от позднеантичного, который был ориентирован на античный город с его римской системой. Однако, город охватывал, как уже говорилось, примерно лишь одну десятую часть населения. Остальное население было сельским, оно не было лишено законов, а имело свою правовую организацию. Село же не испытало впоследствии упадка. Все приведенные доводы Б. Графенауэра, кроме упоминания общины, в данном примере нам доказывают как раз обратное: непрерывность существования организации села от поздней античности до средневековья.
Сожженные города Норика сами по себе не являются свидетельством того, что в указанное время сюда пришли славяне и сожгли их. Уже историк Фр. Кос это понимал и высказался с некоторой осторожностью: «Видимо, это сделали славяне».
Здесь имеются в виду не только города, но и другие населенные пункты периода поздней античности, как правило, укрепленные, примерно с 4 в. возникавшие вокруг античных городов и крупных поселений. Это были поселения городского и военно-оборонительного типа, о которых славянская топонимика оставила нам довольно точные упоминания.
Костаневица на Крке — один из старейших словенских городов
Наиболее характерный тип подобного позднеантичного укрепленного поселения — это т. н. («градец» — маленький замок), исконное название которого доносят до нас такие топонимы как Grazerkogel (683 м над Целовцем) и Grazerkogel (503 м над Госпосветским полем). Далее — Градец (Грац) как столица Штирии, Айдовски Градец (у Бохиньской Быстрицы, возле Вранья), также Heidenschloss возле Вейссенштейна над Беляком, Словень Градец, Полхов Градец, Градец (возле Лисцы, в Козьянском, возле Литии, возле Подтурна и т. д.).
Население «градцев» должно было быть уже в конце античного периода преимущественно христианским, как свидетельствуют базилики, узнаваемые в раскопанных фундаментах большинства этих поселений. Найдены также надписи, сделанные в честь Юпитера, в Доле (Duel), под Бистрицей на Драве, а также Аполлона (в Теурнии) и т. п., что говорит нам о том, что городское население периода поздней античности было частично языческим, частично христианским.
От «градцев» поздней античности отличаются «gradisca» («градища»), обычно это укрепление доримского времени, а для описываемого времени — сельский укрепленный населенный пункт. Небольшое укрепление с гарнизонной стражей появляется в именах того времени в огласовке sanca. Кроме того, к тому же времени относятся обнаруженные археологами укрепленные убежища, как, например, tabor. Позднее, в средние века, их элементом была также церковь. Данный термин, происходящий от значения укрепленного холма, куда устремлялось население при возникновении опасности, относится еще к доримскому времени и узнаваем в именах, содержащих элемент «taurus» и т. д.
Большинство «градцев» было покинуто населением в период упадка античности, или падения римского владычества, так как городское, романизованное население постепенно отсюда отселилось. Под властью остроготов лишь в отдельных городах удерживается бывшее, еще римское, правление. Так же точно оно удерживается еще несколько лет при господстве византийцев (до 568 г.), когда в Италии его свергают лангобарды. Учитывая, что переселение славян в Альпы для того времени не может быть доказано или обосновано, как и прочие обстоятельства, нам остается заключить следующее:
После того как лангобарды в Италии свергли власть византийцев и основали собственное королевство, Внутренний Норик был административно отрезан от Италии; исконное население Норика, венеты, или словене, не подвергшиеся ни кельтизации, ни романизации, могли тогда, не опасаясь за последствия, сжечь и разрушить города, которые были центрами чужого правления и эксплуатации.
Если бы эти города сожгли славяне, то встал бы вопрос о необходимости защиты от разорителей. Однако официальные историки твердят, что население Норика сбежало во Фриули и Баварию. Тогда города должны были опустеть. Зачем их в таком случае жечь обвиняемым в этом славянам? Затем что они были дикарями? И поэтому им следовало сжечь города, остаться без крыши над головой и, может быть, вырыть себе землянки («zemunice»)?
Предполагаемое переселение славян в Альпы и утверждение о том, что они выжигали альпийские города, очевидно противоречат друг другу. Относительно некоторых «градцев» археологи утверждают, что они сохранялись и во время существования Карантании, как, например, Рифник при Целье, Птуйский замок, Трнье в Подъюне, Св. Павел над Вртовином в Випаве, Св. Ловренц под Сторжичем, Лавант возле Линца и многие другие. К ним также относится и Крнский Град, центр Карантании, упоминаемый позднее как «двор» (curtis). Пришли ли раннекарантанские «дворы» на смену позднеантичным «градцам» в качестве административных центров, сказать не представляется возможным. Похоже, они были организованы по образцу римского управления. Однако ведению исследований в этом направлении до настоящего времени мешало убеждение, что после лангобардов в бывший Норик вторглись славяне и что ввиду этого Карантания не может иметь ничего общего с поздней античностью.
С приходом в упадок городов поздней античности и «градцев» в Восточных Альпах окончательно исчезает провинциально-римская культура, характерная для позднего Норика. Это, однако, не означает, что население Норика отсюда отселилось. Огромное большинство населения здесь составляли деревенские жители. В сохранившихся именах в отдельных случаях нет четкого разграничения понятий между «градец», (т. е. типичное городское поселение поздней античности) и характерным для сельской местности «градищем». Однако, если взять весь топонимический материал, то это различие предстает ясно очерченным. Распространенное название «градище» сохранилось применительно к укрепленным и густонаселенным сельским местностям, в значительной мере и до наших дней.
Сельская местность во Внутреннем Норике с крахом римского владычества, а позднее остроготского и непродолжительного византийского господства не подверглась разрушению. Власть могла перейти лишь к собственно крестьянскому слою, организованному в крестьянские общины (civitates), уже на уровне общественно-правового созрария, но еще вне христианства. Старые «civitates», упоминаемые во времена римлян в значении сельских общин или жупаний, которые имели собственное право и общественную организацию, сохранились до времен Карантании, когда об их существовании на территории Карнии и Крайны (Гореньско) около 670 г. говорит Аноним Равеннский («Cosmografica», с. 19), приводя целых 25 наименований. Это были центральные села.
Таким образом, не является странным то, что территория заселения времен римлян продолжает свою традицию в Карантании, что, разумеется, отнюдь не свидетельствует о прибытии сюда новых поселенцев — славян. Наоборот, это указывает на сохранение здесь старого населения. И поэтому немногого стоит утверждение, что большинство жителей Норика, как предполагается, романизованных, отступило на запад и принесло имя Норик в ближайшие пограничные зоны Баварии. Эти территории, от Травны до Инна, протекающего за пределами альпийских территорий, а также долина Пустрицы, которые были в то время заселены баварцами, во времена римского господства относились к Норику, и потом еще долго, до средневековья, сохраняли имя, полученное в период Норика.
Среди первейших «доказательств» прихода славян на территорию бывшего Норика, где они якобы поработили остатки коренного населения, любят приводить старый словенский термин «krscenica» для обозначения служанки. Это выражение наиболее горячие головы выволокли из дальнего угла, ведь оно ни в коей мере не присутствует в общесловенском речевом обиходе. С дальним прицелом они навязали ему идеологическую роль научного доказательства, хотя и значит-то оно лишь то, что служанка — это тоже христианское существо, с чем должны считаться и ее хозяева. Само же по себе это наименование, путешествующее в качестве примера из одного издания в другое, еще ничего не доказывает.
Совершенно бесспорно то, что остатки христианизованного местного населения в ранней Карантании существовали. Раскопанный фундамент базилик во многих «градцах» свидетельствует о весьма распространенном среди местного населения христианстве еще со времен бывшего Норика, что после уничтожения городов не могло последовательно сойти на нет.
В сельской местности после заката поздней античности, т. е. городского правления, к власти приходит сельский слой населения со своей общественной организацией, свидетельства которой мы в последующие века находим в Карантании, что не находит аналогий у южных и восточных славян. Родственные формы возможно обнаружить лишь у западных славян.
