Используя современный термин «идентичность», исследователь должен рассмотреть все варианты самоидентификации, от которых часто зависят и позиция, и оценки, и поведение человека в тех или иных исторических обстоятельствах. Например, человек, проживающий в России, идентифицирует себя как гражданин России и называет себя «россиянином» (при этом надо быть готовым к тому, что часть пожилых людей до сих пор говорят: «Я — советский человек», «Я жил в СССР»), Одновременно он может быть русским и идентифицировать себя с русским этносом и русской культурой или татарином и соотносить себя с татарской культурой. Одновременно он может осознавать свою региональную идентичность и называть себя «сибиряк» или «пермяк». Но и это не последняя идентичность. Он может осознавать себя одновременно и гражданином России, и русским, и сибиряком и при этом уточнять: «Я — из сибирских казаков», «Я — из кержаков», «Я — из воронежских» и т. д. На микроуровне самоопределения могут дифференцироваться и по деревням, и по районам деревни — «краям»: «Я — ельцовский, мы отличаемся от бурановских» (Ельцовка, Бурановка — Усть-Калманский район, Алтайский край), а внутри деревни могут осознаваться отличия населения, например, сибирского, рязанского, воронежского краев: «Мы — Рязань», «Сибиряки так не делают», «Воронежские все такие». «Они совсем другие, даже по-другому говорят. Они все „щекают“: „щайник“, да „хокают“ — „Хришка, хорох хорит“ (Гришка, горох горит)»[53]. Эта информация позволит грамотно и полно анализировать интервью и выявлять все факторы, влиявшие на поведение человека в исторической действительности. Поэтому на этом этапе важно как можно полнее собрать информацию о человеке.
Полученная информация помогает скорректировать поведение самого интервьюера и адаптировать вопросы в ходе начавшегося интервью. Специалисты в области устной истории должны выработать собственные правила общения с респондентами в зависимости от их пола, возраста, особенностей культуры, веры, психики, характера и пр.
Не следует начинать интервью строгим голосом с предложения «Назовите Ваши имя, отчество, фамилию и год рождения». Таким образом можно изначально перейти на официальный тон и настроить рассказчика на официальную волну, взвешивание всего сказанного, внутреннюю цензуру всего, что он говорит, умалчивание того, что не хочет предавать гласности. Такое начало похоже на допрос, а допрос вызывает настороженность и настраивает на неискренность.
Необходимо отметить, что между зарубежными и отечественными исследователями существует значительная разница в представлениях о формах и характере общения интервьюера и респондента.
Большинство западных специалистов рекомендуют придерживаться официального жанра интервью, во время которого следует лишь задавать вопросы, не управляя активно ходом повествования. Устная история воспринимается в этом случае как монолог респондента, нарратив[54]. В отечественной же практике в методических пособиях интервью чаще характеризуется как диалог — доверительная беседа в непринужденной обстановке.
Программные вопросы: сотрудничество с интервьюируемым. Категории респондентов
Переход к основным вопросам должен быть понятен опрашиваемому. Интервьюеры могут выделить их фразой: «Позвольте перейти к наиболее важным вопросам».
Существуют общие советы по использованию заготовленных вопросов. Начинать надо, как уже говорилось, с самых общих вопросов, особенно если неизвестно, какой информацией располагает потенциальный рассказчик. Чтобы определиться с тем, на какие темы лучше развернуть интервью с конкретным рассказчиком, целесообразно использовать наводящие вопросы. Например, вы спрашиваете о повседневных условиях жизни и труда в период образования колхозов, желая получить достаточно полную информацию о бытовой и социальной обстановке того времени, и получаете однозначный ответ, что «жили бедно». В таком случае можно через уточнение, с помощью конкретизирующих вопросов, получить жизненный материал конкретного респондента, принадлежащего к социальной группе колхозников, к профессиональной группе скотников, конюхов или трактористов. Например: сколько было кроватей в доме? На чем спали? Сколько было обуви у детей? Какие продукты питания были самыми распространенными? Что ели на завтрак? Как часто кушали? Когда в доме появился телевизор? Машина? И т. п. Поэтому вопросник должен идти от общих вопросов к частным и предусматривать и наводящие, и конкретизирующие вопросы, которые помогут охватить все аспекты изучаемой проблемы.
Вопросник может быть нужен для того, чтобы быть готовым к любой ситуации, возникающей в ходе интервьюирования, и разворачивать вопросы в соответствии с ней. Вообще интервьюер должен быть хорошим психологом, который, ситуативно используя вопросник, хорошо чувствует состояние рассказчика, предугадывает его поведение и видит причины не удовлетворяющих его ответов. Так, например, неопределенный ответ на конкретный вопрос часто свидетельствует о том, что собеседник просто не считает тему важной, а не о том, что он мало знает. Особенно это касается вопросов о повседневной, будничной жизни, которая, в представлении интервьюируемых, всем хорошо известна и вроде бы не имеет общественной ценности — «всё как у всех». В советском идеологически заряженном обществе формировался стереотип историчности прошлого только как героического, яркого, связанного с какими-то эпохальными событиями и с выдающими личностями. Поэтому бывшему колхознику часто непонятно, что интересного может быть для исследователя в его прошлой повседневной трудовой и будничной жизни, что здесь может представлять интерес для истории. Именно поэтому и нужно составить конкретный вопросник под конкретную тему и создать ситуацию успеха для рассказчика.
Использование вопросника также поможет и начинающему, и опытному исследователю при отступлениях, монологах, полумонологах рассказчиков следовать плану исследования, выбранной проблеме, идти к цели опроса. При этом необходимо понимать ценность всех возможных отступлений рассказчика от изучаемой темы. Многие из них так или иначе могут быть использованы для характеристики эпохи и определения роли человеческого фактора. Но исследователь вместе с тем не должен отходить от заданного курса.
При использовании вопросников желательно избегать слишком большой упорядоченности вопросов. Как правило, опытный интервьюер не следует вопроснику буквально, не держит его перед глазами. Вообще невозможно вести интервью, выстраивая его в виде допроса. Логика вопросника позволяет контролировать ситуацию и в зависимости от того, как ведет себя рассказчик, владеет или нет логикой, образностью изложения или отвечает скупо, кратко, корректировать общение, добиваясь своей цели. С одними рассказчиками невозможно обойтись без множества вопросов, детализирующих воспоминания и вынуждающих развертывать ответы, с другими лучше не вмешиваться в процесс воспоминаний, так как им важен сам контакт и внимательный слушатель, и в процессе их спонтанных воспоминаний лучше молчать и лишь при удобном случае выводить на интересующие вопросы.
Таким образом, приемлемы все варианты: интервьюер может пользоваться и вопросником, и перечнем вопросов, и планом беседы, и даже подготовленным заранее справочным материалом (основные даты, факты, имена) или вспомогательными предметами (фотографии, газетные вырезки, предметы и т. п.), чтобы не упустить каких-либо существенных деталей. Вместе с тем необходимо помнить, что излишне подробный план или список вопросов могут сузить рамки интервью, ограничить процесс воспоминаний о прошлом. Интервьюер должен уметь легко и свободно направлять диалог с помощью возникающих по ходу беседы вопросов.
Существует мнение, что все люди по манере говорить и восприятию информации делятся на три категории. Визуалы воспринимают окружающий мир через органы зрения. Для них характерны быстрый темп речи, высокий голос, жестикуляция руками выше плеч. Они обладают большой скоростью реакции и мыслят образами. Такие респонденты оценивают собеседника по внешним проявлениям. Чтобы они раскрылись и не упускали в рассказах важные исследователю сюжеты, надо быть заинтересованным слушателем и проявлять интерес ко всему, что говорится; можно использовать и «язык тела» — кивать, хмуриться, улыбаться, смотреть в глаза, не отвлекаться. Аудиалы воспринимают все через слух, говорят размеренно и монотонно. Ход их рассуждений и раздумий строго упорядочен, поэтому их легко сбить, перебив рассказ. Как правило, они смотрят не прямо на собеседника, а чуть в сторону, им достаточно голоса интервьюера. И не надо прилагать усилий, чтобы обратить их внимание на себя: им это не поможет, а только помешает. Кинетики воспринимают окружающий мир через осязание. Для них важны близкие контакты с собеседником, во время беседы они садятся как можно ближе, могут касаться руки, говорят медленно.
