Когда гуляешь один даже по самым исхоженным улицам, делаешь новые открытия, замечаешь то, на что раньше и не смотрел. Вот необычный барельеф: две переплетенные виноградные лозы, как будто вросшие в стену дома. Вот прелестная женская головка на фронтоне… Как же раньше не видел? А вот балкон, нависающий прямо над черепицей крыш соседних домиков. Явно жилой, табуретка стоит. Неужели обычные люди живут в таком месте, годящемся лишь для съемок исторических фильмов? Привыкли, наверное, внимания не обращают. Еще раз понимаешь: неисчерпаемый город, неисчерпаемая страна для новых и новых открытий, удивлений, восторгов и тихой радости!
Из стихотворений моих туристов
Сердца кусочек остался в Чехии.
Мне не жалко…
Трудно тем на свете очень,
У кого сосед маньяк,
Он все время озабочен
Где, когда, кого и как.
И. Иртеньев
Ну нет: так уж они, конечно, нас сейчас не воспринимают, так они о нас не думают. Тем более чехи в НАТО вступили, уже не страшно. «Складывается полное впечатление, что России не существует», – рассказывают те, кто смотрит чешское телевидение. Заговорят о нас, если только случится теракт. Ну и, конечно, когда возникает очередной газовый спор с Белоруссией или Украиной: сразу же на экране появляются карта Европы со стрелами газопроводов и взволнованное лицо диктора на ее фоне. Понятно: такие споры грозят газовым кризисом странам Восточной Европы. Бурно освещалась и война в Южной Осетии. Комментарии такие же, как и в остальной Европе, и в США. Что вы хотите: в Украине она точно так же освещалась. Естественно, тут же стали проводиться параллели с вторжением шестьдесят восьмого года, тем более что война совпала с сорокалетней годовщиной этого события. Темой обсуждения стали высказывания первых лиц государства, совершенно по-разному относящихся к таким сравнениям.
Интересно другое: как мало все это, происходящее наверху, отражается на повседневной жизни, на нашем общении с обыкновенными чехами, с которыми в основном и сталкиваются туристы. А иное, честно говоря, меня не интересует: именно об этом, о реальной жизни, я пишу. Возможно, я идеализирую Чехию, я жду подобных упреков. Однако это неизбежно: каждый может увидеть и услышать то, что ожидает увидеть и услышать. Это закон, который исполняется порой на каком-то мистическом уровне. Вот вам пример: я был искренен, когда говорил, что ни от одного туриста не слышал о каких-либо столкновениях с чехами. Правда, оговаривался, что не всем туристы со мной и делились. И вот я все-таки вспомнил один случай. Немолодая туристка, очень приятная, совсем не скандальная, правда, эмоциональная женщина, рассказала мне, буквально плача (!), что один пожилой чех сказал ей какую-то националистическую гадость. Что именно, почему, при каких обстоятельствах – я так и не понял. Зато сразу всплыл в памяти эпизод, имевший место накануне во время экскурсии. После фразы пани Мелады «… вошли войска Варшавского договора…» (а она только так всегда и говорит, а не «русские войска», правда, особо старается не муссировать эту деликатную тему) вдруг раздалось сварливое: «А вы бы хотели, чтобы американцы к вам вошли?» Пани Мелада сказала вежливо, но твердо: «Давайте не будем эту тему обсуждать». И по всей группе туристов прокатилось: «Давайте не будем!» А один мужчина добавил: «Пока, вообще-то, не американцы вошли, а мы». Кстати, экскурсовод затронула эту тему, рассказывая о фотовыставке, посвященной сорокалетней годовщине ввода войск. Фотографии располагались на стенде рядом с нами. Вот видите: за что боролась, на то и напоролась – безо всякого злорадства это говорю, у каждого пусть будет свое мнение. Однако закономерно, что именно с этой женщиной произошел на следующий день неприятный эпизод. Криминальные психологи оперируют термином «виктимность» (от слова «жертва»): определенный психологический тип людей чаще всего становится жертвами преступлений.
А вообще чехи отнюдь не ждут очередную группу русских туристов, чтобы завалить их кучей политических претензий. Точно так же они не ждут, что русские туристы разнесут их гостиницу в пьяном угаре. Чехи, вопреки ожиданиям, так о русских не думают. Впрочем, я об этом уже говорил. Эх, сдаем позиции! Также чехи не ожидают, что приехавшие русские займутся рэкетом, начнут местных пытать утюгами… Не ожидают даже увеличения случаев воровства, в отличие, кстати, от приезда итальянских школьников. (Опять я на симпатяг итальянцев наехал, даже неудобно. Однако действительно, среди итальянских школьников-туристов пошла мода на воровство из спортивного интереса. Прокатилась волна скандалов, происходящее обсуждали даже на уровне чешского МИДа. Надеюсь, скоро у них это пройдет.) Чехи разумно отделяют русских от пресловутой русской мафии, леденящие кровь разговоры о которой давно пошли на убыль. Чего еще не ждут от русских туристов? Официанты, например, не ждут чаевых, но об этом я тоже уже говорил.
При всем том большого интереса к России у чехов не наблюдается. Во всяком случае, я не замечал, чтобы засыпали нас вопросами о нашем житье-бытье, о политиках, о медицине или ценах на жилье (все это наших туристов в Чехии неизменно интересует!). Возможно, это вообще не в характере сдержанных чехов задавать с ходу такие вопросы. А еще вероятно, что чехи имеют собственное мнение и о наших политиках, и об уровне нашей жизни. Боюсь, не очень лестное для нас. Объективное ли – это всегда спорный вопрос. Наши мнения о нашей жизни совпадают хоть у двух человек?
Чехи стали много путешествовать по туристическим путевкам, но к нам практически не ездят. В отличие от советских времен, когда немало чехов и отдыхало в черноморских здравницах, и пользовалось услугами «Интуриста» в Москве и Ленинграде. Удивляться и обижаться тут не приходится: мы же сами, получив возможность, рванули в первую очередь на Запад или в экзотические страны. Думаю, слухи о жутких опасностях, поджидающих иностранных туристов в России, решающей роли тут не играют. Естественно, чехи не думают, в отличие от жителей других западных стран, что по улицам наших городов бродят белые медведи в обнимку с бородатыми бандитами, вооруженными «Калашниковыми». Кстати, такие страхи появляются не вследствие «злобных измышлений злопыхателей» из западной прессы. Достаточно наших родных российских СМИ. Особенно в лихие девяностые любили приводить такой пример: представьте человека, который год не выходил из квартиры, а всю информацию получал из телевизора. Так он и не выйдет никогда – побоится, будет убежден, что его тут же за дверью квартиры ограбят, изнасилуют и убьют. Преувеличение? Мой знакомый, пожилой, но вполне разумный человек, побоялся в те годы поехать из тихой спокойной Инты в отпуск на Большую землю: «Меня тут же в Москве ограбят!» Сейчас наши СМИ рисуют не менее мрачную картину: обберут и измордуют в ближайшем полицейском участке! Так что, когда начнем переживать по поводу того, как о нас другие говорят, давайте вспомним, что мы сами о себе говорим.
И все-таки мало ездят к нам чехи в первую очередь из-за незначительного интереса, а также из-за вполне оправданных слухов о страшной нашей дороговизне. Что тут возразишь?… Представишь чешского туриста, оплачивающего счет в московском ресторане, и слезы жалости выступают на глазах! А вот специалисты, насколько я знаю, ездят к нам охотно. Двадцать чешских легионеров-хоккеистов, в том числе и великий Яромир Ягр, играют по всей стране за наши клубы. Конечно, платят им щедро, условия тоже хорошие создают, но будь так уж у нас неуютно, поискали бы другие контракты, правда? Подтверждает мое мнение чешский тренер Петржела, поднявший питерский «Зенит». Он с удовольствием согласился бы на работу в России, потому что здесь ему очень нравится: «Чистенько… Люди хорошие… С Россией ничто не сравнится!» Эх, почаще бы о нас такое слышать!
Знаете, как догадаться, больше или меньше тридцати двух – тридцати пяти лет чеху или чешке? Говорит немного по-русски – значит, старше этого возраста! Если, конечно, в школе хорошо учился, на двойки или единицы (в Чехии пятибалльная система оценок обратная нашей). Кто помоложе, те уже не застали в школах обязательных уроков русского. Бывают, правда, и неожиданные открытия: хороший мой знакомый, молодой официант Мартин, легко болтал с нами на русском, что я объяснял его профессиональными навыками. Как вдруг он однажды раздухарился наедине со мной (а он вообще парень веселый) и начал сыпать по-русски хулиганскими нашими стишками (переделки «Евгения Онегина» и т. п.). Я изумился – откуда? «А мне тридцать два года!» – улыбнулся он. Вот так: и выглядит куда моложе, и в школе хорошо учился! Молодец! Однако тут я насторожился: в том же ресторане уж совсем на вид молоденькая миниатюрная официантка хоть и с акцентом говорит по-русски, но фразы строит правильно. «Софья, а вы откуда так русский знаете?» – поинтересовался я. «А мне уже тридцать два, – легко выдала она страшную тайну любой женщины. – Я в школе Толстого любила, а еще я очень люблю Жанну Бичевскую, только дисков не могу достать». Надо ли говорить, что я привез моей милой Софьюшке диски, да еще на Новый год подгадал – уж как она была рада!
