Очень интересно выступил писатель и образованный этнограф Дмитрий Балашов. Он увлекался тогда историософией Льва Гумилева, однако его суждения были не только сугубо самостоятельными, но и широкими, а образы и сравнения яркими. Вот некоторые записи его выступления в Клубе от 14 марта 1972-го: «У этноса – психологическая общность. Национальная культура – суть национального государства, при отсутствии национального своеобразия в рамках данного государства оно гибнет (Рим)… Коллективизм – свойство русского этноса… Дворянство разложилось к 1917-му г. и тем подписало себе смертный приговор… Мы поняли необходимость национального единства только во время Отечественной войны, но потом забыли. Необходимо переосознание этого, конкретное будущее зависит от наших усилий». И Балашову, старшему из нас, было тогда немного за сорок.
Участвовали в «Русском клубе» и люди вполне уже пожилые, заслуженные. Писатель Олег Волков, ровесник века, прошедший всю лагерную Голгофу, как бы передавал нам поклон от своего погибшего русского поколения. Но он появлялся нечасто. Зато постоянно присутствовал и охотно делился своим богатым опытом Валентин Дмитриевич Иванов. Он был широко известен романами из жизни Древней Руси, но самая примечательная книга вышла в 1956-м, ни разу не переиздавалась и была, как по команде, «не замечена» критикой. Речь идет о романе «Желтый металл», за которым в библиотеках составлялись очереди. И не мудрено. Там писатель впервые поведал о действиях в нашей стране той силы, которая много позже стала не вполне точно именоваться словечком «международный сионизм».
Не появлялись на наших заседаниях лица, находившиеся тогда под «гласным надзором», хотя с отцом Дмитрием Дудко или с Владимиром Николаевичем Осиповым многие из нас поддерживали добрые отношения. Как видно, все понимали «правила игры». И еще уж добавлю для полноты картины, что такие известные тогда деятели русской культуры, как Илья Глазунов или Владимир Солоухин, в работе Клуба не участвовали. Во всяком случае, я о том не могу вспомнить.
Ну а потом настали суровые времена. В последнем номере руководящего журнала «Коммунист» за 1970-й появилась «направляющая» статья, где осуждались скромный доцент факультета журналистики Юрий Иванов, наш постоянный оратор, Виктор Чалмаев, часто у нас бывавший, и автор этих заметок. Обвиняли нас, а намеками – всех прочих, в забвении «классового подхода» к отечественной истории. В переводе на человеческую речь с марксистского иврита это гласило: ни к чему воспевать Россию, ничего путного в ее истории и культуре не имелось, кроме Чернышевского и Ленина… Выпад пришелся прямо в наше Общество, что и задумывалось. Так все и поняли.
С горя написал я тогда шутливый стишок, который неосторожно пустил по рукам (десяток лет спустя мне это припомнили):
Разогнали русофилов,
Русофилов разнесли,
Ради пользы всех зоилов
Сионизма на земли.
А в ноябре 1972-го выступил с «разгромной» статьей уже сам завпропагандой ЦК Яковлев (через некоторое число лет – «прораб перестройки»). Тут уж досталось нам всем. Ну, статья известная, да и оценки ее тоже.
…Как и все на свете, «Русский клуб» стал с годами хиреть. Номенклатурным чиновникам от культуры он стал не только излишен, но и опасен. От него постарались «отмежеваться». Но это, так сказать, с одной стороны. Ас другой – у нас самих появились иные возможности, и они были нами завоеваны, «взяты на щит», открылись куда более широкие способы общественного воздействия. «Нашими» стали издательства «Молодая гвардия» и «Современник», журналы с теми же названиями, да многое, многое иное. И келейные заседания в Высокопетровском монастыре стали для нас тесноваты и вроде бы уже не очень важны.
Sic transit….
Так-то оно так, «транзит», да не забывается. И сколько бы далее ни развивалось и ни крепло Русское Возрождение, первый, слабый и неловкий, как шаги младенца, вклад «Русского клуба» в отечественную культуру останется навсегда приметным, поскольку был он именно первым.
А историю его пусть напишут люди будущего поколения, гораздо более свободные и широко глядящие, чем мы в свое время. Как уж они все это оценят – их забота, им и решать.
«…Вы сами знаете, каковы были мы для вас между вами» (1 Фес. 1, 5).
Всем известно, что в зеркало смотреться необходимо. Не станем говорить о женщинах, но мужчинам тоже, хотя бы во время бритья или завязывания галстука. Еще более интересно «зеркало» совсем иного рода: знать, что думают иные люди о тебе самом, твоих близких, а шире – о твоей стране, народе, культуре.
Особенно важны тут суждения отрицательного, так сказать, порядка. Это – как смотреться в увеличительное зеркало, малейший изъян выпячивается весьма резко. Неприятно порой, зато весьма полезно. Опыт истории показывает, что сильный человек (народ, страна) не боится таких свидетельств. Слабые поступают иначе. Вот ренегат от КГБ бывший генерал О. Калугин поведал, как в брежневские времена кто-то вставил в секретнейшую справку для высшего руководства парочку дурных сплетен о Леониде Ильиче, доложенных сексотами. Произошел скандал – нельзя волновать Генсека!
Чем закончилось для страны и народа его правление, ясно теперь каждому. Современная Россия только своим врагам ныне кажется смертельно слабой. Выдавать желаемое за действительное – обычная доля злых нетерпеливцев. Полагаем обратное: Россия и русский народ сосредоточиваются (возможно, даже не осознавая этого) для новых усилий, свершений и побед. Потому мы и не боимся сейчас дурных сплетен и пересудов, они даже помогают нам скорее подтянуться и сосредоточиться.
Ныне всем очевидно широкое и властное участие российского и международного еврейства в пресловутых «реформах», хотя ни один гайдаро-чубайс не объявил внятно и гласно их суть и цель. «Реформы! Реформы! Реформы!» – верещат они, как некогда попугай на плече пирата Джона Сильвера кричал: «Пиастры! Пиастры! Пиастры!» Но все – и они сами лучше прочих! – понимают: задача «реформ» есть именно уничтожение России как великой державы. Вот они и уничтожают наш народ уже столько лет…
…Помните, как пушкинская Татьяна гадала на предмет своей первой, такой неудачной любви? «Как ваше имя? Смотрит он / И отвечает: Агафон». Нынешняя русская Татьяна, а таковых – вопреки нашему еврейскому телевидению – еще очень и очень много, спросит у «прорабов реформ» и получит такой ответ:
Как ваше имя? Смотрит он / И отвечает: Уринсон.
А теперь давайте посмотрим на себя, свою культуру и историю именно «со стороны». Как же ныне судят обо всем этом наши бывшие соотечественники, находящиеся в Израиле? В этой связи мы поговорим об отрывках из новейшей «Краткой еврейской энциклопедии», выходящей в Иерусалиме на русском языке.
I. РУССКИЕ ПИСАТЕЛИ В ИЗРАИЛЬСКОМ ОТРАЖЕНИИ
…Весной такого уже далекого 1991 года Александр Фоменко начал издавать еженедельник «Политика». Успех его в перегруженное всякими печатными новациями время был поразительным. В июльском девятом номере «Политики» под рубрикой «Интервью» значилось: «По просьбе редакции с Генеральным консулом государства Израиль в Москве Арье Левином встретился писатель Сергей Семанов и попросил его ответить на несколько вопросов».
Консул начал так: «Мои родители в 1924 году с Украины выехали в Израиль – тогда это была Палестина. Но обстоятельства сложились так, что они очутились в Иране. Там я и родился. Мы жили в Тегеране, а в русско-еврейской общине имели много друзей. В нашей семье все говорили по-русски». Последнюю фразу мы с Фоменко вынесли в заголовок материала.
Но вот, пожалуй, центральное в том разговоре: «Важно понять, что Израиль никогда не был врагом СССР, врагом русского народа. Наоборот, несмотря ни на что, в Израиле никогда не проявлялась враждебность к СССР. Израиль не участвовал в кознях против СССР. Мне кажется, что нет второй такой страны, где питали бы такие искренние чувства к СССР, как в Израиле».
Теперь такое даже трудно вообразить, но было так. Отметим, что это было первое выступление израильского консула в советской печати. Консул и его коллеги встретили материал с благодарностями и немедленно переслали его домой.
А знакомство наше началось в 1989-м, когда – через покойного уже Михаила Агурского – Арье Левин пригласил меня к себе в консульство. И не только меня, как скоро стало известно. В небольшом особнячке на Ордынке побывали тогда несколько деятелей, так сказать» «русского фланга», в том числе некоторые члены редколлегии «Нашего современника». Не знаю, как наши собеседники там, но мы, в условиях шаткой «перестройки», пытались установить какой-то modus vivendi с мировой еврейской общиной, представителями которой тогда, несомненно, были Арье Левин и его коллеги. Разговоры были интересными и весьма прямыми, подробнее о том как-нибудь в другой раз.
Естественно, что с любезными хозяевами мы обменивались подарками, книгами прежде всего. Так я стал обладателем редкостного у нас издания – «Краткой еврейской энциклопедии» на русском языке, издающейся в Иерусалиме. Первый том вышел в 1976-м, пятый, последний, который ко мне попал, в 1990-м.
