Олендорф: С внешнего вида нельзя было сделать заключение о назначении душегубок. Это были закрытые грузовики. Они были устроены таким образом, что при пуске мотора газ из выхлопной трубы проходил в кузов — и примерно через 10—15 минут наступала смерть.
Полковник Эймен: Объясните подробно, когда и как эти душегубки применялись для казни?
Олендорф: В душегубки погружались жертвы, которые должны были быть казнены, и затем везли их к тому месту, где обычно происходили казни. Обычно их там и хоронили. Эта перевозка длилась достаточно для того, чтобы умертвить людей.
Полковник Эймен: Каким образом вы принуждали жертвы войти в душегубку?
Олендорф: Им говорили, что их перевозят в другое место.
Полковник Эймен: Как включался газ?
Олендорф: Я не знаю технических деталей.
Полковник Эймен: Сколько времени нужно было для того, чтобы убить жертву после включения газа?
Олендорф: Примерно 10—15 минут, причем жертвы ничего не замечали.
Полковник Эймен: Сколько можно было убить одновременно в одной такой душегубке?
Олендорф: Эти душегубки были различного размера, они были рассчитаны примерно на 15—25 человек.
Полковник Эймен: Вы время от времени получали отчеты от тех, кто работал на таких душегубках?
Олендорф: Я не понял вопроса.
Полковник Эймен: Я спросил, получали ли вы отчеты от тех, кто практически работал на этих душегубках?
Олендорф: Я получал донесения о том, что оперативные команды неохотно используют эти душегубки.
Полковник Эймен: Почему же?
Олендорф: Так как погребение этих жертв утруждало членов оперативных команд.
Полковник Эймен: Теперь сообщите Трибуналу, кто присылал эти душегубки оперативным группам?
Олендорф: Душегубки не принадлежали к автопарку оперативных групп и представляли собой особую команду. Руководил этой командой инструктор. Эти машины придавались оперативным группам через главное управление имперской безопасности.
Полковник Эймен: Скажите, пожалуйста, каждая оперативная группа получала душегубку?
Олендорф: Этого я не могу сказать, я знаю только о группе D, а также о группе С, и обе эти группы имели такие душегубки...
Полковник Эймен: Теперь коснемся ваших предшествовавших утверждений и показаний. Объясните, пожалуйста, почему вы считали, что предложенная вами военная процедура расстрела была лучше, чем расстрел в затылок, как это было принято в других группах?
Олендорф: С одной стороны, этим должно было быть достигнуто то, чтобы отдельные руководители и люди по военному приказу могли бы производить расстрелы и чтобы им не нужно было принимать решений в каждом отдельном случае. Эти расстрелы проводились только на основании приказа. Кроме того, мне было известно, что во время самих расстрелов нельзя было избежать издевательств, так как люди были возбуждены и так как жертвы слишком рано узнавали о своей участи и не могли длительное время выдержать такого нервного напряжения. И мне также казалось нетерпимым, чтобы руководители и отдельные лица могли и даже были вынуждены принимать самостоятельно решение расстрелять большое количество людей.
Полковник Эймен: Каким образом вы определяли, какие именно евреи должны быть казнены?
Олендорф: Это не входило в область моей компетенции, это делалось самими евреями, так как регистрация проводилась еврейским советом старейшин.
Полковник Эймен: Количество еврейской крови имело к этому какое-нибудь отношение?
Олендорф: Я не могу сейчас вспомнить детали, но я думаю, что сюда включались и евреи по матери или отцу (полуевреи).
Полковник Эймен: Какие организации поставляли основной офицерский состав для оперативных групп и команд?
Олендорф: Руководящий персонал комплектовался из состава государственной полиции, уголовной полиции и в значительно меньшей степени за счет кадров СД.
Полковник Эймен: КРИПО?[255]
Олендорф: Да, КРИПО, государственной уголовной полиции, и значительно в меньшей степени СД.
Полковник Зимен: Какие другие источники существовали для пополнения состава оперативных групп?
Олендорф: Рядовые члены команд набирались из состава СС и полиции порядка. Государственная полиция и уголовная полиция поставляли инструкторов, а войска СС и полиция порядка поставляли членов оперативных групп.
Полковник Эймен: А что вы скажете о войсковых частях СС?
Олендорф: Войска СС, как и полиция порядка, должны были дать одну роту.
Полковник Эймен: А полиция порядка?
Олендорф: Полиция порядка также должна была предоставить одну роту.
Полковник Эймен: Скажите, пожалуйста, как велика была численность оперативной группы D и сфера ее действия по сравнению с другими оперативными группами?
Олендорф: Она имела, примерно, две трети состава других оперативных групп. С течением времени произошли изменения в численном составе. Отдельные оперативные группы с течением времени значительно усилились.
Полковник Эймен: Можете ли вы сказать здесь, проводились ли ликвидации, которые вы здесь описывали, после 1942 года, и если они проводились, то в течение какого времени после этой даты?
Олендорф: Мне не известно, что основной приказ был отменен, но я не могу сейчас детально вспомнить факты, которые могли бы позволить мне дать точные показания по этому вопросу, во всяком случае, в отношении России, так как очень скоро началось отступление и район действия этих оперативных команд все время изменялся. Но мне известно, что для других районов предусматривалось создание других оперативных групп, предусмотренных соответствующим указанием для действий в других районах.
Полковник Эймен: Я спрашиваю: лично вы до какого периода имеете сведения касательно этих мероприятий?
Олендорф: По вопросу, касающемуся ликвидации евреев, мне известно, что соответствующие запреты были получены за шесть месяцев до конца войны. Впрочем, я видел еще документ, в котором говорилось, что следует прекратить ликвидацию советских комиссаров, но точной даты я не помню.
Полковник Эймен: Знаете ли вы о том, были ли фактически прекращены эти ликвидации?
Олендорф: Я думаю, что да.
Председатель: Трибунал хочет знать, какое количество людей входило в вашу оперативную группу?
Олендорф: В моей оперативной группе было, примерно, 500 человек, не считая тех, кто привлекался как вспомогательная сила из жителей.
Председатель: Вы говорите, включая тех?
Олендорф: Нет, исключая тех, кто проживал в самой стране.
Председатель: Вы знаете о численности других групп?
Олендорф: Я думаю, что вначале они насчитывали 700 или 800 человек, но я сделал оговорку, что это число с течением времени изменилось, потому что отдельные оперативные группы получали новых людей или получали дополнительных сотрудников из управления имперской безопасности.
Полковник Эймен: Вы говорите, что количество людей увеличилось. Не правда ли?
Олендорф: Да, увеличивалось.
Полковник Эймен: Здесь еще у меня есть, примерно, шесть вопросов, которые я хотел бы задать, потому что, как я думаю, они могут объяснить Трибуналу некоторые из доказательств, которые были уже Представлены раньше. Я буду очень краток, если Трибунал примет мое предложение.
Председатель: Пожалуйста.
Полковник Эймен: Объясните, что означает различная толщина синих линий, которые имеются на этой схеме?
Олендорф: Широкая синия линия, соединяющая пост Гиммлера в качестве рейхсфюрера СС и начальника германской полиции с главным имперским управлением безопасности, показывает идентичность организаций полиции безопасности и СД с точки зрения их задач. Здесь речь идет об управлении, в котором совмещаются вопросы министериального руководства с отдельными вопросами исполнительного порядка, т.е. берется весь комплекс вопросов, разрешаемых полицией безопасности и СД. Структурная схема организации передает, однако, с точки зрения юридической и с точки зрения подчинения, так сказать, нелегально существовавшую структуру. Дело в том, что такое понятие, как главное управление государственной безопасности, вообще официально нигде не фигурировало. Формально и по закону дело выглядело иначе, чем это представлено на схеме. Здесь были государственные и партийные учреждения, которые объединялись, т.е. данное учреждение не издавало никаких распоряжений или законов, или каких-либо указов на законном основании. И это потому, что государственная полиция в министериальном подчинении все время зависела от министерства внутренних дел, в то время как СД, несмотря на эту структуру, все же была партийным органом.
