«Я вижу, как в лежащий во прахе город вливается новая красота, как повсюду во благо государства встают новые дворцы, а старые обретают былое величие. Я вижу полностью возведенные здания там, где совсем недавно я видел лишь их проекты. Весь Рим, мать городов, стряхнул с себя все увядшее и прямо на глазах помолодел».
А вот что говорит о Теодорихе упомянутый выше Аноним Валесиан: «Король любил строить новые здания и придавать прежний блеск стареющим городам, что, безусловно, следует считать одним из самых больших его достоинств». Нам известно о строительных работах в Террачине, Сполето, Парме, Павии и Монце. В Павии, совершенно по-особому укрепленном городе, по приказу Теодориха были построены дворец, купальни, амфитеатр и возведены новые городские стены.
Наиболее пристальное внимание Теодорих уделял двум городам — Равенне и Вероне. Оба этих города король сделал своими резиденциями, руководствуясь в первую очередь соображениями военной безопасности.
Как уже упоминалось выше, на вершине холма Сан-Пьетро, господствующего и над всем городом Вероной, и над ее окрестностями, был построен огромный, хорошо укрепленный дворец. (К сожалению, в настоящее время от него остались лишь жалкие остатки, скорее всего — обводных стен и восьмиугольных башен по углам.) В качестве дворцовой церкви Теодорих использовал одну из двух церквей: либо расположенную поблизости от дворца церковь св. Петра, либо, что вероятнее, весьма интересующую нынешних историков строительного искусства церковь Сан Стефано, наиболее Древние элементы которой клирос и крипта[35], возможно, восходят именно к тем временам. И отнюдь не случайно Теодорих отдавал предпочтение Вероне, ибо этот город, в котором уже были прекрасные термы, великолепный римский театр и большая Арена[36] и в котором сам Теодорих приказал соорудить новые термы и акведуки, был хорошо укрепленной крепостью. Именно сюда Теодорих приезжал всякий раз, когда этого требовали интересы безопасности его государства; правда, приезжал он в Верону и тогда, когда ему становилось или слишком жарко, или слишком скучно в расположенной на равнине и окруженной болотами Равенне.
Находясь в Равенне, Теодорих мечтал о том времени, когда этот город будут окружать не бесплодные болота, а пышные сады. Эннодий говорит об этом так:
«Теперь, после того как поле битвы стало красным от крови,
Ты разведешь здесь сады и украсишь их пурпурными цветами.
Роскошные кустарники подарят тебе прекрасные плоды,
Деревья подарят тебе чудесные фрукты —
Такие же благородные, как и ты.
Зеленая трава узнает своего господина и молча поприветствует его;
Всему, к чему ни прикоснется король, он отдает тепло своего сердца.
Благодарная земля громко скажет мне о том,
Для кого растут на ней деревья.
Здесь, исполненный благодати,
Явится моим глазам великий вождь».
Рис. 42. Арена города Вероны
Рис. 43. Дворец Теодориха в Вероне (городская печать Вероны XII века)
А в Вероне, стоя на вершине холма, где для него был выстроен дворец, Теодорих с удовольствием вдыхал свежий горный воздух и любовался открывающейся его взору великолепной картиной: прямо у его ног лежал огромный город и блестела излучина реки Атесис, на юге перед ним расстилалась широкая лента реки Пад[37], за которой виднелись Апеннины, а на севере и западе красовались заснеженные вершины Альп. Здесь, где его никогда не тревожили воспоминания о годах, проведенных в императорской резиденции, он чувствовал себя единственным властелином этого прекрасного города. Это была его Верона! «Verona tua»[38], — так называл ее Эннодий. В героическом эпосе город Верона фигурирует под именем Берн.
И тем не менее, столицей и главным деловым центром нового государства была отвоеванная у Одоакра Равенна, которая стараниями Теодориха превратилась в неприступную крепость и в которой, как в прежней императорской столице, находились все правительственные учреждения. Правительство Теодориха состояло, как известно, и из готов и из римлян, и эта двойственность не могла не наложить свой отпечаток на нравы его двора и жизнь его столицы. В Равенне всегда были сильны традиции прежнего блестящего образа жизни, свойственного римлянам, но на этом фоне было не менее заметным великолепие германского двора Теодориха, выросшего и получившего образование в Константинополе. Этот двор — со своим королем, непохожим ни на какого другого монарха, с его женой, в характере которой прекрасно уживались и царственная гордость и мягкая доброта, с роскошными празднествами и пирами, с певцами и арфистами, исполнявшими хвалебные и героические песни, с высшими готскими военачальниками, обладавшими опытом, мудростью и почти неограниченной властью, с мощными отрядами королевской гвардии и воинскими турнирами юных готов, — да, этот двор был поистине германским. Но были и римские аристократы, которые также занимали весьма ответственные посты, были яркие представители греческой и римской культуры, греческие и римские гувернантки, учителя, литераторы, художники и врачи — и все они являлись неотъемлемой частью римского уклада жизни в Равенне. Таким образом, королевский двор был ярким отображением всех идеальных устремлений своего монарха, который, постоянно заботясь о сохранении у германцев боевого духа и инициативы, тем не менее с готовностью принял многие римские обычаи и постарался дать и воспитание, и образование римской матроны как своей дочери Амаласунте, так и своей племяннице Амалаберге.
О своей столице, в которой еще при жизни императрицы Галлы Плацидии (ум. в 450 году), обладавшей тонким художественным вкусом, были построены многие великолепные здания, прежде всего — церкви и дворцы, Теодорих заботился истинно по-королевски. Он привел в порядок городской водопровод, который проложили еще при Адриане, и теперь жители были надолго обеспечены столь нужной им чистой водой. Он построил новые и отремонтировал старые термы, возвел здание Большого Гостиного двора (так называемую базилику Геркулеса[39]) и многие другие крупные сооружения, отличавшиеся новизной архитектурной мысли и ставшие истинным украшением Равенны.
Рис. 44. Капитель базилики Геркулеса (?) в Равенне с монограммой Теодориха
Среди них в первую очередь следует назвать построенный в восточной части города (позади церквей Сан Аполлинаре Нуово и Сан Джованни Евангелиста) дворец, передний фасад которого был обращен к западу, а задний — к находившемуся на востоке морю. Теодорих «изо всех сил старался приблизить завершение строительства дворца, однако ему не было суждено дожить до его освящения; правда, портики, расположенные по периметру дворца, он успел закончить». Так говорится в одной из древних равеннских хроник. Королевский дворец Теодориха строился, вероятно, по образцу императорского дворца Халка в Константинополе. Литературные источники свидетельствуют о том, что во дворце были обращенная к морю трапезная, широкие галереи; стены были облицованы мрамором и украшены великолепной мозаикой. То здание, которое сегодня гиды представляют приезжающим в Равенну туристам как дворец Теодориха, действительно принадлежало ему, но в более поздние годы подверглось реконструкции[40]. Истинный облик этого дворца времен Теодориха мы не в силах восстановить.
Рис. 45. Реконструированный дворец Теодориха в Равенне
Мы имеем лишь весьма приблизительное представление о том, как в то время выглядело главное здание, в котором находились покои и церемониальные залы короля и которое было окружено двориками и стенами[41].
На его переднем фасаде находилась центральная часть изображения города Равенны, полная картина которой представлена в самом низу южной стены созданной по воле Теодориха церкви Сан Аполлинаре Нуово. И хотя у нас нет полной уверенности в том, что эти изображения идентичны, мы все же вправе допустить такую возможность. Построенное совершенно в античном духе главное здание выглядело, по нашей гипотезе, как импозантное двухэтажное строение, крыша которого была сделана из красной черепицы.
Рис. 46. Передний фасад главного здания дворца Теодориха в Равенне
Рис. 47. Фронтон главного здания дворца Теодориха в Равенне
В центре переднего фасада этого здания четырьмя мощными белыми колоннами был образован фронтон, под которым находился высокий главный портал. Свод над этими четырьмя колоннами образовывали три полукруглые арки, два средних антрвольта[42] которых были украшены прелестными изображениями богини Виктории; каждая из них держала в обеих руках зеленые гирлянды. Остальные элементы переднего фасада располагались по обе стороны от главного портала. Как с той, так и с другой стороны были установлены четыре колонны, размеры которых были несколько меньше по сравнению с колоннами главного портала. На эти колонны опирались три полукруглые арки, и уже каждый антрвольт украшали фигурки богини Виктории с гирляндами в руках. Над этими арками, опираясь на белые мраморные лежни, возвышался второй этаж. Слева он был разделен на пять, а справа — на шесть арочных пролетов, в антрвольтах которых также красовались те же богини с теми же гирляндами в руках. Представив себе именно таким передний фасад главного здания и призвав на помощь всю свою фантазию, мы можем попытаться представить себе, как выглядел весь дворец Теодориха. Это был действительно великолепный дворец; ни у одного германского короля — и до Теодориха, и после него — такого дворца не было.
