Не в чем ином, как в свободе веры, католичество для успеха своего и не нуждается. Делить для этого Россию нет никакого основания. Униаты останутся на своих местах в Волыни или Галиции, безразлично, в чьем бы подданстве они ни оказались. Много важнее умерить польскую нетерпимость, питающую русскую ненависть к католичеству. Во всяком случае нет надобности поддерживать украинский сепаратизм: читатель убедился, что пропаганда украинофильства построена на лживых утверждениях и на ложных фактах, а если он к тому же католик, то знает, что Церковь для успеха дела Христова во лжи не нуждается.
* * *Я дописываю эти строки в дни, когда вы в Сан-Ремо делите Россию.
Вас понять нельзя. Русский народ отдал два миллиона жизней, чтобы обеспечить вам два года на боевую подготовку; он не раз выручал вас из беды, он надломил силы врага и положил основание для вашей победы, а вы — вы подозревали нас в замысле изменить вам. Явились действительные изменники, Бронштейны и K°, предавшие и Россию, и вас, — вы обвинили в измене всю Россию и стали решать судьбу ее, не спросив нас, союзников ваших. Явились русские люди, которые с четырех сторон пошли на тех, кто вам изменил и кто готов заразить вас своим большевицким ядом, а вы этих русских людей, остававшихся рыцарски верными вам среди всех испытаний и искушений, бросили на произвол судьбы — бросили в ту минуту, когда успех был так близок. Вы не решились собрать всемирный крестовый поход против всемирной же опасности большевицкого варварства и спокойно смотрели, как погибали те, кто могли служить авангардом крестоносцев; теперь боритесь сами. Вы смотрели свысока на израненных немецкими пулями русских офицеров, мучеников революции, а шайку извергов, вам изменивших в Брест-Литовске, готовы признать законною властью. Вы готовы идти на это унижение ради хлеба и наживы, но на деле ни одного вагона зерна не получите, ибо большевицкая Россия бессильна продать что-либо, кроме краденых жемчугов; а если и получите, то это будет хлеб, отнятый насильно от голодающих.
Вас нельзя понять. Вы боитесь возрождения Германии, а толкаете нас в ее объятия!
Вы делите Россию и разрываете русский народ. Разве последние годы не показали, как живучи народы, даже малые, как они возрождаются после столетий рабства? А нас сто миллионов. Мы были уже разорваны несколько веков, но соединились; Галиция, 500 лет отторгнутая, все сознает себя русской. Разорвите нас вновь, мы вновь соединимся. Вы решили, что русский народ умер, и спешите расхитить его наследство. Но он не умер. Пройдет тяжкая болезнь, народ соберется с силами, поднимется во весь свой огромный рост и грозно спросит вас: «Что сделали вы с моей родиной, когда я в безумии терзал себя, метался в когтях чудовища, истекал кровью и изнывал от голода?»
Что ж, делите Россию! Но помните, что ваши решения для нас не указ. Вы, к счастью, нас не пригласили на ваши совещания. Окрепнув, мы будем свободны решать нашу судьбу по своей воле. Помните еще, что пример заразителен и что в наш век нельзя безнаказанно будить или поддерживать разрушительные инстинкты в чужой, хотя бы и далекой стране. Вы не убили большевизма у нас, когда он был в зародыше; не прошло двух лет, и его уродливые и страшные щупальца заползают чрез все щели в ваши дома; вы поддерживаете центробежные силы у нас — они проснутся и в ваших странах. Кто знает, не пожалеете ли вы уже в ближайшие годы, что посягнули на целость Русской земли и на единство русского народа.
Приложение 1. Дополнительные данные по терминологии
В главе первой мы говорили, что вряд ли наименование «Украйна» найдется в памятниках ранее конца XIV века. Нам не удалось встретить его в документах ни XIV, ни последующего столетия. Украинская пропаганда утверждает, что имя «Украйна» закреплено на страницах летописей уже с конца XII века. Самого элементарного разбора относящихся сюда текстов достаточно, чтобы доказать неправильность этого утверждения. Мы изложили вопрос в открытом письме на имя графа М. Тышкевича, председателя украинской делегации при Мирной конференции в Париже. Это письмо в весьма сжатой форме как бы обобщает сказанное нами в первых главах относительно этнографической и территориальной номенклатуры, но дает и дополнительную справку из летописи. Оно было напечатано в римской газете «Corriere d’Italia» 25 сентября 1919 года. Приводим его в переводе с итальянского.
«Граф, в № 153 (от 9 июня) “Corriere d’Italia” помещено интервью с Вами. Говоря о лицах, высказывающих мнения, противоположные мнению украинской партии, Вы якобы сказали, что они “прибегают к доводам, которые являются не чем иным, как клеветническими и лживыми инсинуациями”.
Украинский вопрос слишком обширен, чтобы обсуждать его в газете целиком. Не хочу в этом следовать примеру украинской пропаганды: ставится имя “Украина”, и неизвестно, к какой территории и к какому веку это относится; тот же прием применяют со словом “украинцы” и к фразам о “русском иге”, о “борьбе за свободу” и т. д., не определяя ни времени, ни места. Таким методом нельзя выяснить правды; а я как раз правду и хочу установить. Поэтому в моих интересах уточнить вопрос.
На сегодня из обширной темы выбираю первое утверждение украинской школы, то есть что в дотатарском периоде (IX–XIII века) Киев не был столицей всей России, цельной и единой, но центром государства, называющегося “Украиной” и обитаемого “украинским” народом. Оппоненты украинской партии утверждают наоборот, что в эту эпоху ни народа украинского, ни украинского государства и не бывало.
Послушаем, что говорят вековые свидетели, тогда узнаем, какое мнение соответствует исторической истине и какое, не хочу сказать — представляет из себя клеветнические инсинуации, скажем — неверно.
Х век. В 911 году князь Олег Киевский заключил договор с Византией; в нем говорится о “русских князьях”, о “русском законе”, о “русском роде”, о “русской земле”, применяется для отдельного человека слово “русин”, во множественном числе “русские”, а как существительное собирательное встречается слово “русь”. В общем, слово “русь” в смысле этническом употреблено 18 раз, в территориальном 5 раз, формы “русский” и “русин” — по 7 раз. В 944 году подобный же договор был заключен князем Игорем; здесь находим те же выражения: “русская земля”, “русские князья”, “русин”, “русские” и “Русь”. В западных летописях есть сведение, что к императору Оттону I пришли “legati Hellenae (христианское имя княжны Ольги) Reginae Russorum” (Соловьев. Изд. 2-е. Т.1. С. 141).
XI век. В 1006 году германский миссионер Бруно гостил у Святого Владимира и писал о нем императору Генриху II, называя его “Senior Ruzorum”. Первый свод законов, составленный в Киеве, называется «Русская Правда». Дочь Ярослава I, жена Генриха I, короля Франции, известна в истории под именем “Anne de Russie”. Грамота папы Григория VII в 1075 году называет Изяслава, сына Ярослава I, “Rex Ruscorum”. В другой грамоте тот же папа советует королю польскому отдать Изяславу “Regi Ruscorum” отобранные им земли.
XI и XII века. Термин “русская земля” употребляется в киевских летописях так часто, что стал, как говорит профессор Ключевский, их “стереотипным выражением”. Так, князь киевский “думал и гадал о русской земле”, долг князей был “блюсти русскую землю”, на такого-то “да будет крест честный и вся земля русская”, а такой-то “сложил голову за землю русскую”; киевский митрополит именуется “митрополитом всея Руси” и т. д.
XIII век. Францисканец Плано Карпини, посетивший Киев в 1246 году, писал о “Kiovia quae est metropolis Russiae”.[123] Так мы подошли к татарскому периоду. И, оставляя летописи, перейдем к эпической поэзии.
В знаменитом “Слове о полку Игореве” (XIII век), рассказывающем эпизод (1185 год) из борьбы Руси с варварской степью, находим те же выражения. Кроме того, встречаем: “и полегли храбрые русачи”. Былины киевского цикла и новгородского до XIV века полны тех же самых выражений.
Украинская партия утверждает, что обитатели Киевского государства в ту эпоху были украинцы, а вот из тысячелетних могил до нас доносится крик: “Мы русские, русские, русские!”
Каким оружием обладает украинская партия, чтобы сражаться с мнением этих свидетелей, похороненных уже многие века, показание которых даже “за все золото, что под луною”, не может быть изменено? Тяжелая украинская артиллерия, выдвигаемая на позицию, как только слышится приближение серьезного противника, состоит лишь из двух орудий: одно носит надпись “1187”, другое — “1213” годы. Произведем небольшую, но точную работу над этими пушками, которые могут казаться читателю, мало посвященному в русскую историю, имеющими большое значение.
1187 год. Под этим годом в Киевской и Галичской летописях, по цитатам одного листка украинской пропаганды, значится: “Украина оплакивала смерть князя Владимира Глебовича”. Со дня, когда Киев стал столицей того государства, которое Вы называете “Украина”, то есть с 881 года, прошло 306 лет, и только тогда появилось его “настоящее” имя. Не кажется ли Вам уже это немного странным? Но присмотримся к цитате поближе. Владимир Глебович был князь Переяславля, расположенного на левом берегу Днепра, почти против Киева. Княжество лежало между Днепром и степью кочевников; оно было крайним пограничным княжеством. В конце XII века Южная Русь была уже в упадке, “степь” уже одолевала ее. Княжество Переяславское страдало от половцев больше других; восточная половина его уже подпала под власть кочевников, западная стала последним восточным клочком Южной Руси и была поэтому для киевских и галицких летописцев пограничной областью. Естественно, что они сказали, что “украйна плакала”: “украйна” здесь не имя собственное, а существительное нарицательное. В научном труде слово “украйна” (с маленькой “у”) должно было бы передаваться здесь не путем транскрипции (Ukraina), а в переводе, то есть “область пограничная плакала”. И действительно, читаем во втором томе Соловьева (с. 637): “…и умер знаменитый защитник украины (“у” маленькая) от половцев переяславский князь Владимир Глебович; плакали по нем все переяславцы…” Что такое, следовательно, цитата 1187 года в том виде, как ее приводят украинофильцы? Подтасованный документ.
