Аналогичные сведения приводит Ермолинская летопись.
В Никоновском летописном своде тоже ни единого слова про девиц не содержится: «А Козари имаху дань на Полянех и на Северянех, и на Вятичех по беле, реше по векше с дыма». Для солидности цитата из Рогожского летописца: «А Козари имаху на Полянех по беле с дыма».
То есть белки везде, а про девок ни слова. И это сообщают почти все официальные источники, кроме одного, который Лев Рудольфович и осилил. Думаете, все они сговорились, чтобы скрыть сей позорный факт от глаз потомков и поберечь их и без того растрепанные нервы?
Успокойтесь, перестаньте нервничать, смахните слезу и расслабьтесь. Летописцы, в отличие ото Льва Рудольфовича, ничего не перепутали, ошибки случались, мы это уже видели, но не такие массовые. Здесь они углядели все четко. А контроль над случавшимися непотребствами, если таковые и были, они вели безукоризненно. А уж тем более если в этом были замешаны девки, да еще красные. Ведь и в те далекие, можно сказать, легендарные времена про девок людям было куда интереснее читать, чем про белок. Про них, в смысле белок, читали князья да вельможи и еще экономисты разные, а про девок любой прочтет, а прочесть не сможет, дак послушает. Любого такой сказ зацепит.
Например, «Повесть временных лет» по Лаврентьевскому списку сообщает нам такую пикантную подробность, которая явно не укладывается в рамки разумного понимания. Речь идет о нашествии аваров (или, как их называет летописец, «обры») на славянские земли. Славянских женщин и девиц это коснулось напрямую. Летописец достаточно подробно, можно сказать, детально расписывает все ужасы, которые пришлось пережить этим самым славянским девицам. Их беды описаны ярко и красочно, в лучших традициях Льва Рудольфовича: «Си же обри воеваху на словенех, и примучиша дулебы, сущая словены, и насилье творяху женамъ дулебьскимъ: аще поехати будяше обърину, не дадяше въпрячи коня ни вола, но веляше въпрячи 3 ли, 4 ли, 5 ли женъ в телегу и повести обърена, и тако мучаху дулебы».
Все непотребства налицо! Ничего не упущено.
Для тех, кто не понял или не смог понять, переведем.
Авары запрягали в телеги от трех до пяти славянских женщин и, развлекаясь, заставляли себя катать в этих телегах. На большее фантазии не хватало, измывались, как могли. Изверги.
Вы думаете, это дулебским девицам нравилось? А их мужчинам? Вот поэтому летописец и занес все это в архивы.
Неужто вы думаете, что пропустил бы хазарские пакости?
Или вы считаете, что славяне, перед которыми дрожали многие народы, безропотно утирались, отдавая молодых красивых девушек в лапы идолищу поганому, или чуду-юду, и, молча утирая слезы и запихивая поглубже остатки гордости, жили дальше? Хорошо же вы думаете о своих предках! Только весь ход истории это опровергает. Больше того, Лев Рудольфович сам же опровергает себя, крича на каждом углу о славянской и русской гордости, так неужели? И ни одной попытки восстать, вооружиться и врезать по чуду-юду промеж глаз, до тех самых пор, пока не нагрянул Олег со своим бравым интернационалом?
Чудеса, да и только!
Ладно, с девками разобрались, вернемся к белкам. В нашем вопросе они куда важнее.
Видимо, в те давние времена такой инфляции, как сейчас, не было. Курсы валют так часто не пересчитывали. Определили таксу, вот по ней и платят. И придерживаются ее не только хазары. Смотрите, проходит довольно много лет после событий, описываемых в летописях, каковые мы вам привели чуть выше, для того чтобы лучше понимать финансовое бремя, наложенное на побежденные славянские народы, и что мы видим!
Стонет, братья, Киев над горою,
Тяжела Чернигову напасть,
И печаль обильною рекою
По селеньям русским разлилась.
И нависли половцы над нами,
Дань берут по белке со двора,
И растет крамола меж князьями,
И не видно от князей добра.
Это не что иное, как отрывок из поэмы «Слово о полку Игореве» в великолепном переводе Н. Заболоцкого. Сколько веков прошло, сменились целые народы, и хазар-то уже нет, и печенеги ускакали, и Вещий Олег уже легенда, а такса, или, скажем так, размер дани сохранился. Идет уже XII век, а белка все еще пребывает в цене. И счет русским князьям выставляют в беличьем эквиваленте не кто иные, как половцы. Степные стервятники, не знающие ни стыда, ни жалости, ни чести. Головорезы. Но белка для них и по сей день осталась белкой, кожаной стандартной валютой, как в иные времена бутылка.
Вот что важно.
Частенько в трудах различных исследователей мы можем обнаружить весьма ироничное отношение к «кожаным деньгам» и «меховым деньгам». Раз не злато, серебро, значит, неинтересно. А зря. Ибо, как вы могли уже убедиться, валюта эта была не только стабильная, но и чрезвычайно важная, особенно для купцов. Ведь очень многие из них, причем если говорить о русах и славянах, то можно считать, что большинство, торговали именно мехами. Так что именно белка служила двигателем торгового дела, а возможно, и двигателем прогресса. Можно было смело сказать: «Белка – наше все!»
Нас же это волнует не просто из чистого любопытства, это мы говорим для тех, кто может подумать, что мы немного ушли от нашей темы, несколько сбившись с верного путя. Но это не есть так. Кожаные деньги, а точнее, их стоимость, и есть лучшая иллюстрация к данной главе, она как нельзя лучше показывает и характер Вещего Олега, как бы кому это ни показалось странным. Белка лучше других помогает представить отношения славянских племен с Хазарским каганатом. Деньги, как это часто случается, объясняют многое. И это понятно, ведь именно они, деньги, и являются прямым эквивалентом богатства и могущества, а для кого-то и мерилом успеха.
На Руси к тому моменту серебряных денег было не так много. Не то чтобы не имелось совсем, но на все нужды не хватало, нужен был внутренний эквивалент, который при удачном стечении обстоятельств мог котироваться или выгодно обмениваться на внешнем рынке. Грубо говоря, древние русские деньги могли, в отличие от нынешнего рубля, успешно конвертироваться как на Западе, так и на Востоке.
Кстати, знатный экономист К. Маркс был свято уверен, что в России до Петра I находились в обращении в качестве денег только кусочки кожи.
Из русских и иностранных исторических документов известно, что главными предметами экспорта Древней Руси были мед, воск и мех.
Гильом де Рубрук (XIII в.) также отмечал, что «ходячей монетой у русских служат шкурки разных пушных зверей, горностаев и белок».
В некоторых частях Руси торговля за меховые шкурки продолжалась и в XV веке, параллельно с монетами, об этом говорят купчие акты Двины.
То есть товар – белка – товар.
О таких русских «кожаных деньгах» даже стихи написаны, притом автор этих строк совсем не славянин.
Низами Гянджеви в поэме «Искендер-намэ» рассказал об этом явлении так:
Цену меха узнав, царь промолвил: «На что же
Служат шкуры вон те, знать хотел бы я тоже?»
Соболиных и беличьих множеств шкур
Царь узрел; был их цвет неприветливо бур.
Все облезли они, лет казалось им двести,
Но на лучшем они были сложены месте.
Шах взирал в удивленье: на что же, на что ж
Столько вытертых шкур и морщинистых кож?
«Неужели они, – он спросил, – для ношенья,
Иль, быть может, все это – жилищ украшенья?»
Молвил рус: «Из потрепанных кож, государь,
Все рождается здесь, как рождалось и встарь;
Не смотри с удивленьем на шкуры сухие.
Это деньги, и деньги, о царь, неплохие.
Эта жалкая ветошь в ходу и ценна,
Самых мягких мехов драгоценней она».
Для нас важно одно – все это деньги, и деньги неплохие.
В нумизматические тонкости ударяться не будем, постараемся определить стоимость хотя бы примерно.
Как мы помним, киевский князь Вещий Олег совсем недавно обложил данью свой бывший город Новгород и обязал его ежегодно платить своим варягам 300 гривен.
Это не так много для одного большого города, но и не сказать, чтобы совсем мало.
«Вес серебряной киевской гривны XI-XIII вв. равен примерно 160 г».
Хотя «историк» Прозоров доводит до нас несколько иную информацию. «Гривна 200 г серебра. Конь 2 гривны. Боевая морская ладья с набойными бортами – 4».
Вот и считайте, сколько затребовал зарплату для своей дружины Олег.
Из летописей видно, что гривна на тот момент была самой крупной денежной единицей.
Ее более мелкими фракциями были ногата, куна, резана и веверица (иногда ее называли векшей).
Чтобы облегчить восприятие, воспользуемся той информацией, что предоставил нам Б. А. Романов (История культуры древней Руси, т. I, гл. 9. М. – Л., 1951, с. 372, 390): «В науке не существует разногласий по вопросу о соотношении… мелких денежных единиц с гривной. Для Краткой Правды XI в. это соотношение таково: 1 гривна = 20 ногатам = 25 кунам = 50 резанам».
Для сравнения воспользуемся еще одной цитатой: «В XI веке 1 гривна = 20 ногатам = 25 кунам = 50 резанам = 150 веверицам (векшам).
