стадии стала не политическая партия, а Женский союз христианского воздержания. Он вырос из антиалкогольной женской кампании, проводившейся в Нью–Йорке и центральной части Огайо зимой 1873—1874 гг. Главным техническим приемом кампании была «молитва внутри солунов». Призывая силу Святого Духа, группы женщин на коленях молились в кабаках до тех пор, пока их владельцы не соглашались закрыть свои заведения. Таким методом они за 50 дней умудрились закрыть 250 питейных заведений. К сожалению, большинство салунов вскоре снова открылось. Однако идея, лежавшая в, основе кампании, не была утеряна: женщины могли кое–что изменить.
Графический объект30
Муди проповедует нескольким тысячам лондонцев
Под руководством Френсис Е. Уиллард Женский союз за последние два десятилетия XIX в. стал мощной силой в борьбе против алкоголя. Женский союз не только сражался на фронте воздержания, но также выступал за другие реформы, особенно за женские права. Накануне XX в. Женский союз был не только самой большой организацией, пропагандировавшей воздержание, но также самой большой женской организацией в Соединенных Штатах того времени. Он дал возможность женщинам оказывать политическое влияние. Но для Уиллард одного влияния было недостаточно. Она настаивала на том, что только право голоса даст женщинам силу запретить алкоголь и защитить семью.
Третья стадия движения воздержания наступила в 1895 г. с формированием Антисалунной лиги Америки. В отличие от Женского союза лига ставила перед собой только одну цель — уничтожить питейные заведения. «Антисалунная лига как организация, — сказано в ее литературе, — считает, что если мы избавимся от питейных заведений, то сможем посвятить свое время образованию и распространению нравственности и религии среди подавленных людей и избавить их от употребления спиртных напитков».
Графический объект31
Возложение ответственности за преступность и нищету на плечи содержателей салунов
Графический объект32
Пьянство было заклеймено как причина «подавляющего большинства бед, преследующих рабочий класс»
Главным средством в совершении работы лиги являлась Церковь. Это была последняя большая кампания, где протестантские либералы и консерваторы трудились вместе для общего дела.
Около 1913 г. сторонники лиги осознали, что недостаточно просто избавиться от питейных заведений. Поэтому она начала борьбу за внесение в Конституцию поправки, запрещавшей изготовление и продажу алкогольных напитков. Победа, как отмечалось ранее, пришла в 1919 г., когда была принята восемнадцатая поправка.
Адвентистская Церковь и Елена Уайт приняли активное участие в движении воздержания. Первые адвентисты, находившиеся у власти, были сторонниками воздержания. В 1881 г. Елена Уайт писала, что «подвижники воздержания не исполнят своего долга целиком, если словом и делом, голосом, пером и избирательным правом не окажут влияния на положительное решение вопроса о запрещении алкоголя и полном воздержании» (Ревью энд Геральд, 8 ноября 1881г.).
Елена Уайт часто выступала в защиту воздержания, обращаясь к самым большим аудиториям. Например, в Гроувленде, штат Массачусетс, в 1876 г. ее лекции по воздержанию, по ее собственной оценке, посетили 20 тысяч человек. На следующий год в Гроувленде она выступала вторично. «Ежедневный бюллетень» Гаверхила 27 августа комментировал воскресную встречу следующим образом: «Великим событием дня была встреча в послеобеденное время. Поезда со всех направлений привезли в парк огромные толпы народа, и роща была переполнена людьми. Г–жа Уайт говорила о христианском воздержании. Эта женщина — сильный и впечатляющий оратор, она удерживает внимание толпы ясной манерой речи и убедительной логикой».
Добрые старые времена — они были ужасными! Это название иллюстрированной истории социальной Америки XIX в., написанной Отто Бетманом, наиболее правдиво отражает состояние здоровья нации. Хотя в начале XIX в. движение за здоровый образ жизни достигло некоторых успехов, годы после гражданской войны еще оставались временем невежества в санитарии, медицине и питании. Однако в следующие шестьдесят лет наблюдался беспрецедентный прогресс в каждой области, относящейся к здоровому образу жизни.
Большинству современных американцев трудно представить себе хрупкость жизни в XIX в. Существовала не только высокая детская смертность, но случались эпидемии и другие несчастья, которые выше человеческого понимания. Например, в Мемфисе, штат Теннеси, в 1878 г. эпидемия желтой лихорадки унесла жизни 5150 человек из общего числа населения 38500. В том же году Новый Орлеан потерял от желтой лихорадки 3977 человек. Но это была только половина от числа жертв эпидемии 1853 г., унесшей 7848 жизней. Люди объясняли желтую лихорадку и другие эпидемии плохим воздухом — тем, что враги называли «миазмами». Тем временем в 1896 г. в период сильной жары в Нью–Йорке умерло 3000 человек.
Санитарное состояние также во многом оставляло желать лучшего. На пороге нового столетия, например, на улицах Нью–Йорка скопилась тысяча тонн лошадиного навоза. И это было только частью проблемы. Лишь немногие дома были оборудованы внутренней канализацией. Учитывая запахи и антисанитарию, нам, современным людям, это кажется непостижимым. Ведущий общественный эксперт по вопросам здоровья нации в 1880–х годах отметил, что самый неприятный и раздражающий элемент, связанный с урбанизацией, — это преобладание дворовых уборных. По его мнению, «летом даже одна уборная делает невыносимой жизнь многих людей». Ч. Л. Менкен выразился еще прямее, когда отметил, что в 1880–х годах Балтимор пах, словно «миллиард хорьков». Чикагская газета «Тайме» охарактеризовала этот город как «сплошное зловоние». «Никаким другим словом, кроме как зловоние, этого не опишешь, — говорилось в статье. — Вонь ассоциируется с чем–то конечным. А зловоние беспредельно в своем омерзении».
Вернувшийся отец видит, что вся его семья поражена желтой лихорадкой
Добавьте к этому неубранный уличный мусор, грязную воду, промышленное загрязнение и мириады мух, москитов, тараканов и других насекомых, и вы сможете приблизительно представить себе этот кошмар. При отсутствии подземных сточных труб многие городские реки и ручьи были не чем иным, как открытыми выгребными ямами.
Городские дома также оставляли желать много лучшего. Перенаселенные здания (иногда по тысяче людей в одном квартале), плохо проветриваемые квартиры (многие даже без единого окна) и загрязненная питьевая вода (даже
