Резюмируя на основании слов мин. Кания позицию Венгрии, причины предпринятой Австрией акции сближения с Чехословакией сводятся к следующему:
1). Инициатива Ватикана, который этим путем стремится помешать дружбе Чехословакии с СССР и облегчить Австрии дальнейшее сопротивление «Аншлюссу».
2). Необходимость проложить себе дорогу к изменению внутреннего режима в смысле возврата к монархии, что является единственным оружием против своих, отечественных национал-социалистов.
3). Поиски новых союзников ввиду ослабления Италии.
4). Надежды на то, что при улучшении отношений с Чехословакией она перестанет оказывать поддержку социалистам, которые опять, в особенности благодаря эмигрантам, находящимся в Чехословакии, стали угрозой для австрийского правительства, ослабляя его позицию по отношению к национал-социалистам.
Экономические соображения Кания считает второстепенным моментом.
Сильная поддержка, которую Шушнигу оказали клерикальные и легитимистские группировки, подтверждает правильность вышеизложенной оценки и вышеприведенных фактов.
Посольство в Бухаресте не получило никаких новых инструкций. Оно энергично ведет пропаганду за польскую формулу нормализации отношений между Румынией и СССР и мобилизует все круги, на которые пользуется влиянием, чтобы в случае возобновления переговоров о заключении пакта о взаимной помощи после ратификации франко-советского договора Францией опять вызвать оппозицию со стороны румынского общественного мнения. Но ему запрещено противодействовать нормализации советско-румынских отношений в том случае, если она пойдет по линии формул обязательств о ненападении, неоказания помощи агрессору и консультации. Кроме того, Ковалевскому было дано указание добиться более тесного сотрудничества обоих штабов, которое за последние два года было почти совершенно прервано, и добиться в текущем году возобновления обмена визитами представителей штабов. Известно, что первые переговоры на эту тему привели к формальному принципиальному обещанию военного министра и начальника генштаба, однако без каких-либо уточнений. На возобновлении этого сотрудничества особенно настаивает ген. Смиглы.
---------
Посольства в Прибалтийских странах (кроме Риги, как указывалось выше) никаких новых инструкций не получили и не дали никаких интересных сообщений, за исключением не особенно конкретных сообщений из Таллина о путче и участии в нем финских лаповцев, а также о финансовой помощи, оказанной Германией, о чем, однако, нет конкретного подтверждения. Как по мнению Бека, так и польского Генштаба участие Германии в путче весьма сомнительно и в данный момент для этого нет достаточных мотивов, т. к. «Германии в данный момент не стоит пачкаться таким мелким делом, когда на Западе разыгрывается крупная игра». Однако они не исключают возможности личной инициативы со стороны какого-нибудь низшего штабного или пропагандистского органа. Штаб должен подробно проверить это дело с целью собрать данные для определенной оценки этого явления.
БЕК придерживается мнения, что Германия охотно заключила бы с Эстонией и Латвией пакты о ненападении, и только по отношению к Литве у нее возникают сомнения, связанные с вопросом Мемеля. Ему об этом якобы ясно сказал Нейрат во время их последнего свидания.
В Румынии в настоящее время заканчиваются переговоры о передаче заказа на ручные гранаты, а также переговоры относительно заключения договора об участии польской промышленности в развитии производства автоматических винтовок.
---------
В Швеции у Бофорса польская армия якобы должна разместить заказы на зенитные орудия. Переговоры ведутся в Стокгольме. Кроме того, шведам якобы должна быть дана концессия на постройку асфальтированных дорог. Все это должно оплачиваться углем.
---------
В отношениях с Германией замечаются не охлаждение, но возникновение разных затруднений:
1). Невозможность найти разрешение по вопросу об уплате Германией задолженности за транзитный провоз товаров через Польшу, которая превышает уже 120 милл. злотых. Формальные обещания германского правительства урегулировать задолженность не были выполнены, т. к. их саботирует Шахт. Польское правительство предполагает применить ответные меры, так как эта задолженность Германии сильно обременяет бюджет польских жел. дорог, а тем самым и польскую казну. В течение последних дней Нейрат предпринял шаги у Гитлера, который обязался оказать давление на Шахта. Липский констатирует явное расхождение между линией Гитлера, Геринга и Нейрата с одной стороны и Шахта — с другой стороны.
2). Вопрос Данцига, который, благодаря призыву данцигской оппозиции против нарушения конституции теперешним национал-социалистским сенатом, может привести к возникновению дискуссии на тему о выполнении обязательств Данцигом по отношению к Лиге Наций и Польше. Такая дискуссия была бы весьма нежелательной в данный момент и могла бы привести к формальному отказу Данцига от выполнения своих обязательств. Бек решительно не желает урегулирования этого вопроса при участии Берлина. Ввиду этого он стремится затушевать этот вопрос в Лиге Наций и старается потихоньку договориться с Данцигом. В настоящий момент это центральный вопрос, на котором сосредоточено внимание и правительства, и армии, и всего общественного мнения.
3). Вопрос положения польского нац. меньшинства в Германии. Что касается этого вопроса, то с ним не должны быть связаны большие затруднения, так как Гитлер по собственной инициативе согласился на урегулирование школьных вопросов, чтобы таким образом дать доказательство благожелательности Германии к польской общественности, особенно чувствительной в этом пункте. Ввиду этого в этом вопрос в ближайшее время возможен обширный успех, который покрыл бы неблагоприятные моменты, указанные в п.п. 1 и 2-ом.
Гитлер зондировал почву через своего посла в Польше относительно возможности нового обмена мнениями путем личной встречи. Он предлагал, чтобы Бек задержался в Берлине по пути в Женеву или из Женевы. Бек дал уклончивый ответ. Он считает, что предварительно должны быть, хотя бы принципиально, разрешены вышеуказанные спорные вопросы; в таком же духе была дана инструкция Липскому от 11/I.
В Министерстве иностранных дел господствует по отношению к Германии раздраженное настроение. Многие утверждают, что Шахт и юнкера взяли верх и что обещания Гитлера и его ближайшего окружения по отношению к Польше теряют свое значение. Как у Бека, так и у остальных членов правительства замечается беспокойство.
Между тем в других областях германо-польское сотрудничество успешно развивается. По предложению германского Министерства внутренних дел польская служба общественной безопасности (директор Сухенек-Сухецкий) установила непосредственный контакт с соответствующими германскими органами для совместной борьбы с пропагандой Коминтерна. 14-го января в Берлин поехал делегат польской службы общественной безопасности Левандовский для изучения материалов, касающихся коммунистической пропаганды, полученных Гестапо из советского посольства в Праге.
Был также установлен контакт с Институтом по борьбе с коммунизмом в Берлине, который рассылает в разные польские учреждение и организации свои материалы и пытается установить с ними непосредственное сотрудничество.
По отношению к СССР никакие новые инструкции Беком не были даны ни отделам министерства, ни посольству. Только Бюро прессы получило подтверждение старой инструкции, чтобы воздержаться от нападок на СССР. Бек лично дал также указание организовать приезд советских артистов в Польшу и придать их визиту дружественный характер. Он был очень недоволен инцидентом, который имел с ними место на границе, и поручил произвести расследование. Он распорядился о том, чтобы повести переговоры и заключить договор относительно юридического положения Торгпредства.
БЕК был очень недоволен инцидентом, происшедшим в Ленинграде с Каршем, и велел его немедленно ликвидировать. Он был также сильно раздражен тем обстоятельством, что дело шофера Королека (?) в Москве не закончено и переходит в спор о принципах экстерриториальности. Он хотел бы его как можно скорее закончить.
Из всего этого видно, что Бек во что бы то ни стало хотел бы поправить атмосферу в отношениях Польши с СССР.
Лукасевич все еще болен. Он якобы сможет вернуться в Москву только в конце месяца. Перед отъездом он должен прочесть доклад о СССР в Совете четырех (президент, премьер-министр, БЕК и СМИГЛЫ). По слухам, он возвращается в Москву очень неохотно и хотел бы, чтобы его перевели из Москвы на другой пост. Однако о его перемещении пока ничего не говорится. После отъезда Сокольницкого московское посольство присылает теперь только материалы прессы и мелкие информации, т. к. Янковский еще не в состоянии присылать обширные рапорты после двухмесячного там пребывания. Таким образом, произошел некоторый застой, независимо от того, что теперь рождественские праздники.
