По традиции был исполнен ритуал очищения—хараи-но ги, после которого единая международная команда шагнула на татами Бутокудэн. Одна техника сменяла другую, школа следовала за школой. И вот уже продемонстрированы все изученные стили: Синдэн-рю, Сингэцу МусоЯнаги-рю, Сибукава-рю, Тисин-рю. Изредка, во время падения и удержания, взгляд случайно ловил одобрительные кивки членов хомбу, но сознание не задерживалось на них, ощущалась та самая «пустота», «отсутствующий ум», достижение которых являются целью долгих медитаций и сложных тренировочных практик в воинских искусствах. Пришли спокойствие и непоколебимая уверенность, не покинувшие нас и во время демонстрации национальных школ. И здесь не будет преувеличением сказать, что выступления двух крупнейших команд — России и США (в каждой по восемь человек) привлекли к себе наибольшее внимание и вызвали самую бурную реакцию членов хомбу. Однако закончились и они.
Наступила та самая часть Рэнсэй Тайкай, которая, наверно, взволновала бы нас куца больше, если бы мы пришли к ней раньше, — вручение призов. Но не зря в Дай Ниппон Бутокукай говорят: «Воинская добродетель тяжела, как гора. Слава и почести — невесомы как пух»: сейчас мы относились к этим наградам совершенно спокойно, хотя и сознавали их огромную значимость для каждого из нас, тем более, что усилия каждого не остались незамеченными.
Кёси А. Арабаджиев был отмечен высшей наградой Рэнсэй Тайкай — юсёсё. С. Лановенко и В. Лукин получили «свидетельство о заслугах» — сёрэйсё. Отец и сын Неволины, которых наши наставники на семинаре так и звали: ояко — «отец и сын», были награждены «свидетельством о силе и упорстве» — дорёкусё. Все члены команды получили сертификаты об успешном прохождении Специального будо-семинара — санкасё, платки тэнугуи с эмблемой ДНБК и каллиграфией Благородного Хигасифусими Д зико, а также были награждены специальными медалями за участие в этом тяжелейшем семинаре — теперь это одна из самых дорогих наград для меня. Часть полученных тогда нами знаков признания сегодня можно увидеть в нашем додзё, а о тэнугуи следует сказать особо.
На платке, который есть теперь у каждого из нас, изображена эмблема Дай Ниппон Бутокукай и рукой Благородного Хигасифусими Дзико в стиле монастыря Сёрэн-ин выведены иероглифы «ти соку». Это первая часть крайне трудно толкуемой на русском (да и на любом другом иностранном) языке сентенции «ти соку ю рёку», которая буквально переводится как «знающий достаток — вечно счастлив». Несмотря на то, что «ти соку» является одним из любимых изречений буддийской школы Тэндай-сю, к которой относится храм Сёрэн-ин, сама максима многомерна и интернациональна, как команда Международного дивизиона. Она происходит из рассуждений Лао Цзы в знаменитом даосском трактате «Дао дэ цзин» (гл. 33), имеет аналог в Коране и Торе, а в христианстве приписывается старцу Силуану Афонскому: «Чтобы пребывать в Боге, будь доволен тем, что имеешь, хотя бы и ничего не имел». На первый взгляд, «ти соку» имеет лишь материальный смысл, но на деле она органично закольцовывает философскую триаду «Воинская добродетель тяжела, как гора… — Один миг — один шанс — Знающий достаток…», подробно истолковать которую еще предстоит каждому из нас самостоятельно и только для себя.
Вечером, уже в одновременно и неформальной, и торжественной обстановке киотского отеля мы обменялись подарками с нашими преподавателями, и никто из нас снова не остался без личных призов кого-то из наших преподавателей. Глава Совета директоров ДНБК ханси Т. Кувахара вручил каждому участнику специальные подарки, представители школ, вице-президент ДНБК ханси М. Цудзино (9-й дан иайдо) — все приготовили для нас небольшие, но ценные сюрпризы. А на следующий день в Международном отеле Киото состоялась церемония вручения участникам семинара новых званий и наград. Кёси А. Арабаджиев получил 7-й дан дзюдзюцу Дай Ниппон Бутокукай и титул наставника — сихан. С. Лановенко стал обладателем титула «закаленного воина» — рэнси Дай Ниппон Бутокукай, а самый молодой член команды шестнадцатилетний Павел Неволин стал юданся — обладателем 1 — го дана Дай Ниппон Бутокукай. Все мы получили еще один бесценный подарок от ханси Т. Кувахара. На этот раз это были пары деревянных тренировочных мечей — боккэн с автографами ханси Кувахара и с надписями «Дух, энергия и тело едины» и «Дух Японии». Особенно трогательно выглядело то, что чехлы для этих мечей глава Совета директоров ДНБК специально приобрел с христианской символикой… На этом первый в истории Специальный будо-семинар Международного дивизиона ДНБК был завершен.
Мы уже не раз упоминали о том, что в основу философской доктрины Общества Воинской добродетели была положена парадигма бутоку , что одновременно и отличает его в духовном смысле от множества прочих объединений и ассоциаций будо, и роднит с теми организациями, которые ставят похожие цели.
Но что же такое бутоку, и чем это понятие отличается от будо? В чём смысл их разделения, и не является ли оно излишним усложнением и без того непростого ориентирования в мире запутанных концепций восточной философии? Мы считаем, что правильное понимание бутоку, наоборот, многое проясняет. Начнём, однако, с обращения к значительно более широкому и хорошо известному термину — будо. К сожалению, далёко не все знают, что это понятие начали активно применять лишь в конце XIX — начале XX в., заменив им более узкое в смысловом значении будзюцу, обозначающее воинские техники, боевое мастерство, и что к пропаганде концепции будо Дай Ниппон Бутокукай имел самое непосредственное отношение. Зато наверняка всем любителям японских боевых искусств хорошо известно, что само слово будо образовано из двух иероглифов: соответственно, бу—«воинский», «военный», «боевой» — и до (мити) — «путь», и обычно употребляется в значении «Путь воина».
Исследователи воинских искусств практически единодушно полагают, что это выражение было позаимствовано японцами из классических китайских текстов. Подробный анализ по этой теме выполнен лучшим нашим историком будо А.М. Горбылевым в его сборнике «Хидэн». Исходя из отдельных элементов, образующих иероглиф бу, его традиционно трактуют как хоко-о то-мэру — «останавливать оружие». С точки зрения конфуцианства, это позволяет более широко понимать бу как систему взглядов и поступков, направленных на установление и поддержание мира (хэйва-о сико-суру моно). Китайцы говорили: «Бу (кит. у) означает останавливать копье с помощью бун (кит. вэнь—культура, письменность и “мирное оружие” в целом). Бу запрещает жестокость и подчиняет оружие… Оно умиротворяет страну и приводит народ к гармонии». Правда, считать, что сакрализация останавливающей силы оружия была присуща только китайцам и японцам — значит думать, что только на Востоке жили нравственные и думающие люди. Тем, кому духовно ближе христианская культура, достаточно вспомнить Псалом 36: 15, чтобы понять, насколько всеобъемлюща, глубока и непреходяща идея о наказуемости безнравственного и неправедного применения оружия: «Нечестивые обнажают меч и натягивают лук свой, чтобы низложить бедного и нищего, чтобы пронзить идущих прямым путём. Меч их войдёт в их же сердце, и луки их сокрушатся». Нравственная основа, независимо от того, шлифовалась ли она на протяжении тысячелетий человеческим разумом или была дарована Свыше, едина. Она призвана модифицировать и направлять сознание воина, концентрируясь в основополагающей для европейской культуры фразе Христа: «Взявшие меч мечом погибнут». Другое дело, что поскольку именно на Дальнем Востоке концепция Пути обрела особую значимость, кристаллизовавшись и трансформировавшись, в некоторой мере, в цивилизационную сущность, следует сказать о ней хотя бы коротко, но особо — не пытаясь при этом «отобрать хлеб» у многочисленных специалистов в области восточной философии и комментаторов классических трудов.
Итак, иероглиф до или мити обозначает «путь» и является одной из опорных категорий всей дальневосточной религиозной и философской традиции, и это в значительной степени определяет сложность его истолкования. Разные религиозные и философские направления понимают до далеко не всегда одинаково. Более того, даже в рамках одной школы разные мыслители вербализовывали его со значительными разночтениями, нередко эскалируя до высот космического агностицизма. Действительно, до, как основную дальневосточную философскую парадигму, вряд ли возможно определить однозначно, или хотя бы так немногозначно, как это можно сделать в отношении многих категорий европейской философии. Потому стоит, вероятно, лишь в самых общих словах сказать, что это некоторая наиболее первичная категория, Верховный разум божественного бытия, выраженный в эволюционном развитии микрокосмос, оставив достижение более конкретного понимания данной категории каждому адепту в отдельности.
