Во главе роты должен бежать командир, поддерживая необходимый темп, и показывая личный пример. В замыкании лучшие бегуны роты. С задачей, забирать оружие и снаряжение у тех, кто уже устал. Важно это делать во время, а не тогда, когда человек уже «сдох». В таком случае придётся уже тащить и его.
Так вот во время такого тренировочного забега, я обратил внимание на то, что сержант Шинкоренко тяжело дышит, и лицо его стало землянистого цвета. Он всегда отлично бегал, а на марш-бросках помогал товарищам. И сейчас пересиливая себя, продолжал бежать. Но было понятно, что это не просто усталость. Я, не смотря на его желание продолжать бег, вывел его из строя и отправил к фельдшеру ехавшему в машине за бегущей ротой. Ему сделали укол и отвезли в санчасть бригады.
Как потом сказал врач, что если бы задержались ещё минут на двадцать, то парень мог умереть. И такое случилось уже с подготовленным солдатом. В последствии он нормально служил, и у него не было ни каких проблем со здоровьем.
Поэтому подготовку молодёжи надо вести аккуратно и индивидуально. Спустя, года три после этого, в учебном полку, в городе Ашхабаде во время кросса погибло сразу шесть молодых солдат. Это были ребята весеннего призыва. Конец мая, жара уже 40, а их выгнали на кросс. И без всякой подготовке давай сразу на время, а они ещё и акклиматизацию не прошли. Виновных судил военный трибунал.
У меня ребята 36 км пробегали без проблем. Был ещё один случай, характеризующий высокий уровень кроссовой подготовки в бригаде.
Как-то после сборов командиров групп, уж не помню в каком году. Мы, только офицеры, командиры групп, провели налёт на реальный объект. На какие-то склады, расположенные в сопках, с командованием этой части была договорённость.
Мы знали, что по условиям этих занятий, через 20 минут после налёта к складам прибудет подкрепление «противника» с собакой. После выполнения задачи мы уходили в сторону гор, по холмистой местности. Первые 15 км бежали, не останавливаясь, а потом перешли в темп марш-броска. Группа у нас была большая, и когда мы проходили через ручьи, те, кто устал, по одному, по два уходили вверх и вниз по течению. Остальные продолжали уходить в сторону гор.
Сопки становились всё более крутые. И на склоны гор опустилась ночь. В конце концов, оставшись один, я пробежал ещё около 5 км, и стал выходить на точку сбора. Когда я туда вышел, около костра уже сидела вся группа, понося меня последними словами. Оказывается, последний передо мной человек, пришёл ещё час назад, и все сидели и ждали меня. Лишнее я драпанул.
Как, потом в разборе, рассказал руководитель занятия. Ровно через 20 минут нас стали преследовать. Вожатый бежал с собакой, а все остальные ехали следом на машине, местность, на начальном этапе, позволяла. Но преследователи были из внутренних войск. Два раза меняли вожатых, но, в конце концов, и собака легла, и не с места.
Бегали мы с ротой и кросс 22 км, но это по желанию, в воскресение. Приходили и просились на забег и ребята из других подразделений. Такие кроссы мы бегали в спортивной форме. В Армии она не выдавалась, не положено по нормам снабжения. В бригаде было всего несколько комплектов для различных соревнований. И приходилось просить солдат, чтобы писали домой, и просили родителей выслать.
Кросс 22 км. Лидирующая группа. Крайний справа, ваш покорный слуга.
Трассу я подобрал хорошую. Шоссе, которое шло параллельно основной трассе с Чирчика в сторону Ташкента, в выходные дни на нём практически не было ни какого движения. Очень важно подобрать такую трассу, чтобы она обеспечивала безопасность проведения кросса. Бежали мы по встречной полосе, то есть, если бы и появился какой-то встречный автомобиль, мы бы его заметили издалека и сошли бы на обочину. Сзади бегущих, посредине трассы, шла машина. Её задача была предупреждать догоняющие нас машины, о помехе на дороге.
На середине трассы ставили стол с томатным соком, чтоб можно было утолить жажду.
Вот и финиш
Сам я бегал ежедневно, кроме воскресенья, утром, и четыре раза в неделю вечером, когда ходил на тренировки в спортивный комплекс.
Став командиром роты, я сшил себе пояс, в котором было 10 кг свинца, и одевал его на тренировках (этот пояс и сейчас со мной). А на ноги надевал обхваты, каждый весом по 1,5 кг. Когда всё это с себя снимаешь, то, кажется, что ты ничего не весишь.
Уж не помню, в каком году, кажется в 1973 или в 1974, в бригаду пришёл комплект оборудования для тропы разведчика. До этого мы бегали обычную полосу препятствий.
Установили её за городом, на нашем полигоне. Общая её протяженность составляла 600 метров. Необходимо было преодолеть три забора различного типа. Подняться по дымоходу, так назывались две вертикальные стенки, стоящие параллельно друг другу, на расстоянии сантиметров 80. Пробежать по подземному ходу и выскочив из него метнуть нож в «часового».
Затем работа на высоте. Поднявшись, по верёвочной лестнице, на высоту 14 метров, надо было пройти по тросу длиной 30 метров. Опустившись на 6-ти метровую высоту,
преодолеть «Обезьяний мостик» (два параллельных троса, на которых закреплены поперечные, деревянные дощечки). Далее, на той же высоте, натянут канат. И мостик, и канат, длиной 30 метров. Затем спуск в низ.
При преодолении
полосы в составе отделения, один из солдат спускался с 14-ти метровой высоты, повиснув снизу на тележке, которая скользила вниз по двум тросам. Все препятствия на высоте 14 метров преодолевались со страховкой.
Следующий этап, подключение к телефонному кабелю. Он находился на 6-ти метровом телеграфном столбе. Гладкий бег метров 200. Затем минирование железной дороги, и преодоление её, по узкой трубе, проложенной под насыпью. Далее необходимо было, открыть люк канализации, проникнув туда, проползти метров 20, и открыв очередной люк, выйти наружу. Отразив нападение противника, используя приёмы рукопашного боя, надо было бежать к ломаной лестнице. Она была расположена на высоте 2–3 метра параллельно земле. Длиной она была всего метров 15, и была заключительным препятствием тропы. Но люди так изматывались, что приходилось её преодолевать, не снизу, переставляя руки, а сверху, залезая на неё.
Возможно, какое-то из препятствий, я упустил.
Тропа преодолевалась или в составе отделения, или в одиночку. Во втором случаи, некоторые препятствия не преодолевались.
Мы быстро нашли способы, преодоления всех элементов тропы разведчика.
30-и метровый канат мы преодолевали лёжа на нём сверху. Так как, если его преодолевать обычным способом, вися на нём снизу, то за следующие препятствие солдат уже не мог даже просто держаться, пальцы не сгибались.
Очень долго не могли найти способ как залазить на телеграфный столб. Ведь надо было непросто залезть, а, подключившись к проводам, сделать запись пяти групп цифр. На земле уже можно было их расшифровывать.
Какие только приспособления не придумывали, всё было не эффективно. И тогда заместитель командира бригады, подполковник Жаров, в последствии командир Псковской бригады спецназ, а затем начальник разведки Прикарпатского военного округа, сказал, что никаких приспособлений не надо, и без них залезть можно.
Рядом стоял 14-и метровый, гладкий, бетонный столб. Жаров объявил солдатам, что, кто залезет на столб и положит сверху на него свою панаму, сегодня поедет в отпуск на десять суток. Три солдата, один за другим, проделали это. Жаров сказал, что достаточно, а то вся бригада в отпуск уедет. Вопрос с телеграфным столбом был решён
В конце весны 1974 года меня назначили начальником парашютной команды бригады. Моей задачей было подготовить её к соревнованиям на первенство частей специального назначения. Готовить спортсменов-парашютистов я, конечно, не мог, ведь сам даже никогда не прыгал на спортивных парашютах. Но я нёс полную ответственность за подготовку команды по наземному комплексу и за поддержание в команде дисциплины. За парашютную подготовку отвечал прапорщик Вячеслав Гомзев.
Наземным комплексом мы занимались в части. Это: марш-бросок, топография (хождение по азимуту и определение координат объекта), подготовка по связи (вхождение в связь и передача радиограммы), метание ножей и гранат, переноска раненного, стрельба. То есть обычные предметы боевой подготовки. Всё шло нормально, ребята подобрались крепкие. Но просто отличной подготовки нам было недостаточно, мы обязаны были делать всё, лучше всех. Главным был наземный комплекс, ведь для спецназа парашют является только одним из средств доставки к месту выполнения задачи. И как показали в дальнейшем боевые действия в Афганистане и в Чечне не самым главным. Основным средством доставки групп стал вертолёт.
