Известно, что молодой граф де Боже и в самом деле получил королевское разрешение вывезти из Тампля прах своего родственника. К тому же сообщение архивариуса косвенным образом подтвердилось: одна из колонн церкви в самом деле оказалась полой и… пустой. Если и были там в действительности сокровища ордена и его архив, дальнейшая их судьба неизвестна.
Поиски сокровищ тамплиеров велись во многих французских замках и в резиденции ордена на Кипре. Родовой замок де Боже во время Французской революции вообще был разобран по камешку, а земля под ним перекопана. Нигде не нашли ни сокровища, ни архив. Обнаружатся ли они когда-нибудь? Ведь теперь для историков архивы ордена, пожалуй, не менее драгоценны, чем все собранные тамплиерами за века сокровища.
О том, что ученые и по сей день не теряют надежды, свидетельствует гипотеза, выдвинутая не так давно французским исследователем Жаном де Майе. На первый взгляд она кажется неожиданной и неправдоподобной, однако все ее звенья выстраиваются довольно стройной цепочкой.
Ученый обратил внимание на странность, связанную с орденом Храма. Дело в том, что орден был настолько могуществен, что чеканил собственную монету, однако почему-то не из золота, а из серебра.
Еще одна особенность заинтересовала ученого: среди морских портов, которыми владели тамплиеры, есть один — Ла-Рошель во Франции, назначение которого не очень понятно: он лежит в стороне от торговых морских путей того времени. А между тем крепость-порт Ла-Рошель защищали сильные стены, вели туда семь дорог из разных мест Франции.
Вдобавок к этим странностям в одном из протоколов допросов тамплиеров после разгрома ордена нашлось любопытное свидетельство: рыцарь Жан де Шалон утверждал, что в ночь накануне арестов из Парижа выехали три крытые повозки, сопровождаемые сильным конвоем. Груз должен был прибыть в один из портов, принадлежавших ордену, где его дожидались корабли…
Сопоставляя эти факты, французский ученый предположил: задолго до Колумба тамплиеры плавали в Америку, и именно для этой цели служил им порт Ла-Рошель. В повозках же, вывезенных из Парижа, находились сокровища и архив ордена, так как в самый последний момент Великий магистр все-таки заподозрил неладное.
Подтверждения? Есть и они. Напомним, что монеты храмовники чеканили из серебра, а оно мощным потоком хлынуло в Европу именно из Америки и только после того, как корабли европейцев стали регулярно плавать через океан.
Другое подтверждение нашлось в Национальном архиве Франции: одна из древних грамот скреплена печатью ордена, на которой можно рассмотреть изображение человека в уборе из перьев, какие носили индейцы.
В принципе ничего невероятного в том, что корабли храмовников способны были плавать в Америку, нет; ведь викинги отправлялись туда на гораздо менее приспособленных кораблях за века до основания ордена. Именно на судах храмовников впервые в Европе появился компас. А если храмовники и в самом деле нашли путь в Новый Свет, то вряд ли стали бы афишировать такое открытие — ведь загадочность, таинственность составляли суть ордена.
РЫЦАРИ БЕЗ СТРАХА И УПРЕКА
Времена рыцарства — это еще и колоритные личности. Воинов, стремившихся следовать лучшим идеалам рыцарства, было немало, хотя соответствовали не все. Лучшие из лучших были отважны в сражениях, свято чтили кодекс воина, были тверды в поступках и верны своим клятвам. Именно таких впоследствии стали называть рыцарями без страха и упрека…
А вот о том, что когда-то эти слова относились лишь к одному конкретному человеку, теперь мало кто знает. Так прозвали французского рыцаря XV века Пьера дю Тюрайля Баярда.
Он участвовал во множестве битв при королях Людовике XII и Франциске I, воевавших в Северной Италии, на счету у него было несметное число подвигов. Однажды он в одиночку сражался за мост через реку с двумя сотнями всадников. Этот воин настолько прославился отвагой и мужеством, что после знаменитой битвы при Мариньяно Франциск I, которому как раз исполнился двадцать один год, пожелал, чтобы в рыцари на глазах всего французского войска его посвятил Баярд.
В другой раз, когда Баярд попал в плен к врагу, он был немедленно отпущен на свободу без всякого выкупа. Даже смерть его была рыцарски образцовой. Когда он получил смертельное ранение, к нему подошел один из врагов, ранее бывший сподвижником французского короля, и выразил сожаление, но Баярд отвечал: «Не обо мне вы должны сожалеть, но о себе самом, поднявшем оружие против короля и отечества».
Такими же рыцарями без страха и упрека — отважными, с горячей кровью, верными слову, — были герцог Бургундии Карл Смелый, король Кастилии Альфонс VIII и английский король Ричард I Плантагенет, прозванный Львиным Сердцем.
Пожалуй, в книге о рыцарских временах о Ричарде I стоит рассказать подробнее хотя бы потому, что этот отважный, вспыльчивый, великодушный король-рыцарь был не только участником многих примечательных событий, но в значительной мере сам определял их. Он шел по тем же дорогам, что и тысячи его современников-рыцарей, и сам же направлял этот путь.
Судьба его сложилась необычайно увлекательно и драматично. Были в ней, словно в шекспировских пьесах, война с собственным отцом и предательство родного брата, осада крепостей и собственное заточение в замке, свобода, обретенная благодаря огромному выкупу.
Были в жизни короля-рыцаря восторженная преданность друзей и злая хула врагов. Да и потом, спустя века, по-разному оценивали его жизнь и деяния историки и писатели. Знаменитый романист Вальтер Скотт, например, давал ему такую характеристику:
«Король, наделенный львиным сердцем, был образцом рыцаря, совершающего блестящие, но бесполезные подвиги, описываемые в романах того времени: слава, добытая собственной доблестью, была для него гораздо дороже той, какую он мог бы приобрести мудростью и правильной политикой своего правления. Поэтому его царствование было подобно полету стремительного и сверкающего метеора, который, проносясь по небу, распространяет ненужный и ослепительный свет, а затем исчезает, погружаясь в полную тьму. Его рыцарские подвиги послужили темой для бесчисленных песен бардов и менестрелей, но он не совершил никаких плодотворных деяний из числа тех, о которых любят рассказывать историки, ставя их в пример потомству…»
Во многом упрекали историки Ричарда Львиное Сердце спустя столетия, с высот своего времени. Писали о том, что другие европейские монархи, как, например, король французский Филипп II Август, укрепляли свои государства и пеклись об их благе, а Ричард I английский метался по всему свету, почти не бывая в своем королевстве и разоряя народ военными поборами.
Однако другие утверждали, что король Ричард I был истинным и лучшим представителем своего времени — века расцвета рыцарства — и что все его походы и подвиги прекрасно вписываются в рыцарский идеал, так как он прежде всего искал бессмертной славы.
Кто прав? Наверное, и те и другие. Очень любопытно познакомиться с удивительной жизнью рыцаря-короля, которая и в самом деле, если вспомнить слова Вальтера Скотта, пронеслась сквозь время, как блистающий и мигом сгоревший метеор. К тому же мы сможем узнать о том, как в средневековой рыцарской Европе шла борьба за престолы и города, о том, как проходили Крестовые походы — важнейшие военные события рыцарских времен.
Конец XII века в Западной Европе был очень похож на конец века предыдущего; как и сотню лет назад, перед началом первого Крестового похода, по городам и деревням ходили проповедники, призывая христиан подниматься на освобождение святого Гроба. И точно так же рыцари, сеньоры, короли вновь собирались на Восток.
Причиной были недобрые вести: повелитель Египта Саладин, присоединив к своим владениям Сирию, захватил вслед за этим священный для христиан город Иерусалим и другие города основанного крестоносцами Иерусалимского королевства. В октябре 1187 года Саладин вынудил двадцатитысячное христианское войско сдаться и взял в плен иерусалимского короля. С ним, правда, он обошелся милостиво, но все христианские святыни вновь были в руках мусульман, и Европа пришла в движение, готовясь к новому Крестовому походу.
В 1189 году множество знатных и незнатных воинов находились на пути в Палестину или уже добрались до стен Аккры. Здесь собиралось огромное войско крестоносцев, намеревавшихся отвоевать у мусульман этот прибрежный город-крепость.
С севера шло более полусотни кораблей с ополчением шведов, норвежцев и датчан. Германский император Фридрих I, прозванный Барбароссой за огненно-рыжую бороду, вел свою армию сушей — по горам и жарким равнинам Малой Азии.
Собирались в Крестовый поход и два совершенно не похожих один на другого человека — король Франции Филипп II Август и король Англии Ричард I. Жизненные пути этих монархов не раз уже пересекались, они были то закадычными друзьями, то смертельными врагами; и немало причин было у них как для вражды, так и для дружбы.
