Годегизил укрылся в арианской церкви, но брат прикончил его там вместе с епископом. Были истреблены и те виднейшие («сенаторы») из галло-римлян и бургундов, которые были ближними убитому королю людьми.
В дальнейшем Гундобад, подчинивший себе всю Бургундию, оказался мудрым правителем. Он установил законы («Бургундскую правду»), по которым галло-римляне не притеснялись.
Но что касается Хлодвига - родители жены остались неотомщенными, Бургундия ему не досталась. Ее завоевание стало задачей его ближайших потомков.
***Король вестготского Тулузского (Аквитанского) королевства Аларих, впечатленный победами Хлодвига, предложил устроить встречу. Она состоялась на острове посреди пограничной Луары. Потолковали, попировали - выпили как следует вина, поклялись в вечной дружбе - и расстались с миром.
Но через некоторое время Хлодвиг вспомнил, что Аларих и его вестготы - ариане, а негоже еретикам владеть галльской землей. Воины его думали точно так же, и вскоре войско двинулось на Пуатье, где находился тогда аквитанский король.
Путь лежал через окрестности Тура, землю святого Мартина, которого Хлодвиг с некоторых пор особенно чтил. Последовал строгий приказ: чтобы никаких грабежей, не прикасаться ни к чему, кроме воды и травы. Но один воин стал умничать: завидев на дворе у какого-то бедняка стог сена, рассудил, что сено - это тоже трава, и присвоить ее не грех. Это стоило ему жизни: король узнал и, не раздумывая, зарубил его мечом. «Как мы можем надеяться на победу, если оскорбляем блаженного Мартина?» Больше проблем такого рода не возникало.
Хлодвиг, моля святого Мартина об успехе, отправил двоих своих слуг в его базилику с богатыми дарами и приказал им быть внимательнее - не подаст ли святой какой-нибудь обнадеживающий знак? И когда те приблизились к вратам храма, оттуда донеслись слова псалма: «Ты препоясал меня силою для войны и низложил под ноги мои восстающих на меня». Посланцы немедленно передали королю благую весть, и тот был в великой радости.
Вскоре войско подошло к реке Вьенне, которая так разбухла от дождей, что не было никакой возможности переправиться через нее. Но тут на виду у всех олень удивительных размеров перешел реку вброд, и король, возблагодарив Господа, продолжил поход.
Битва произошла в долине Вуйе, близ Пуатье. Готы бились преимущественно копьями, франки - мечами. Наконец, аквитанцы обратились в бегство, Аларих погиб. Хлодвиг во время сражения тоже был на волосок от гибели, когда на него неожиданно налетели двое - но он как-то изловчился, увернулся от ударов, а потом его выручила быстрота коня.
Когда войско вступило в Тулузу, там были захвачены огромные сокровища. Но по просьбам правившего в Италии остготского короля Теодориха, государя могучего и авторитетного, Хлодвиг оставил кусок южной Галлии (часть Прованса) во владение сыну погибшего Алариха - Амалариху. Зато другой Теодорих, подросший сын Хлодвига, по повелению отца захватил множество городов вплоть до бургундских владений.
Хлодвиг с триумфом возвратился в Париж, который сделал основной своей резиденцией. По пути же заехал в Тур, где вновь щедро одарил усыпальницу святого Мартина.
Туда же, в Тур к Хлодвигу прибыли посланцы византийского императора Анастасия. Они вручили грамоту о присвоении ему консульского достоинства, после чего в базилике святого торжественно облачили в пурпурную тунику и мантию, а на голову возложили золотой венец. С этого дня Хлодвиг предпочитал именоваться консулом или Августом.
***В этой войне против вестготов Хлодвигу помогал Хлодерих - сын короля рипуарских франков Сигиберта Хромого (рипуарские франки, как помним, это та часть франкской народности, которая занимала значительную часть ее базовых германских земель, по среднему течению Рейна. Центром их был Кельн).
Отпраздновав победу, Хлодвиг тайно отправил Хлодериху письмо с такими словами: «Вот, твой отец состарился, у него больная нога, и он хромает. Если бы он умер, то тебе по праву досталось бы вместе с нашей дружбой и его королевство».
Хлодерих понял все так, как от него и требовалось: когда старый король переправился из Кельна на другой берег Рейна, чтобы погулять в Буконском лесу, во время отдыха в шатре его умертвили подосланные сыном убийцы.
Свершив злодейство, Хлодерих послал подстрекателю весточку: «Мой отец умер, и его богатство и королевство у меня в руках. Присылай ко мне своих людей, и я охотно передам тебе из сокровищ Сигиберта все, что им понравится».
Посланцы прибыли, Хлодерих хвастливо распахнул перед ними отцовские сундуки. Дивясь на представшее им великолепие, один из послов попросил хозяина запустить всю руку в груду золота - достанет ли до дна. Хлодерих охотно согласился на эксперимент, и когда низко наклонился - гость рассек ему секирой череп.
Хлодвиг тотчас же прибыл в Кельн, собрал народ и выдвинул такую версию происшедшего. Хлодерих будто бы наговорил отцу, что он, Хлодвиг хочет его убить, а когда старик в страхе попытался укрыться в Буконском лесу - его там уже ждали направленные сыном убийцы. Самого же Хлодериха убили какие-то неизвестные, когда он, сгорая от нетерпения, вломился в отцовскую сокровищницу. Он же, король Хлодвиг, во всем этом совершенно невиновен, в этом ни у кого не может быть сомнения. Не мог же он пролить кровь своих родственников? «Но уж раз так случилось, то я дам вам совет - только покажется ли он вам приемлемым? Обратитесь ко мне, дабы вам быть под моей защитой».
Рипуарским франкам оставалось только радостно загреметь оружием в знак одобрения, поднять Хлодвига на круглом щите и провозгласить его своим королем. Это была очень важная прибавка к державе.
***Поблизости, в Камбре, королем был еще один родственник - Рагнахар. Невероятный чревоугодник и сладострастник, совсем забросивший королевские обязанности. Все дела он передал своему советнику и закадычному другу Фаррону. Что бы ни подносили королю в дар или для угощения, он любил приговаривать: «Мне и моему Фаррону этого достаточно». А тот, по свидетельству историка, субъектом был преотвратным.
Подданные возмущались таким поведением своего короля. Хлодвиг, зная об этом, переслал тамошней знати богатые по внешнему виду дары: массивные золотые изделия. На самом же деле это были лишь искусно позолоченные медяшки.
За это вельможи должны были обратиться к Хлодвигу с призывом выступить против их повелителя - что они и сделали. Когда король Рагнахар услышал от своих разведчиков, что сосед приближается с войском, он спросил, велика ли сила у Хлодвига. На что получил ответ: «Тебе и твоему Фаррону этого достаточно».
Как только началось сражение, его воины сразу разбежались, а самого его вместе с братом Рихаром схватили собственные приближенные, связали обоим руки за спиной и привели к победителю.
Суд Хлодвига был недолгим. «Зачем же ты позволил себя связать? Этим ты опозорил наш род. Лучше бы тебе было умереть». И собственноручно зарубил пленного короля секирой. Потом обратился к Рихару: «Если бы ты помог своему брату, его бы не связали». И того постигла такая же участь.
К тому времени неверные подданные убитых наконец уразумели, каким золотом расплатился с ними Хлодвиг, и обратились с претензией. Но король отрезал: «Вы должны быть довольны тем, что остались в живых, а не сдохли под пытками за то, что предали своих господ».
Тогда же в городе Ле-Мане был убит Ригномер - другой брат короля Рагнахара.
***Однажды Хлодвиг чуть не до слез затосковал на многолюдном пиру: «Горе мне, что я остался один среди чужих людей, и нет у меня никого из родных, кто мог бы помочь мне в минуту опасности». Но тоска эта была беспримерной хитростью: задушевными речами король хотел растрогать и приманить еще какого-нибудь родственника, кто - чем черт не шутит? - сумел уцелеть после такого тотального истребления.
Но вот что интересно: многие из современников охотно предпочитали жить под властью короля Хлодвига, чем где-либо еще. Потому что в его государстве установился хотя бы относительный порядок. А Григорий Турский, по природе своей человек вполне гуманный, в своем сочинении буквально поет повелителю франков дифирамбы за то, что тот, устранив прочих соискателей престола, обеспечил единство страны.
Григорий жил в более позднюю эпоху, когда в Галлии правили несколько непримиримо враждующих королей, не считая совершенно разнузданных герцогов и самозванцев. Историк-епископ обращается с мудрым христианским призывом ко всем владыкам: «Если ты, о король, любишь междоусобную войну, то веди ту, что, как говорит Апостол, происходит в человеке, то есть когда дух желает противного плоти и пороки побеждаются добродетелями».
