В какое именно — вопросов ни у кого из присутствующих не возникло, кроме Каспарова. Его взяла оторопь: «Как, без меня меня женили?! Нет, так на Кавказе не поступают…» Но у Вартана хватило выдержки промолчать и не выяснять отношения с незнакомцем в присутствии профессоров.
По окончании заседания к Вартану подошёл улыбчивый молодой человек и, подав визитную карточку, сказал лишь одно: «Ваши знания и смекалка нам нужны. Позвоните мне завтра в десять».
Лишь выйдя первый день на работу, Каспаров понял, куда попал, — в разведку!
Молодого сотрудника со знанием французского, английского и, разумеется, родных армянского и русского языков определили в Управление «А» (информация, анализ, прогнозирование). Предстояло переводить и обрабатывать секретные и сов. секретные документы, которые готовили для доклада руководству страны. Нередко бумаги, проходившие через руки Вартана, возвращались для более тщательной доработки с пометками Косыгина, Устинова и даже Брежнева…
Сначала Вартан недоумевал: «КГБ нужны мои знания иностранных языков, это понятно, но при чём здесь смекалка?! Для квалифицированного перевода она ни к чему! Может, ко мне сейчас просто присматриваются, а затем перебросят на другой участок?»
В своих догадках Вартан не ошибся. Вскоре его вызвали в кадры Управления «С» (подготовка нелегалов) Первого Главка (внешняя разведка).
Чему учат нелегалов
Генерал, встретивший Каспарова в небольшом уютном кабинете на Лубянке, представился, предложил чаю с «кремлёвской» выпечкой, а затем без обиняков заявил, что Комитет ещё со студенческой скамьи изучал Вартана и в конце концов принял решение направить его на курсы разведчиков нелегалов.
— Надеюсь, возражений нет? — генерал впился в зрачки Каспарова.
— Нет, товарищ генерал! — бодро ответил Вартан.
— Ну что ж, тогда я в общих чертах введу вас в курс дела. О деталях специальной подготовки вам сообщат ваши наставники в процессе обучения, а о заданиях, возможных способах их выполнения и стране, в которой вы будете работать, — руководство Управления «С». Без ложной скромности могу заявить, что СССР располагает уникальной нелегальной разведкой, но этот вопрос настолько деликатный, что о нём руководство КГБ не упоминает даже в «парадных» отчётах…
При этих словах генерал поднял вверх указательный палец правой руки, чтобы Вартан проникся важностью услышанного.
— Будем считать, что вступление окончено — перейдём к конкретике. Прежде всего, вам предстоит не только «отшлифовать» французский, но, возможно, выучить ещё один европейский язык… Ну, к примеру, итальянский. Как вы на это смотрите?
— Простите, что я вас перебиваю, товарищ генерал, — не выдержал Вартан, — но у меня в активе кроме французского ещё и английский… И оба они европейские… К чему же ещё один?
— Я в курсе, товарищ Каспаров, — хозяин кабинета лукаво улыбнулся и уклончиво заметил:
— Но ещё один язык не будет для вас помехой, а только подспорьем, тем более что овладеть им на базе уже известных вам языков — труда не составит!
«Хитришь ты, генерал, уходишь от ответа на конкретный вопрос, — подумал Вартан, — начал с того, что „в общих чертах введёшь меня в курс дела“, а сам уже заранее знаешь, в какой стране мне придётся действовать… Иначе зачем бы я должен овладеть итальянским?! Да а, прокололся генерал! Ну, да ладно, выучим и итальянский — какие проблемы!»
От того, что ему удалось уличить собеседника в маленькой лжи, Вартан повеселел и стал внимательнее анализировать услышанное — не каждый ведь день доводится наблюдать, как генералы КГБ попадают впросак!
— Языком придётся заниматься по десять двенадцать часов в сутки, — размеренно продолжал генерал, будто и не было реплики протеста юного адепта. — Кроме того, наставники научат вас общению с представителями различных социальных групп той страны, в которой вам предстоит работать. Вы будете знать, что едят, как проводят досуг, сколько раз и по каким поводам ходят в церковь, где и как одеваются граждане вашего будущего «порта приписки». Словом, вам надо знать обычаи и традиции социальной среды, в которой вы будете вращаться, возможно, не один год… Особая статья — вжиться в тот образ, другими словами, в легенду прикрытия, которая будет разработана Центром специально для вас в целях успешного выполнения задания. Легенду необходимо усвоить, как «Отче наш». Думаю, что «породниться» с легендой, как это делают актёры, используя систему Станиславского, для вас не составит особого труда — вы ведь не только играли в институтской футбольной команде, но и активно участвовали в «капустниках» переводческого факультета, не так ли, Вартан Константинович?
— Да, было дело… — коротко ответил Каспаров.
— Кстати, — продолжал генерал, будто не расслышал ответа, — в своё время в советской нелегальной разведке служили даже профессиональные актёры. Да да, не удивляйтесь, Вартан Константинович!
Генерал заулыбался, заметив недоумение на лице собеседника.
— Сейчас мало кто помнит актрису Ирину Алимову, исполнительницу главных ролей на подмостках туркменских театров. Кроме того, она регулярно снималась на киностудии «Туркменфильм». Вместе с тем, и я в этом уверен, главную свою роль она сыграла в Юго Восточной Азии, где в течение тринадцати лет работала разведчицей нелегалкой. Там она добилась настоящего триумфа!
А наш разведчик нелегал Борис Витман, в 1942–1945 годах работавший на военных заводах Австрии и Германии под легендой немца репатрианта? До войны он снимался на «Мосфильме» в картинах о «немецкой жизни»… Оба, и Алимова, и Витман, были профессионалами экстра класса как на театральной сцене, так и в жизни!
Ещё одна составляющая профессии нелегала — устойчивая психика, железные нервы. Да и, вообще, отменное здоровье. Без этого невозможно годами переносить постоянный стресс, круглосуточно контролируя себя и окружающую обстановку. Случаи, когда у нелегала от перманентного напряжения вдруг «потечёт крыша», вам не увидеть ни в одном фильме, не прочитать ни в одном шпионском романе, хотя на практике они имеют место.
Однажды мы вынуждены были срочно отозвать домой нашего сотрудника, который во время приступов ностальгии встречал в аэропорту Нью Йорка самолёты «Аэрофлота» и выпрашивал у членов экипажей чёрный хлеб, а в городских супермаркетах закупал пластинки с русскими народными песнями и ночами напролёт слушал их дома…
Но не беспокойтесь, в настоящее время нашими ведомственными психологами и психоневрологами разработаны и успешно опробированы специальные методики, помогающие избежать нервных срывов…
— А именно?
— Вас обучат приёмам аутотренинга, которые при необходимости помогут расслабиться и снять нервное напряжение…
Как вас теперь называть?
Генерал, посмотрев на часы, спросил:
— Какие ещё будут вопросы? Спрашивайте, не стесняйтесь — времени у нас достаточно.
— Товарищ генерал, а какими документами я буду обеспечен и насколько они надёжны?
Генерал, выслушав вопрос, весело рассмеялся.
— Дорогой Вартан Константинович, поверьте мне на слово, документы, которыми вас снабдят, — это самое надёжное звено в вашей будущей закордонной жизни…
Пока вы будете в течение года полутора обучаться на одной из наших конспиративных баз в Подмосковье, наши «сапожники» — так на профессиональном жаргоне называются специалисты по изготовлению документов для нелегалов, — снабдят вас такими «ксивами», к которым не придерутся даже самые опытные иностранные криминалисты или чиновники иммиграционных служб…
Вашу новую биографию начнут создавать с нуля — с записи в церковной книге той страны, откуда начнётся ваше продвижение к месту «решающего сражения».
Возьмём, к примеру, нашего нелегала Конона Молодого, прототипа героя фильма «Мёртвый сезон». Он прибыл на работу в Англию с документами подданного Канады Гордона Лонсдейла. Реальный Гордон вместе с родителями погиб во время налёта фашистской авиации на караван судов, следовавших из Канады в Англию. Но согласно легенде, он чудом спасся, попал в английский интернат для малолеток, оставшихся без родителей. Впоследствии сиротский приют был разбомблен немцами, и документы о пребывании там Лонсдейла были уничтожены. Таким образом, о рождении Гордона сохранилась лишь запись в церковной книге Торонто. Вот эта запись и стала отправной точкой для наших «сапожников», изготовивших Молодому копии необходимых документов. Причём сделаны они были с использованием той же бумаги, чернил и печатей, что и подлинники. Это «сырьё» также закупают за границей. Следует отметить, что в ходе продвижении в страну оседания нелегал пользуется целым набором «промежуточных» документов.
