Переходя к русским границам на востоке, Ключевский развернул весьма оригинальную философию о тамошних «политических обществах» (речь, очевидно, идет о ханствах и эмирствах), некоторые из которых были куда старше, чем русские княжества. Вот продолжение его рассуждения:
«Русские границы на востоке не отличались резкой определенностью или замкнутостью: во многих местах они были открыты; притом за этими границами не лежали плотные политические общества, которые бы своей плотностью сдержали дальнейшее распространение русской территории. Вот почему Россия здесь должна была перешагнуть за естественные границы и углубиться в степи Азии. Этот шаг был сделан ею частью против собственной воли».
Ключевский имеет в виду завоевание Кавказа и Средней Азии. Трудно согласиться, что Россия вела там кровопролитнейшие войны «против собственной воли», а народы, с которыми они велись, не представляли «плотных политических обществ». В азиатских степях жили древние племена тюркского происхождения, которые еще в VI веке создали своеобразную федерацию народностей под названием «Тюркский каганат». В середине VIII века Средняя Азия была завоевана арабами. Началась ее исламизация. Начало исламского периода в истории среднеазиатских народов ознаменовалось большим расцветом в развитии производительных сил, расширением торговли и внешнеторговых связей, ростом изумительного национально-мусульманского зодчества и градостроительства. Тогда же были построены такие исторические города, как Самарканд, Ташкент, Термез, Бухара. Господство Халифата и принесенная им новая религия — ислам — привели к объединению всех тюркских народов, которые после распада «Тюркского каганата» находились между собой в постоянной междоусобице.
Эпоха государства Саманидов, начавшаяся в IX веке, отмечена превращением городов Самарканда, Ташкента и Термеза в крупные хозяйственно-ремесленные и торговые центры, которые вывозили предметы своего производства в Китай и страны Восточной Европы.
В XI веке возникло новое тюркское государство Хорезм, разгромленное в результате нашествия татаро-монгольской орды Чингисхана (в 1219 году), но уже в следующем столетии тюркский полководец Тимур (Тамерлан) вновь восстанавливает Тюркское государство, создав большую империю.
После Тимура началась длительная эпоха раздоров и национально-племенного размежевания, пока в Туркестане не стабилизировались три самостоятельных тюркских государства — Бухарское ханство, Хивинское ханство и Кокандское ханство, но при сохранении исламского единства и общности в культурном развитии (к XIX веку относится большой расцвет туркестанской культуры и литературы). Интенсивно развиваются все виды городского и сельского хозяйства, совершенствуются и расширяются очень важные для Азии ирригационные сооружения. Вот так выглядели «не плотные политические общества» Средней Азии, когда Россия после покорения Кавказа повернула свою имперскую политику в ее сторону.
Среднеазиатские ханства бойко торговали с Россией, а в начале XIX века состоялся обмен послами России с этими ханствами. Хотя ханства эти были богаты всяческим сырьем, они были очень бедны оружием. И это решило их судьбу. Россия их покорила в два приема: в 1864–65 гг. — Коканд и Бухару, в 1880–81 — Хиву.
Признавая, что царизм установил в Средней Азии «колониальный режим», советские историки в то же самое время утверждают:
«Вхождение Средней Азии в состав России объективно оказало прогрессивное воздействие на ее развитие» (БСЭ, т. 24, третье изд., стр. 378, М. 1976).
«Прогресс», оказывается, состоял в том, что Россия из своих 220 хлопко-бумажных заводов 208 построила в Туркестане, превратив его в хлопковую базу империи (когда западные империи делали то же самое в своих колониях, привозя сюда капитал к дешевым рабочим рукам, то БСЭ это называет не «прогрессом», а колониальными грабежами).
В одном советские историки обвиняют и царизм, когда пишут:
«Царизм намеренно поддерживал сохранение реакционных феодальных режимов в Бухаре и Хиве. Народы Средней Азии испытывали двойной гнет: со стороны байской верхушки и русских колонизаторов» (там же, стр. 278).
Другими словами царь Александр II поступил не «прогрессивно», сохранив Бухарское и Хивинское ханства как свои вассальные государства с внутренней автономией. Если бы царь ликвидировал эти ханства (как он ликвидировал Кокандское ханство за поддержку восстания киргизов против России), то не было бы «двойного гнета», а остался бы один гнет — гнет русских колонизаторов. Однако, я утверждаю, что автономный статут ханств давал туркестанцам больше фактических прав, чем дает им конституция нынешних туркестанских союзных республик.
Кавказом Русь интересовалась издавна. Первый русский царь Иван IV (Грозный) был второй раз женат на дочери кабардинского князя — Марии Темрюковой. Брак был заключен в 1561 году, после того, как Иван Грозный покорил Казанское ханство (1552) и Астраханское ханство (1556). Именно при Иване Грозном русские границы продвинулись до реки Терек, где уже были казачьи поселения из беглых крепостных крестьян. Неоднократные попытки русских экспедиционных войск в XVI, XVII и XVIII веках овладеть Кавказом остаются безуспешными не только из-за сопротивления кавказцев, но и потому, что здесь столкнулись колониально-стратегические интересы трех государств России, Персии и Турции. Положение осложнялось еще и тем, что два древнейших христианских государства в Закавказье ― Армения, которая была оккупирована Персией, Грузия, которая часто подвергалась нашествиям как персов, так и турок, ― ожидали бескорыстной помощи от единоверной России. Такой же, как будто, была и цель Георгиевского трактата 1783 года между Россией и Картлийско-Кахетинским царством, по которому был установлен протекторат России над Восточной Грузией. Когда в связи с этим началось большое движение русских войск на северо-кавказские земли, то горцы подняли первую священную войну под руководством чеченского шейха Ушурма-Мансура, которая продолжалась 6 лет.
По Ключевскому Россия пришла и на Кавказ тоже в поисках своих естественных границ, а когда она встала лицом к лицу с гигантским Кавказским хребтом как естественной границей, то Россия, якобы, перешла этот хребет против собственной воли, как это было после этого и в Азии. Вот как это случилось по Ключевскому:
«В 1739 году владения России на юго-востоке дошли до Кубани… Россия очутилась перед Кавказским хребтом. Русское правительство совсем не думало переходить этот хребет, не имело ни средств к тому, ни охоты; но за Кавказом, среди магометанского населения, прозябало несколько христианских княжеств, которые начали обращаться (к русским) за покровительством… Екатерина принуждена была послать за Кавказский хребет, в Тифлис, русский полк».
Как анекдот звучит замечание Ключевского, когда он пишет, что, направляя русский полк в Тифлис, Екатерина II толком даже и не знала, где лежит Тифлис — на Черном море, на Каспийском или где-то внутри России. Но чего не знала императрица, хорошо знали ее генералы. Русское правительство, которое «совсем не думало переходить хребет», в 1784 году заложило на Тереке, перед главным Кавказским хребтом, военную крепость с символическим названием «Владикавказ», — то есть «владей Кавказом», которая ныне стала городом Орджоникидзе. Тогда же генералы приступили к строительству известной Военно-Грузинской дороги, соединяющей Россию с Тифлисом. Дорога была закончена в 1799 году. В том же году сын Екатерины Павел I направил русские войска в Тифлис.
Дальше происходят какие-то опереточные действия, в которых сам грузинский народ не участвует. Последний грузинский царь Георгий XII, пишет Ключевский, «завещал Грузию русскому императору, и в 1801 году волей-неволей пришлось принять завещание». Другими словами, больше волей, чем неволей, Павел I аннексировал Восточную Грузию, а затем его сын Александр I завоевал Западную Грузию. За этой аннексией последовали две войны с Персией, в результате которых к России были присоединены два кавказских народа: один мусульманский народ — азербайджанцы (1813) и другой — древнейший в мире христианский народ — армянский (1828). Создалось стратегически странное положение: Россия стояла теперь обеими ногами в Закавказье, а на Кавказе ее власть распространялась только на линию военных крепостей с казачьим беглым населением от Кубани через Терек до Баку, Эривана и Тифлиса.
Русские войска перешли Кавказский хребет, разбив Мансура, но не покорив еще народы перед этим хребтом. Вот как описывает Ключевский как эти народы, так и новую стратегическую проблему России:
«Русские полки в Тифлисе очутились в чрезвычайно затруднительном положении: сообщение с Россией возможно было только через Кавказский хребет, населенный дикими горными племенами; от Каспийского до Черного морей русские отряды были отрезаны туземными владениями…».
