Еще говорили, что отец Софии герцог Максимилиан стал настаивать на ускорении свадьбы, прямо поставив вопрос: «Желает ли король назначить окончательный срок или возьмет свое слово назад?» Людвиг, не терпевший любого посягательства на свою свободу, тут же ухватился за предоставленную ему возможность, разорвал помолвку и отправил Софии письмо со словами: «Твой жестокий отец разлучил нас».
Скорее всего, дело обстояло намного проще и прозаичнее. Людвиг II внутренне был не готов нести «бремя брачной ответственности». Помните, как в фильме «Ирония судьбы, или С легким паром» герой Мягкова Женя Лукашин говорит: «Но как представлю, что она будет вечно мелькать у меня перед глазами туда-сюда, туда-сюда…» От своих невест Лукашин сбегал в Ленинград. Королю «бежать» было некуда. Поддавшись на всеобщие уговоры, Людвиг вообразил, что в лице Софии встретил свой идеал, мгновенно воспламенился, также мгновенно остыл, но было уже поздно. Он представил себе, что «она будет вечно мелькать перед глазами», — и попросту испугался. Испытывая «синдром Лукашина», Людвиг сначала малодушно оттягивал свадьбу, а затем стал хвататься за любую соломинку, чтобы вовсе ее расстроить. Отсюда столь много противоречащих друг другу причин разрыва — настоящая-то причина была не в невесте, а в женихе. Эту версию косвенно подтверждает письмо, написанное Людвигом Софии сразу после разрыва помолвки: «Если ты в течение года не найдешь человека, с кем могла бы быть счастлива, тогда мы можем пожениться, если ты этого захочешь». Таким образом, чувство вины успокоено, «запасной аэродром» подготовлен. Трудно представить, чтобы Людвиг написал подобное, если бы действительно застал принцессу с другим.
К тому же София и не заслужила того, чтобы муссировать столь оскорбительную для ее памяти сплетню. В 1868 году София вышла замуж за Фернана де Бурбона Орлеанского, герцога де Алансон (1844—1910), внука французского короля Луи Филиппа. Она была несчастлива в браке и по-настоящему нашла себя в благотворительности. 4 мая 1897 года София погибла во время пожара на благотворительной ярмарке в Париже, с самоотверженным героизмом оставаясь в огне, твердо решив, что не выйдет до тех пор, пока не будут спасены все, до последнего человека.
А 10 сентября 1898 года смертельный удар в сердце анархиста Луиджи Луккени сразил на набережной Женевы ее сестру, Елизавету Австрийскую, сказавшую после смерти своего сына принца Рудольфа, покончившего с собой в замке Майерлинг: «Я хотела бы умереть от небольшой раны в сердце, через которую улетит моя душа. Но я хочу, чтобы это произошло вдали от тех, кого я люблю». Ее желание полностью исполнилось…
Так ушли из жизни две главные женщины в жизни Людвига II. Судьбы всех «вершин» этого своеобразного любовного треугольника на время пересекались, потом разошлись. И каждый из них до конца своих дней остался по-своему одиноким. Надо ли говорить, что Людвиг II так никогда и не женился…
И здесь мы подходим к одной довольно щекотливой теме, которую не имеем право обойти молчанием.
Практически неопровержимым считается тот факт, что Людвиг II был гомосексуалистом. Достаточно вспомнить уже упоминаемый нами фильм Лукино Висконти, где этой сюжетной линии отдано едва ли не основное внимание. (Правда, здесь необходимо учитывать, что, будучи гениальным художником, Висконти выражал в своих произведениях в первую очередь свои внутренние переживания, другими словами — самого себя, поэтому его Людвиг имеет гораздо большее отношение к личности режиссера, чем к своему реальному прототипу) На первый взгляд странное отношение короля к женщинам вполне объясняется с этой точки зрения. Но если бы все было так просто…
Людвиг II не напрасно хотел остаться в истории «вечной загадкой». Ведь нет ни одного неопровержимого факта гомосексуальной связи короля с кем бы то ни было. Более того, некоторые серьезные биографы{53} Людвига II напрямую говорят о том, что король умер девственником. По воспоминаниям одного из ближайших приближенных короля, «“Мюнхенский листок” в июне 1886 г. после кончины Людвига II поместил статью, в которой, подобно всем тогдашним немецким газетам, спешившим набросать как можно более грязи на светлый образ короля, касаясь нравственности Людвига II, придает ему столько романтических вымыслов, сколько влезло в его фантазию! Легион людей, поклонявшихся Бахусу, Гамбринусу, или обоим вместе и ставивших на еще более высокий пьедестал богиню Венеру, — эти люди не в состоянии были даже поверить, чтобы такой красивый, молодой, здоровый человек, как Людвиг II, оставался равнодушен к женской красоте.
Те, которым это поползновение так же необходимо, как еда, питье и сон, не допускали такого равнодушия Людвига II и награждали его в своем воображении всевозможными любовными похождениями исподтишка. Тут являются на сцену: то красивая мельничиха, то дочь рыбака, то певица, то драматическая актриса! Старый служитель короля, бывший при дворе с 1843 г., видевший рождение Людвига II и остававшийся при нем до конца его жизни, говорил, что он прозакладывает свою голову, что король как жил девственником, так им сошел и в могилу. “Поверьте мне, — говорил он, — у нас он был всегда на глазах, так что ни одна кошка не могла прокрасться в его спальню без того, чтобы мы о том не знали. Мне уже 70 лет; я состарился при короле и знаю его так же хорошо, как своего отца. Я ручаюсь головой за нравственную чистоту и полную невинность короля Людвига II. Все, что рассказывают о его любовных приключениях и разных страстях, — все это ложь и клевета!”»{54}
«Те, кто распускали разные гнусные клеветы про такого неуязвимого девственника, каким был Людвиг II, были так низки, что даже не заслуживают презрения!»{55}
«Те, кто знали Людвига II в 18 лет, говорят, что это был в высшей степени чистый, целомудренный, вдохновенный юноша, горячий сердцем романтик, в котором не было ничего дурного. И этот романтизм красной нитью прошел через всю его жизнь, постепенно развиваясь»{56}.
Но откуда же тогда пошли слухи о нетрадиционной сексуальной ориентации короля, которая в его время считалась одним из самых позорных пороков, и на чем они в конце концов основаны? И здесь мы сталкиваемся с необходимостью попытаться понять одну из многих психологических граней этой сложной и противоречивой личности. Причем понять с позиций человека XIX века, да еще и живущего по возвышенным идеалам романтизированного Средневековья. Нам, людям XXI века, это сделать будет очень сложно, если не вообще невозможно! Уже одно то, что Людвиг II отличался строгой набожностью, которая просто не позволила ему пуститься на скользкий путь порока и разврата, для нас, живущих в эпоху сексуальной революции, воинствующего атеизма и полного морального разложения, является непостижимым. Мы привыкли судить по себе, и Людвиг II с его идеалами для нас, без преувеличения, — человек с другой планеты. Он даже для своего времени уже «выбивался» из общих правил. Поэтому не приходится удивляться тому, что когда новоявленного Дон Кихота не удалось «причесать» под всеобщий стандарт, он был объявлен сумасшедшим. А для достижения еще большего эффекта ему были приписаны всевозможные пороки. Если не пытаться вникнуть в суть, а смотреть поверхностно, то почва для этого была благодатной.
Итак, что будет думать современный человек «без комплексов», читающий переписку двух мужчин, в которой они называют друг друга «возлюбленный мой», «верный до гроба», «единственный» и т.д. На какие мысли могут натолкнуть нас, например, такие строки: «Несчастные, слепые люди осмеливаются говорить о немилости. Они не имеют и не могут иметь никакого представления о нашей любви! Простите им, потому что они не знают, что творят! Они не знают, что Вы все для меня, что таким Вы были и останетесь для меня до самой смерти, что я любил Вас еще раньше, чем увидел Вас. Но я уверен, что мой друг знает меня, что его вера в меня никогда не поколеблется. О, напишите мне еще! Надеюсь Вас скоро увидеть. Любящий Вас искренне, горячо и вечно Людвиг»{57}? Основываясь на простом прочтении переписки Людвига II и Вагнера, некоторые недобросовестные «исследователи» дошли до того, что стали обвинять в гомосексуализме и самого Вагнера, что говорит об их полной некомпетентности в вопросах психологии и совершенном незнании и непонимании исторических реалий того времени и личности, о которой они берут на себя смелость рассуждать.
Но этого мало: король постоянно приближает к себе различных актеров и деятелей искусств, дает им приют у себя во дворцах и вместе с тем избегает общества женщин. А чем они вообще занимаются под покровом ночи — ведь в комнатах короля до рассвета горит свет?.. Слухов и сплетен более чем достаточно. А что на деле? Разберем «обвинения» по порядку.
