Технический прогресс многократно усложнил военное кораблестроение, сократил сроки морального старения военных кораблей. Практически везде строились броненосцы, крейсеры, истребители миноносцев и миноносцы. Существовало только одно ограничение этой гонки — возможности финансов страны. Корабли становились все дороже и дороже{576}. Тем не менее к концу XIX века в Европе появились новые морские державы, которые к 90-м гг. весьма успешно выполняли собственные военно-морские программы — Германия{577} и Италия{578}. Новый виток гонки вооружения сказался и на старых державах. С конца 80-х гг. медленно, но неуклонно рос бюджет австрийского флота{579}. В 1887 г. в Испании была принята 10-летняя судостроительная программа объемом в 225 млн. песет(56,25 млн. руб. сер.), по которой должны были быть построены 185 кораблей, в том числе 6 броненосных, 3 бронепалубных, 1 минный крейсер, 138 миноносцев разного класса и др. корабли{580}.
Традиционным соперником Англии в гонке военно-морских вооружений оставалась Франция{581}. В 1895 году на ее адмиралтействах строилось и готовилось к окончанию 7 эскадренных броненосцев (еще 2 на частных верфях), 3 броненосца береговой обороны(2 на частных верфях), 3 крейсера 1 класса(5 на частных верфях), 6 крейсеров 2 класса(4 на частных верфях), 1 минный крейсер, 2 авизо[4], 1 подводная лодка. Еще 2 крейсера 3 класса, 2 минных авизо, 1 канонерская лодка, 7 океанских миноносцев, 26 миноносцев 1 класса и 8 судовых миноносок строились на частных верфях{582}.
Новые сильные флоты возникали и вне Европы. В Латинской Америке одной из первых мощный флот создала Бразилия — в 1890 г. он составил 52 вымпела, включая 9 броненосцев, 5 крейсеров, 16 канонерских лодок, 13 миноносцев и др{583}. После гражданской войны 1893–1894 гг. он немного пострадал, но республика вновь начала заказывать современные броненосцы{584}. И в этом регионе шла гонка фооружений. Мощные эскадры появились у Аргентины{585} и Чили{586}. На Дальнем Востоке также шло активное военно-морское строительство. Даже Китай обзавелся вполне современной эскадрой{587}. После ее гибели в 1895 г. в Пекине приняли программу воссоздания флота, по которой должно было быть построено 6 броненосцев, 12 броненосных крейсеров. 20 крейсеров 2 и 3 классов и 4 контрминоносца. Практически все корабли строились в Германии{588}.
Быстро и уверенно создавала свои военно-морские силы Япония. 11 февраля 1893 г., ввиду окончания предидущей военно-морской программы, был издан императорский манифест о необходимости усиленных жертв нации для увеличения флота. Осенью того же года парламент принял судостроительную программу, по которой в ближайшее время 2 броненосца должны были быть построены в Англии, 1 крейсер и 1 посыльное судно в Японии{589}. Русский обозреватель в 1894 г. отмечал: «Японский флот растет с каждым годом…»{590} Морские расходы страны Восходящего солнца составили:
1891 — 7 430 432 иен (9,64 % расходов бюджета)
1892 — 9 063 206 иен(11,25 %)
1893 — 11 339 011 иен (13,85 %)
1894 — 10 444 273 иен (13,03 %)
1895 — 13 704 871 иен (15,37 %)
1896 — 38 352 386 иен (19,82 %)
1897 — 76 807 172 иены (30,22 %){591}
Еще до войны с Китаем были сделаны заказы на строительство эскадренных броненосцев, причем максимального водоизмещения — 12 450 тонн, как у наиболее мощных британских кораблей этого класса{592}. Уже в 1897 г. первый корабль этой серии — эскадренный броненосец «Фудзи» был спущен на воду и прошел испытания в Англии{593}. Вскоре к нему присоединился и второй корабль — «Яшима». Осенью эти броненосцы были готовы к переходу из Англии в Японию{594}.
Поначалу было заказано 3 броненосца в Европе, но 1 должен был быть построен в Японии. Кроме того, в Европе были заказаны 2 крейсера 1 класса, а еще 2 планировалось построить в Японии{595}. В результате в 1898 г. для флота микадо строились 3 броненосца, 3 бронированных крейсера и 8 истребителей в Англии, 2 бронированных крейсера во Франции и 1 в Германии, 2 бронированных крейсера строились в Америке{596}. К 1902 г. в строй должны были вступить 54 корабля водоизмещением 45 890 тонн, к 1906 — 63 корабля водоизмещением 69 895 тонн. Предусматривалась возможность ускоренного выполнения программы{597}. Кроме того, японский флот должен был получить 11 истербителей минонсоцев и 115 миноносцев. Военные расходы легли гигантским бременем на японские финансы, до 1906 года они должны были составить свыше 537 млн. иен, на оборону почти полностью ушла и китайская контрибуция — 261 млн. иен{598}.
Военные флоты некоторых держав, как например, США, развивались особенно бурно. В январе 1890 г. Конгресс принял программу развития флота на 14 лет, предполагавшую введение в строй к 1903 году 100 миноносцев, 10 мореходных броненосцев 1 класса, 8 броненосцев 1-го класса с ограниченным запасом угля, 20 броненосцев 2-го и 3-го классов, 39 крейсеров разного типа, а всего 227 судов{599}. До этого состояние американского флота было таковым, что правительство «едва ли могло похвастаться хоть одним судном, способным состязаться даже с третьеклассными боевыми судами главнейших европейских держав…»{600} Для сравнения стоит отметить, что в 1890 г. в этом флоте числился всего 1 мореходный миноносец и 1 миноноска 2-го класса. Постоянный рост миноносного флота, предназначенного именно для обороны побережья и прилегающей к нему акватории, был весьма показателен{601}. Впрочем, и выросший американский флот, имевший в середине 90-х все классы кораблей, уступал еще германскому даже по численности матросов и офицеров — 13460 против 21 387 чел.{602}.
Ни одна из перечисленных мосрких держав не претендовала на господство в Мировом Океане, но каждая стремилась к контролю над «своей» частью акватории. «В сущности, — отмечал Тирпиц, — каждый военный корабль, строившийся вне пределов Англии, являлся для нас преимуществом, ибо укреплял равновесие сил на море»{603}. Подобная задача никак не соответствала интересам и основной стратегической военно-морской доктрине Лондона, что ставило перед политикой Британской империи новые задачи. Показателем их усложнения может послужить следующая таблица{604}:
Таким образом, в 1883 г. количество английских броненосцев почти равнялось их количеству у всех остальных стран(38 против 40), к 1897 г. это преимущество исчезло(62 против 96). Еще худшими были перспективы. Например, если США в 1898 г. имели только 6 современных броненосцев, то война с Испанией заставила Вашингтон наращивать свое военно-морское строительство, и в результате к 1905 г. он обладал 12 современными броненосцами, и еще 12 находилось в постройке{605}. Ни одна империя не может быть сильна сразу на всех направлениях. В 1893 г. Великобритания вынуждена была пойти на уступки Франции в Сиаме (Таиланде), в 1895 г. — смириться с совместной демонстрацией Германии, Франции и России на Дальнем Востоке и действиями США в Венесуелле, в 1897 г. — с присоединением Гавайских островов к США, а в 1898–1899 г. — с распространением североамериканских владений на Тихом океане и Атлантике в результате испано-американской войны. И, наконец, во время англо-бурской войны 1899–1902 гг. Лондон вынужден был признать переход контроля над строящимся Панамским каналом от Франции к США по договорам 1901 и 1902 гг., фактически устраняющим британское влияние в зоне этой будущей важнейшей морской коммуникации{606}.
Первый лорд казначейства в правительстве Солсбери А. Бальфур, весной 1901 г. в частной беседе отметил причины слабости, неожиданно проявленной Британией: «Мы обладаем огромной силой, и действующей, и скрытой, если мы сможем сконцентрироваться… но распределение наших имперских интересов делает это почти невозможным»{607}. Огромной проблемой для Лондона стала постоянно растущая сеть русских железных дорог в Азии, которая воспринималась как угроза для Индии. Военные требовали для обеспечения ее обороны все больше и больше войск{608}. Ранее Англия сталкивалась лишь с угрозами своим интересам в Европе, то теперь ситуация изменилась. Кроме того, серьезно изменился и расклад в Мировом океане. Если ранее Англия нуждалась лишь в сухопутном союзнике, то теперь Лондон вынужден был искать союзников для перераспределения сфер ответственности на морских коммуникациях (Средиземноморская Антанта, англо-японский, англо-французский договоры конца XIX — нач. ХХ века).
