К этому можно добавить из воспоминаний Хаима Хисина: "Трудились дружно‚ с песнями выходили на работу и с песнями возвращались. По вечерам устраивали беседы по истории нашего народа‚ агрономии‚ изучали еврейский язык. Из освещенных окон нашей палатки постоянно раздавались оживленные речи‚ веселье‚ смех. Все нам завидовали и считали честью провести у нас вечер..‚ ни одно празднество не обходилось без билуйцев". Весной 1883 года‚ на праздник Песах‚ билуйцы поехали в Иерусалим. "Когда мы приблизились к Стене Плача‚ начался общий плач‚ громкие горькие стенания... Ночью мы гуляли по улице‚ пели песни. Возле Нахалат Шива вышли навстречу жители квартала‚ среди них Йоэль Моше Саломон‚ Авраам Моше Лунц и Элиэзер Бен–Иегуда; они шли вместе с нами и тоже пели песни".
Летом 1883 года Цви Левонтин‚ владевший половиной участков в Ришон ле–Ционе‚ продал свою землю представителю Э.Ротшильда. Поселение перешло под покровительство парижского банкира: выстроили новые дома и конюшни за счет барона‚ купили лошадей с повозками‚ выплатили банкам долги поселенцев. Среди билуйцев начались споры‚ произошел раскол. Одни решили остаться в Ришон ле–Ционе и позабыть про прежние мечты‚ другие вернулись в Микве Исраэль‚ не потеряв надежду основать кооперативное поселение на собственный лад. Они вновь подтвердили прежний устав‚ в котором были такие пункты: билуец обязан передать в общую кассу все заработанные деньги‚ а также деньги‚ полученные от родителей и знакомых; вещи билуйца – одежда‚ белье‚ книги и прочее – принадлежат всей группе; билуйцу запрещается нарушать субботу и задевать религиозные чувства ортодоксальных евреев; у билуйца нет права жениться в течение шести лет‚ так как первые три года он должен посвятить себя изучению сельскохозяйственных работ‚ а последующие три года – обучению новых поселенцев /следует непременно отметить‚ что билуйцы были молоды и последний пункт не всегда соблюдали/.
Весной 1884 года они потеряли работу в Микве Исраэль; барон Э. Ротшильд отклонил просьбу о покупке земли для создания коммуны: возможно‚ банкира настораживали их социалистические идеи. Не было денег на квартиру‚ не было и на еду; они жили в сарайчике на цитрусовой плантации‚ одни не выдерживали и возвращались в Россию‚ а взамен приезжали другие‚ испытывая трудности при высадке с пароходов‚ потому что турецкие власти допускали в страну лишь паломников‚ на срок до трех месяцев.
В один из дней в сарайчик вбежал их товарищ и закричал: "Мы спасены! Есть земля!" Иерусалимский раввин Иехиэль Михаэль Пинес отправил в Россию специального посланника‚ и тот нашел средства на покупку земли. Деньги дали частные лица и общества Хиббат Цион Варшавы‚ Вильны‚ Минска‚ Одессы и Москвы. Две тысячи восемьсот дунамов приобретенной земли разделили на двадцать пять участков и передали в пользование билуйцев‚ чтобы они со временем выплатили их стоимость; Пинес стал поручителем и принял на себя ответственность за выплату долга. Вскоре маленькая группа пешком отправились в путь. У них было по мотыге на каждого‚ четыреста десять франков на всех и осел по кличке Философ.
Жители Яффы с изумлением провожали безумцев‚ которые решили поселиться в самой гуще арабских деревень: "Неужели поблизости вы не нашли места для могил?" Цви Гурвич вспоминал: "Четырнадцатого декабря 1884 года мы вышли из Яффы. После полуночи я и Шломо Цукерман пришли на место и легли спать в бараке‚ который построил Пинес. Револьверы мы положили возле себя. Назавтра пришли наши товарищи‚ которые переночевали в Ришон ле–Ционе: Хазанов‚ Лейбович‚ Лис‚ Могилянский и Фукс. Мы встретили их хлебом‚ стрельбой и песней".
Это был второй день праздника Ханука. Они набрали сухих веток и взамен двух ханукальных лампад зажгли два костра. Вскоре к ним присоединились Элиягу Свердлов и Менахем Мендл Могилевский: так было положено начало новому поселению к югу от Ришон ле–Циона. Его назвали Гедера – по имени еврейского города библейских времен‚ располагавшегося на том месте. Их руководителем и наставником стал раввин И.М.Пинес. "Они его глубоко уважают‚ любят как отца и учителя‚ – свидетельствовал Хисин‚ – и готовы за него на всё. Перед его несокрушимой логикой‚ перед его глубоким умом‚ перед обаянием его личности смиряется всякая строптивость‚ утихают страсти... Он у них непоколебимый авторитет‚ всякий старается заслужить его одобрение. Когда Пинес приезжает в Гедеру‚ у билуйцев настоящий праздник".
Через несколько месяцев пришли еще несколько человек /Исраэль Белкинд‚ Хаим Хисин‚ Иегошуа Ханкин и другие/‚ разместились в том же бараке и жили в нем несколько лет‚ так как турецкие власти не давали разрешение на строительство домов. "Дощатый домик‚ – писал один из билуйцев‚ – пять метров в длину‚ пять метров в ширину‚ вдоль стен широкие нары‚ которые мы сработали сами. Плита. Посредине большой стол. Походить‚ размять ноги негде".
Время было зимнее‚ из щелей дул ветер и лилась дождевая вода; во дворе билуйцы соорудили из камней печь‚ в которой пекли хлеб; к бараку пристроили сарайчик‚ и в нем ночевал Философ. Через год в этом сарайчике поселился Хисин с женой Фаней‚ а когда к одному из билуйцев приехала невеста‚ ее поместили в курятнике. Денег не было‚ чтобы выкопать колодец; воду привозили издалека‚ а в сезон дождей брали из соседнего ущелья. "Я попробовал пить эту мутную грязь‚ но тотчас же с отвращением перестал"‚ – отметил Хисин в своем дневнике. А Пинес написал в еврейской газете: "Меня в дрожь бросило при виде того‚ как люди‚ созданные по образу и подобию Божьему‚ вынуждены утолять жажду нечистотами‚ которыми и звери полевые побрезговали бы... Ходят‚ как тени‚ исхудали‚ – увидев их‚ всякий возопит: "Это ли селение и такова ли награда?" /Колодец в Гедере соорудили через четыре года: "не было предела счастья и радости в поселении‚ все прибежали к колодцу‚ читали благодарственную молитву‚ пили без конца колодезную воду"./
Поселенцы очистили от камней один из холмов‚ вскопали его лопатами и посадили виноградник‚ а через год начали обрабатывать остальные земли. "На покупку виноградных лоз‚ на пропитание и все текущие расходы дает им Пинес‚ получая деньги из разных источников‚ – отмечали очевидцы. – Хотя их жизнь теперь незавидная‚ но они воодушевлены самыми приятными надеждами... Рано утром‚ чуть только занимается заря на востоке‚ они отправляются в поле и возвращаются поздно‚ при лунном свете. В сравнительно короткое время они вспахали землю и засеяли всякое удобное место пшеницей и ячменем". Нужны были средства‚ чтобы продержаться несколько лет‚ но Гедера находилась на попечении общества Хиббат Цион‚ которое не могло оказать значительную поддержку. Группы билуйцев в России практически распались и не помогали поселенцам; время от времени присылал деньги раввин еврейской общины Оренбурга Иегуда Лейб Либерман‚ собирая их в синагоге.
Билуйцы голодали‚ питались сухим хлебом‚ изредка позволяли себе чай и горячую пищу; в апреле 1887 года Х.Хисин с горечью записал в дневнике: "Наши соседи–арабы‚ видя‚ что мы плохо одеты‚ плохо живем‚ по сю пору не имеем домов‚ задрали голову и оскорбляют нас на каждом шагу; они отрывают у нас на границах большие куски земли‚ и мы ничего не можем с ними поделать‚ ибо их – масса..‚ а нас на месте никогда не бывает больше десяти человек".
Первые поселенцы по одному уходили из Гедеры‚ а взамен них появились новые жители‚ которые отказались от идеи кооперативной коммуны. В 1892 году в поселении было тринадцать домов‚ и свидетель тех лет писал: "Грустно смотреть на эти как бы осиротелые‚ одиноко стоящие и разбросанные домики; что–то спирает ваше горло‚ и слезы выступают на глаза при воспоминании о том‚ что пережито поселенцами Гедеры‚ этими несчастными тружениками‚ пожертвовавшими для гордой и светлой мысли своим положением и здоровьем". Перед Первой мировой войной в Гедере жили сто восемьдесят человек. Они занимались хлебопашеством‚ выращивали виноград и миндаль‚ производили вино и коньяк. Сегодня Гедера – это город‚ один из городов Израиля.
5
Всего на этой земле побывало пятьдесят девять билуйцев. Двадцать семь из них жили и работали здесь до последнего своего дня‚ но значение билуйцев в истории заселения и освоения Эрец Исраэль важно не количеством людей‚ а их идеями и примером организованного переселения молодежи. Из первой группы билуйцев‚ которая насчитывала четырнадцать человек‚ лишь трое не уехали отсюда: Исраэль Белкинд из Харькова‚ Элиягу Свердлов из Полтавы‚ Биньямин Фукс из Херсона. Во время очередного конфликта с управляющими Э. Ротшильда Исраэль Белкинд был признан "зачинщиком"‚ и барон прислал в Ришон ле–Цион телеграмму такого содержания: "Мы разрешаем вернуться к выдаче пособий после того‚ как поселенцы выгонят из колонии студента Белкинда".
