Со стороны этот разговор о свободе может быть непонятным, поскольку часто кажется, что Opus Dei действует в качестве единой силы как в церковных вопросах, так и в секу-лярной политике. Например, если коснуться церковных дел, — монсеньор Фернандо Окарис, викарий Opus Dei, а также консультант Конгрегации доктрины веры, был одним из основных авторов документа Dominus Iesus (2001), в котором вновь заявлялось о превосходстве римского католицизма над другими религиями. Никто из членов Opus Dei, во всяком случае публично, не принял участия в критике этого документа. Видные американские члены Opus Dei Расселл Шоу и отец Джон Макклоски солидаризировались с правыми католиками (если не предполагать, что они на самом деле согласны со всеми положениями документа). Трудно назвать хоть одного члена Opus Dei, выступающего на стороне левых католиков, по крайней мере во внутрицерковных дискуссиях. Два кардинала Opus Dei — Хуан Луис Сиприани из Лимы и Хулиан Эрранс из Ватикана, президент Папского Совета по толкованию законодательных текстов, хотя и очень разные по характеру, относятся к консервативному крылу Совета кардиналов. Говоря языком секулярной политики, — хотя в мире есть несколько членов Opus Dei, участвующих в левых партиях, центр тяжести числа членов, безусловно, находится справа.
Как это возможно, если Opus Dei на самом деле выступает за свободу? Одна из первостепенных проблем, встающих перед Opus Dei, — дать убедительный ответ на этот вопрос.
Часть ответа является социологической. Opus Dei привлекает к себе определенный тип людей, и обычно, хотя и не исключительно, эти люди склонны к «консерватизму» как в церковных, так и в секулярных вопросах. Нет необходимости в центральной организационной комиссии или в указаниях свыше. Заранее существует приблизительный консенсус по вопросам о том, что является важным, какие дела имеют особое значение и какие средства больше подходят для их продвижения. Когда члены Opus Dei начинают «свободно» работать над совершенствованием секулярного мира, те из них, кто выбирает политику, обычно заканчивают тем, что идут в одном направлении, без диктовки Opus Dei или попыток повлиять на их выбор.
Вторая часть ответа заключается в том, что внутри Opus Dei существуют четкие границы свободы мыслей и поступков, содержащиеся в учении католической церкви. В проповеди, озаглавленной «Свобода: Дар Божий», Эскрива так ставит вопрос: «Отвергайте ложь тех, кто ублажает себя патетическим криком «Свобода! Свобода!». Их крик часто маскирует ужасное порабощение, потому что выбор, который предпочитает ошибаться, не свободен. Только Христос делает нас свободными, поскольку только Он есть Путь, Правда и Жизнь». Члены Opus Dei не считают себя «свободными» поддерживать точки зрения, которые противоположны церковной вере и морали. Вы не найдете ни одного члена Opus Dei, который был бы против позиции церкви о контроле рождаемости, или поддерживал аборты, или отрицал Бога, или считал Христа просто странствующим проповедником. Это происходит не потому, что членов Opus Dei заставляют занимать такие позиции, и не потому, что им угрожает инквизиторский процесс, если они произнесут или опубликуют что-то неортодоксальное. Скорее всего, это связано с тем, что люди, которые решают присоединиться к Opus Dei, в большинстве своем уже «члены одной команды» и Opus Dei привлекает их тем, что в нем они не столкнутся со скептицизмом, который так характерен для секулярного мира или для некоторых католических кругов.
Пожалуй, лучше всего выразила эту мысль семнадцатилетняя Кэти Дойл, которая учится в выпускном классе Oakcrest — школы-филиала Opus Dei для девочек в Маклине, штат Виргиния. Я спросил ее (Кэти не член Opus Dei), считает ли она, что член Opus Dei должен «свободно» относиться к позиции церкви о контроле рождаемости. Она ответила: «Если вы собираетесь быть в Opus Dei, вы не можете соглашаться только с частью церковного учения. Вы уже в большой степени строгий консервативный католик».
Кузница фундаментализма?
Если взглянуть со стороны, может показаться, что комментарий Дойл намекает на некую проблему, которая не всегда адекватно оценивается в Opus Dei и связана с вопросом «свободы». Opus Dei часто воспринимается как довольно четкий образ лояльности по отношению к папе и приверженности к консервативной католической доктрине. Некоторые источники полагают, что Opus Dei — «кузница фундаментализма», поглощающая восприимчивые умы и формирующая в них узкий кругозор.
Без сомнения, есть случаи, когда в Opus Dei приходят люди без особых духовных склонностей, и тогда официальные указания и неформальные беседы подталкивают их к консервативному мышлению. С другой стороны, гораздо более часты случаи, когда будущие члены тянутся к Opus Dei потому, что они уже настроены консервативно. Согласно большинству обозревателей, тогда они обычно долго находятся в рядах Opus Dei. Постоянное подчеркивание «свободы» приводит к тому, что они становятся немного более великодушными, когда сталкиваются с противоположными взглядами, и хотя не смягчают собственных точек зрения, все же склонны меньше осуждать и быть более милосердными. Кроме того, в границах, обозначенных в Катехизисе католической церкви, в Opus Dei существует поразительное множество школ и интеллектуальных подходов.
Пиа де Соленни, американский юрист, работающая в Совете по изучению семьи в Вашингтоне, не член Opus Dei, изучив положение дел в двух папских университетах, работала над докторской диссертацией в руководимом Opus Dei Университете Святого Креста в Риме. Вот ее наблюдения: «Конечно, вы можете сказать про Университет Святого Креста, что он консервативен. Но вы туда попадете и столкнетесь и с томистами, и с феноменолистами, и с неоплатонистами. Это действительно интересно, что так много философских направлений существуют в рамках одного университета. Я думаю, это удивительно, потому что никогда не видела такого в любом другом заведении. Они спорят друг с другом на конференциях и на страницах журналов, но так бывает всегда, когда есть интерес к интеллектуальной жизни».
Приведем один пример: в конце 2004 — начале 2005 года католический мир был еще раз втянут в дебаты о СПИДе и презервативах, на этот раз в связи с тем, что на Конференции испанских епископов выступавший предположил, что презервативы могут быть легитимной частью антиспидовской стратегии. По иронии судьбы, два самых ярых оппонента были представлены ультраправыми католиками и секулярными массмедиа, которые, хотя и по разным причинам, связывали церковь с полным и абсолютным запретом презервативов. Кроме того, многие католики-моралисты и даже некоторые официальные представители Ватикана были склонны допустить, что в ситуации, когда безнравственный половой контакт может произойти так или иначе, использование презерватива для предотвращения СПИДа может рассматриваться как «меньшее зло».
Один из голосов, выступавших за такой подход, принадлежал монсеньору Анхелю Родригесу Луньо, священнику Opus Dei, профессору Университета Святого Креста в Риме, консультанту Конгрегации доктрины веры. «Проблема заключается в том, что, когда мы пытаемся дать неоднозначную реакцию, тут же в газетах появляются заголовки «Ватикан одобряет презервативы», — сказал Родригес Луньо в интервью Washington Post. — Вопрос гораздо более сложный. С точки зрения морали мы не можем смотреть сквозь пальцы на контрацепцию. Мы не можем сказать шестнадцатилетним детям в классе, что они должны пользоваться презервативами. Но если мы сталкиваемся с ситуацией, когда человек несомненно будет продолжать вести себя пагубно, с проституткой, которая не собирается бросать свою профессию, тогда мы можем сказать: «Остановись. Но если ты не собираешься этого делать, то хотя бы сделай то. Половая жизнь вне брака уже есть нарушение шестой заповеди, половая жизнь вне брака без предохранения чревата нарушением пятой заповеди — «Не убий». В сущности, Родригес Луньо проводил различие между законом и казуистикой, имея в виду применение закона в конкретных случаях. Родригес Луньо очень хорошо знал, что ни папа, ни любое агентство Ватикана никогда не высказывались по конкретному вопросу о том, может ли презерватив быть оправдан как меньшее зло в контексте СПИДа. Это была тонкая аргументация, которая удивила и ужаснула некоторых консерваторов.
Через некоторое время эта разновидность плюрализма, которую описывает де Соленни и о которой говорит Родригес Луньо, привела к эффекту «смягчения» людей, бывших изначально более жесткими. Другими словами, Opus Dei не столько порождает фундаменталистов, сколько их переделывает. Если так действительно происходит, это должно согласовываться с мечтой Эскрива, который в письме от 1965 года писал, что хотел бы, чтобы члены Opus Dei были либеральными, «всегда признавали хорошее в других, никогда не были замкнутыми и ограниченными и чтобы их души были открыты всему миру».
