Обряды, подобные встрече и проводам Ярилы, известны и другим славянам. 23 апреля, в день св. Георгия, хорваты и словенцы встречали Зеленого Юрия — ряженого, покрытого зеленью. Он ходил со свитой, прыгал, раздавал зеленые ветки. Верили, что это принесет хороший урожай. В Лазареву субботу (перед Вербным воскресеньем) у сербов и македонцев ходили девушки-«лазарицы» во главе с Лазарем и Лазарицей и плясали с саблями. У западных славян на Троицу ходили «король» и «королева» со свитой (у мораван — из всадников в женской одежде). У чехов и словаков этот обычай зовется «Летницы», у словаков также «Турицы» и «Русадла». Чехи при этом разыгрывали осуждение и казнь «короля». У сербов и хорватов также ходили «краль» и «кралица» со свитой, вооруженной саблями.
Отметим особую роль в этих обрядах «амазонок», что напоминает всадницу-«Ярилу».
Австрийцы 23 апреля водили «Зеленого Георга», а затем «охотились» на него, «убивали» и «хоронили». Другие германские и романские народы, а также венгры справляли близкие обряды 1 мая: чествовали майских «короля» и «королеву», водили «Джека в зелени», охотились на «дикого человека». На Троицу тоже встречали «короля» и «королеву» («жениха» и «невесту»), «зеленого короля». Немцы топили чучело Пфингстля (Троицы). Из всех этих весенних персонажей Ярила, пожалуй, наиболее сохранил облик языческого бога.
Столь же язычески выглядит почитаемый у болгар, восточных сербов и румын Герман (Калоян, Скалоян). Обряд в его честь справлялся 23 апреля, 9 мая, 12 мая (день св. Германа), 24 июня, чаще всего — в случае засухи или затянувшихся ливней. Изготовляли глиняное чучело мужчины с огромным половым органом, в шапке из красного пасхального яйца, в красной или алой одежде. Клали его в гроб, оплакивали и погребали на берегу, а на 3-й, 9-й или 40-й день выкапывали и бросали в воду. Участвовали в обряде преимущественно женщины. Если хотели вызвать дождь, пели: «Умер Герман от засухи ради дождя». Если же надо было прекратить ливни — то наоборот: «Умер Герман от дождя ради засухи». Иногда делали и второе — женское — чучело. В «похоронах» участвовала «мать», «сестра» или «вдова» Германа. Сам он в песнях изображается мальчиком-сиротой или неженатым парнем (реже — женатым мужчиной), крестьянином (пахарем, пастухом, виноградарем).
Культ Германа распространен на землях древних фракийских племен (гетов, даков и др.). Поэтому исследователи видят в нем фракийское божество. Иногда его именуют Иван, Иванчо, а обряд приурочивают к 24 июня. Следовательно, славяне отождествляли фракийского бога с купальским Иваном (то есть Даждьбогом). Но больше всего сходства у Германа с Ярилой.
Ярила-Яровит-Герман — бог не только плодородия и растительности, но и солнца, света. Белый конь был посвящен Солнцу у иранцев и славян: на колеснице с белыми конями ездит Митра в Авесте и Солнце в сербских песнях. Скатывание горящего колеса с горы (в частности на Купалу) символизировало уход солнца в подземный мир. Золотой щит, видимо, также символ солнца: св. Георгий на древнерусских иконах изображался с солнцем на щите.
У веселого бога было несколько древних звериных обликов. Один из них — Тур. Русские на Семик исполняли песню о «Туре, молодце удалом», который вызывал девицу «на зеленой травке поборотися», но сам был ею побежден. При этом две девушки изображали Тура и его победительницу. Эротический смысл песни-игры ясен, как и связь ее с магией плодородия. Не было ли у славян чего-то подобного критским играм с быком? У словаков, как уже сказано, Турицами именовалось чествование троицкого «короля» с «королевой», а галичане называли Турицами Семик. Игра в «тура» известна и украинцам. В сопровождающей ее песне Тур считает своих жен, ловит одну из них и сдирает с нее кожу. В культе веселого бога любовь соседствовала с кровью.
На горе над озером у Галича (костромского), по преданию, находилось Турово капище. А церковь Бориса и Глеба на киевском Подоле именовалась в XII в. Туровой божницей.
В XVI–XVII вв. церковники кляли справляющих «игры туры» и поминающих в святочных песнях «некоего Тура-сатану». Украинцы водили по дворам на Святки «тура» — бычка, и хозяева радостно встречали его как гостя, несущего дому изобилие. В Дубровнике носили «турицу» — маску в виде кобыльей головы со щелкающей челюстью. Поляки на Святки и Масленицу водили «туроня» — быка (его изображали двое ряженых) и разыгрывали его убийство и воскресение. А украинские и польские колядки воспевали «дивного зверя тура-оленя» с сияющими золотыми рогами.
Этот святочно-масленичный Тур мог быть связан не с весенним Ярилой, а с Даждьбогом — златорогим оленем и победителем быка. Но и здесь дикий бык, могучий и плодовитый, воплощает изобилие, солнце и победу жизни над смертью.
Священными животными эллинского Диониса были бык и леопард. В святилище Диониса Гелонского найдены глиняные фигурки быка и рыси. А в Древней Руси были распространены «коньки смоленского типа» — амулеты в виде своеобразного животного с ушами рыси, головой волка (или коня), лапами и хвостом кошачьего хищника и конскими копытами. Шкура его покрыта пятнами в виде солярных знаков. Столь же своеобразен зверь на владимиро-суздальских рельефах, прозванный исследователями «пардусом» (гепардом): с волчьей головой, гривой, длинным хвостом и пятнистой шкурой. Волки, как мы увидим, подчинялись св. Георгию. Звери, посвященные одному и тому же богу, легко сливались в одно диковинное существо.
В христианские времена Ярилу заменил св. Георгий (Егорий Храбрый, Юрий). Этот воин-мученик, пострадавший при Диоклетиане, получил огромную популярность в христианском мире, видимо, потому, что к его образу привязали древний змееборческий миф. Георгий, подобно Персею, убивает дракона и спасает царевну, обреченную в жертву чудовищу. У славян к тому же его праздник (23 апреля) почти совпал с днем Ярилы (27 апреля).
Лужичане величают Георгия «богом с небес». В русских заговорах он — на белом коне, в белой одежде, с белой бородой, в золотом венце; сходит с неба по золотой лестнице, неся 300 золотых стрел и луков, разит нечисть пламенным копьем и стрелами, сгоняет дичь шелковой плетью. Белорусы считали его коня золотым. В хорватских же песнях Зеленый Юрий едет на зеленом коне и приносит урожай. А в русских духовных стихах «Егорий светло-храбрый» предстает космическим божеством света: руки его по локоть в золоте, ноги по колена в серебре, во лбу солнце, на затылке месяц, в косах звезды. В болгарской же песне его шапка — солнце, плащ — месяц, перстень — звезда. На русских иконах его изображают, подобно Яриле, на белом коне. На одной иконе XV в. у него щит с ликом Солнца.
Георгия почитали как покровителя земледелия, скотоводства (особенно коней), охоты. Девушки просили у него женихов. Верили, что весной он отпирает небесным ключом землю, росу, небесный свет, или рай. Русские говорили, будто есть царство, где люди умирают на зиму и воскресают в Юрьев день. Змееборство его несет крестьянам изобилие: в сербской песне из убитого змея текут три реки — пшеничная, винная и молочная.
Русские и македонцы считали Георгия громовником, наравне с Ильей и Михаилом. В украинских поверьях он управляет фазами луны с помощью заслонки, в польских — играет на скрипке, сидя на месяце. Георгий (Ярила), воин и труженик, легко перенимал, таким образом, функции и Перуна, и Велеса.
Подобно Велесу, Георгий был хозяином зверей, особенно змей и волков. Верили, что волки — «хорты» (псы) Егория, что они вымаливают себе воем у него пропитание и могут съесть только «обреченную» им скотину. Водит же волчьи стаи его помощник — «волчий пастырь».
В русских духовных стихах сохранился миф о Егории, практически не связанный с его житием и лишь слегка христианизированный. «Царище Демьянище» (Диоклетиан) живьем хоронит Егория в погребе-могиле и уводит в неволю его трех сестер. Через 30 лет святой выходит наружу и едет на поиски их. По одному его слову останавливаются «толкучие» горы, расступаются дремучие леса, расходятся бурные реки. Наконец, он находит сестер — обросших шерстью и древесной корой, пасущих стадо звериное и змеиное. Егорий возвращает сестрам человеческий облик, а зверей и змей рассылает по лесам. Наконец, он сражает в бою Демьянище.
Все эти подвиги Егорий вершит вроде бы во имя Христовой веры. Только что же в них христианского? «Воину Христову» положено терпеть мучения и молиться за своих мучителей. А здесь молодой бог-воин, бог земледельцев и скотоводов, воскресает из мертвых и преобразует дикую природу. И разворачиваются его подвиги не на Ближнем Востоке, а на земле Свято-Русской. Такие мифы слагали те, кто не только охотился в лесах Восточной Европы, но и расчищал их под пашню, расселяясь на север и восток и раздвигая тем самым границы славяно-русского мира. А мир леса здесь — мир хаоса и дикости, повелитель же его Демьянище, скорее всего, не древний Велес, а Чернобог. Он еще может бесчинствовать зимой в своем лесном царстве, но весной наступает время воскресшего Ярилы. Скотину выгоняют на пастбище, лес вырубают под посевы и — держитесь, древние, темные боги! Словенцы, водя Зеленого Юрия, пели:
