Согласно Правде Ярослава «примучивание» смердов «без княжа слова» влекло штраф в 3 гривны. Князь присылал в села своих старост сельских. Вместе с ратиными (ратай — пахарь) старостами они надзирали за порядком в деревне. За убийство старосты взимали штраф в 12 гривен, за смерда и холопа — 5 гривен.
К низшим слоям русского общества принадлежала челядь, упоминания о которой имеются в договорах с греками и в Правде. «Мужи» владели рабами — челядью — наряду с прочим имуществом. Закон устанавливал порядок возвращения беглых челядинов и их наказания.
После мятежа в Киеве Владимир Мономах составил Устав. Вместе с Уставом в Русскую Правду были внесены дополнительные статьи. Новый свод — Пространная правда — стал руководством для русских судей на длительное время. Составители пространной правды по-своему прокомментировали законодательную деятельность Ярославичей. По их утверждению, сыновья Ярослава собрались на съезд, чтобы отменить кровную месть. В действительности старый порядок не был отменен одним законодательным актом. Общество постепенно изжило обычай кровной мести под влиянием религии и церковных законов. Замена мести системой штрафов отвечала интересам княжеской казны. По договору 944 г. имущество убийцы отходило в счет штрафа ближним убиенного. Штрафы Русской Правды шли, по общему правилу, в княжескую казну.
Большое влияние на формирование государственного и общественного строя Руси оказало христианство. Патриарх учредил в Киеве церковную иерархию по византийскому образцу. Возглавляли киевскую церковь греческие иерархи. Первым митрополитом из русских был священник Илларион, поставленный на киевскую кафедру «от благочестивых епископ» в Софийском соборе в 1051 г. Не вполне ясно, какие именно епископы, кроме Луки Новгородского, участвовали в поставлении Иллариона. Развитие церковной организации всецело определялось тем, что, во-первых, христианство проникало в толщу языческого населения с большим трудом и, во-вторых, церковь находилась в полной зависимости от светской власти. Князь распоряжался церковными должностями по своему усмотрению. Но при назначении на высшие посты он не мог обойтись без санкции трех епископов. Одна из старейших епископских кафедр располагалась в Белгороде подле самого Киева. Значение Белгорода определялось тем, что там располагался княжеский дворец. По преданию, князь Владимир держал там своих наложниц. Другая епископская кафедра была учреждена в небольшом пограничном городке Юрьеве примерно в 70 км к югу от Киева и Белгорода. Когда половцы сожгли Юрьев в 1095 г., киевский князь Святополк поселил епископа вместе с прочими жителями Юрьева во вновь построенный городок, который «в свое имя нарек Святополчь город». Этот княжий городок располагался в 50 км от Киева. Наличие трех епископств в пределах Киевского княжества позволяло митрополиту принимать решения независимо от церковных властей других княжеств.
После раздела Руси между сыновьями Ярослава князь Святослав добился учреждения епископства в Чернигове, а Всеволод — в Переяславле. Не вполне ясно, как была поделена между Ярославичами обширная Ростовская земля. На Белоозере дань собирали воеводы Святослава, тогда как Ростов, по-видимому, находился во владении Всеволода и его сына Владимира. К началу 1070 г. в Ростове появилась епископская кафедра.
Инициаторами крещения Киева были русы. Неудивительно, что ранее всего христианство утвердилось в собственно Руси, на территории Киева, Чернигова и Переяславля. Многочисленное христианское население жило в Тмутараканском княжестве, где епископская кафедра была образована не позднее 1080-х гг. Позднее епископства были открыты во Владимире Волынском и Полоцке.
На дальних северо-восточных окраинах авторитет православных миссионеров оспаривали языческие волхвы. В 1071 г. князь Святослав послал в Ростовскую землю воеводу Яна Вышатича для сбора дани. Ростовскую землю поразил сильный голод и воеводе трудно было выполнить поручение князя. Неподалеку от Белоозера Ян наткнулся на толпу голодных людей, которая направлялась из Ярославля на север и по пути грабила «лучших жен». Во главе толпы шли волхвы. Они убили священника, сопровождающего Яна, а затем, будучи приведены к воеводе, затеяли с ним спор о вере. По приказу воеводы кудесники были повешены на дереве. В Новгороде при князе Глебе народ едва не убил местного епископа по наущению волхва. Положение спасли князь и его дружина, собравшиеся на епископском дворе. Прения о вере закончились точно так же, как и в Ростовской земле. Волхв был убит князем.
Даже после крещения русское население еще очень долгое время оставалось в массе языческим или же придерживалось двоеверия. Светские власти употребляли средства насилия против языческой стихии. Со временем церковь пустила глубокие корни на русской почве. Христианская проповедь способствовала упрочению авторитета княжеской власти.
Благодаря церкви русские познакомились с византийскими учреждениями и законами. Церковную жизнь регламентировали Кормчая книга, свод церковных законов в Болгарском переводе.
Церковь сохранила некоторые языческие праздники, чтобы примирить славян с новым вероучением. Но она настойчиво искореняла ритуальные жертвоприношения, обычай многоженства, осуждала работорговлю, благоволила убогим и нищим.
Принятие христианства включило Русь в сферу византийского культурного влияния. После разгрома Западной Римской империи варварами Византия оставалась главным хранителем христианской культуры и письменности. В Византии родились и получили образование братья Кирилл и Мефодий, отправленные императором для миссионерской деятельности в Моравию. В середине IX в. братья создали славянскую письменность и сделали первые переводы богослужебных книг на славянский язык. Считают, что письменность проникла на Русь уже при Олеге, так как его договор с греками был написан по-гречески и по-славянски. Но Олег и члены его дружины были норманнами, и славянский текст договора был бы для них также непонятен, как греческий. Славянский перевод договора был сделан много позже. Русь усвоила письменность от византийских и болгарских миссионеров после крещения. В XI в. при митрополичьем доме и монастырях образовались первые русские библиотеки. Из 130 сохранившихся рукописных книг XI-XII вв. почти половина были богослужебными. Под влиянием болгарской письменности возникла собственная русская литература. Наиболее значительными сочинениями XI в. были «Слово о законе и благодати» Иллариона, «Житие игумена Феодосия» и «Житие Бориса и Глеба», написанные монахом Нестором, «Хождение в Палестинскую землю» игумена Даниила. Принятие христианства повлекло за собой переворот в искусстве. В княжеских столицах с помощью греческих мастеров были воздвигнуты громадные каменные соборы, украшенные фресками и мозаикой.
Просветительская деятельность церкви не сводилась к книжному учению. Монастыри давали практический пример жизни, утверждавший новое вероучение. Монастыри были центрами культуры, из них вышли знаменитые писатели и проповедники Древней Руси.
Среди монастырей самым влиятельным был Киево-Печерский монастырь. Он находился в ведении митрополичьего дома до начала XII в., когда Святополк сделал его княжим монастырем. В стенах обители монах Нестор составил при князе Святополке «Повесть временных лет». Особенность этого летописного свода заключалась в том, что его составители, благодаря покровительству князя впервые получили доступ к государственным документам, хранившимся в княжеском архиве («казне»).
Нестор переработал и многократно расширил летопись, полученную им от предшественников. Он рассматривал историю славян и Руси в контексте всемирной истории, ввел в летопись тексты договоров с греками X в. Главная тема сочинения Нестора получила отражение в заголовке его «Повести»: «Откуда есть пошла Русская земля и кто в Киеве пача первее княжити». Начало Руси в глазах Нестора, совпало с утверждением в Киеве княжеской династии Кия. Новгородские летописцы выдвинули свою версию происхождения Руси, получившую отражение в заголовке «Временника»: «…летописание князей и земли Руския, и како избра Бог страну нашу… и грады почаша бывати по местом, прежде Новгородчкая волость и потом Кыевская…» Новгородская версия опиралась на предание о Рюрике как основателе княжеской династии Руси.
Легенда о Кие получила на страницах «Повести временных лет» свою окончательную форму. Предшественники Нестора помнили о том, что Киев возник на Днепре у переправы: Кий сидел «на горе, где ныне увоз Боричев». Предание не содержало никаких указаний на княжеское достоинство Кия, и Нестору пришлось вступить в спор с современниками, которым легенда была хорошо известна. Автор свода писал: «Ини же, не сведуще, рекоша, яко Кий есть перевозник был, у Киева бо бяше перевоз тогда с оноя стороны Днепра, тем глаголаху: на перевоз на Киев». Чтобы опровергнуть толки о Кие-перевозчике, летописец сослался на мнимое путешествие полянского князя к императору в Византию. Имени императора инок не знал, но хитроумно обошел затруднение при помощи фразы: «…сказают,, яко велику честь (Кий) приял от царя, при котором приходив цари» (Кий принял честь от того царя, при котором приходил). Наличие городища Киевец на Дунае дало летописцу дополнительный аргумент в пользу концепции «Киевского княжества». Во время путешествия к неведомому императору Кий будто бы основал Киев и пожелал сесть в этом городке на княжение «с родом своим», но «близь живущие» ему «не даша». Мифическая история Кия как две капли воды напоминала реальную историю князя Святослава.
