Под влиянием побед гарибальдийцев народ Италии поднялся на борьбу уже не только против австрийцев, оккупировавших северо-восток страны, но и против марионеток Австрии, жестоких монархов Центральной Италии - герцогов Тосканы, Модены и Пармы. Народные собрания этих областей объявили о присоединении к Пьемонту.
Наконец восстал юг - Неаполитанское королевство, где правила самая реакционная, к тому же чужеземная династия испанских Бурбонов. И Гарибальди ринулся на помощь южанам во главе тысячи добровольцев. Гарибальдийская "тысяча" - а ее составили вчерашние рабочие, ремесленники, учителя, студенты из разных городов Италии, в большинстве своем не имевшие боевого опыта, - выступила против многотысячной регулярной армии и на удивление всему миру довольно быстро одержала полную победу. Это был самый славный поход Джузеппе Гарибальди. В Палермо и Неаполе, как раньше в Риме, население массами переходило на сторону освободителей. Начавшись с кровопролитных сражений, поход "тысячи" меньше чем через месяц превратился в триумфальное шествие.
Гарибальди был избран революционным диктатором освобожденных территорий. За короткое время он сделал немало полезного - освободил политических заключенных, раздал крестьянам земли Бурбонов, оказал помощь беднякам, открыл школы и приюты для беспризорных детей. Но вскоре после победы советники Гарибальди, в большинстве своем монархисты, убедили его не вступать в открытую борьбу с Виктором Эммануилом и передать ему власть. И Гарибальди уступил - во имя сохранения единства Италии, как он сам объяснил друзьям. Теперь Виктор Эммануил стал королем уже всей Италии. Его правительство тут же отменило декреты Гарибальди и выпроводило генерала на Капреру. Но оно не смогло перечеркнуть главного - общепризнанной его роли как подлинного освободителя и объединителя Италии.
В те 60-е годы прошлого века вне единого государства еще оставались Венеция, принадлежавшая Австрии, и Папская область. Гарибальди и их попытался освободить, но ему помешало прямое предательство королевского правительства. Боясь, как всегда, революционной гарибальдийской "заразы", Виктор Эммануил направил против генерала целое войско. В горах Аспромонте произошла их встреча, которая окончилась для Гарибальди трагически. Он приказал своим добровольцам не стрелять в "итальянских братьев". А вот королевский генерал отдал приказ открыть огонь по "бунтовщикам", и мушкетной пулей Гарибальди был тяжело ранен в ногу. Усилиями врачей и прежде всего нашего великого хирурга Пирогова итальянский герой избежал ампутации. Но не тюрьмы. По воле короля Гарибальди сначала арестовали, заключили в крепость Вариньяно, а затем выслали на Капреру.
Во всем мире развернулась кампания солидарности с Гарибальди. А он, израненный, больной, но сохранивший прежнюю неукротимость духа и упорство, тем временем готовил поход на Рим. Туманной октябрьской ночью 1867 года он тайно отплыл с острова Капрера на утлой лодчонке, лег на дно и, правя одним веслом - этому он научился на индейских каноэ, в Южной Америке, ускользнул от сторожившей его в проливе королевской эскадры и добрался до острова Ла Маддалена. Оттуда с тремя верными помощниками он переправился на материк. Собрал отряд добровольцев - ветеранов прежних боев и молодежь - и возглавил поход на Рим, где сидел папа под охраной своей гвардии. Папских гвардейцев Гарибальди в бою под Монтеротондо разбил, но им на помощь пришли французские интервенты - войска императора Наполеона III. Снова, как и в 1849 году, в дни Римской республики, французы спасли папскую власть. Гарибальди пришлось отступить. Рим был избавлен от власти папы Пия IX лишь в 1870 году. В штурме Рима приняли участие и гарибальдийцы под командованием Инно Биксио. Самому же Гарибальди король не дал возможности осуществить мечту всей его жизни освободить Рим.
Всего год спустя, в 1871 году, когда в Париже восставший народ Франции сверг деспотический режим Наполеона III и пруссаки напали на Францию, Гарибальди благородно пришел на помощь французам. А ведь они еще недавно были его ярыми врагами. Он умел различать королевскую власть и власть восставшего народа. 63-летний герой приехал во Францию и включился в борьбу против пруссаков. Он оказался единственным "французским" полководцем, который в этой войне одерживал победы. Рядом с ним воевали его сыновья Менотти и Риччотти, также ставшие к тому времени генералами.
Вернувшись уже в освобожденный Рим, Гарибальди попытался заняться сугубо мирным делом - осушением болотистой Римской области. Увы, проекты Гарибальди натолкнулись на бюрократизм и взяточничество королевских чиновников. Разгул лихоимства и буржуазного стяжательства в освобожденной им Италии наполняли горечью душу Гарибальди в последние годы его жизни. Он умер на Капрере в 1882 году в кругу своей семьи.
В те времена не было в Италии, да и во всей Европе более популярного человека, чем Джузеппе Гарибальди. Ибо всю свою неуемную энергию, могучий талант вождя и полководца он отдавал делу освобождения угнетенных. "Единственная, великая, народная личность нашего века" - так сказал близко его знавший А. И. Герцен, горячо, с искренней любовью написавший о нем в "Былом и думах" и "Письмах из Франции и Италии".
Действительно, победы Гарибальди, величие его бурной жизни объяснялись глубочайшей связью этого удивительного в своей простоте человека с народом, и не случайно он уже при жизни стал героем фольклора. Во многом еще и потому, что, бесстрашный, решительный в боях, он был бесконечно добр и отзывчив к людям. О его бескорыстии и самоотверженности ходили легенды. Товарищам он в прямом смысле слова готов был отдать последнюю рубашку и не раздумывая бросался на помощь, подвергая себя смертельной опасности. Великодушный с поверженным врагом, он был суров к себе самому во имя великого дела и не умалчивал ни о промахах ближайших соратников, ни о своих собственных, презрев самолюбие. "Лев с сердцем малого ребенка", - говорил о нем Герцен. Словом, Гарибальди, изображенный в повести, которую вы прочли, предстает не придуманной автором фигурой, а реальной, живой личностью.
Гарибальди привлекал современников, особенно молодежь, изнывавшую под гнетом самодержавия, прежде всего как человек действия. Он был не просто выдающимся полководцем, а новатором в военном деле. Часто в разгар боя он поднимал в штыковую атаку своих воинов и наносил поражение превосходящим его по численности и лучше вооруженным иностранным войскам. Он добивался побед, на первый взгляд странных, необъяснимых, еще и потому, что до конца использовал такой недооцененный тогда фактор, как моральный дух армии, воля ее к победе. Энгельс видел в Гарибальди "человека необычайного военного таланта, выдающегося бесстрашия и весьма находчивого", "героя античного склада, способного творить чудеса и творившего чудеса".
Гарибальди, жизнь которого проходила в постоянных сражениях, то и дело повторял, что ненавидит войну. "Это слезы угнетенных, - говорил он, заставили меня взяться за оружие".
Он не причислял себя к социалистам, но откровенно симпатизировал им. В I Интернационале, созданном Марксом и Энгельсом, Гарибальди, по его собственному выражению, видел "солнце будущего". А когда реакционеры всех мастей стали поносить Парижскую коммуну, уже павшую, он смело встал на защиту ее действий.
Не удивительно, что именно в России Гарибальди стал примером для нескольких поколений революционеров. Кроме Герцена, им восхищались народовольцы, а один из них, талантливый писатель Степняк-Кравчинский, написал первую русскую биографию Гарибальди.
В Италии в гарибальдийских отрядах сражались и русские революционеры-добровольцы. Вместе с Гарибальди в 1862 году прошел весь славный путь "тысячи" Лев Мечников, географ и публицист, брат знаменитого ученого Ильи Мечникова. В 1868 году после трагической битвы под Римом самоотверженно ухаживала за ранеными гарибальдийцами замечательная русская женщина Александра Николаевна Толиверова, оставившая интересные воспоминания о Гарибальди. Итальянским героем восторгались многие славные наши соотечественники - Чернышевский и Добролюбов, Писарев и Тимирязев, Лев Толстой и Горький. А позже этой личностью увлекались Свердлов и Фрунзе, Чапаев и Николай Островский.
Можно сказать, что завет Гарибальди грядущим поколениям - бороться за освобождение народа от рабства - претворен в жизнь прежде всего в России. И вот что символично: путь Гарибальди-революционера начался в Таганроге, куда в 1833 году зашла за грузом зерна бригантина "Ностра синьора делле Грацие". Там на берегу молодой помощник капитана бригантины Джузеппе Гарибальди встретился с другим моряком - Джан Баттиста Кунео. Незадолго до того Кунео вступил в созданное Мадзини тайное общество "Молодая Италия", поставившее целью освободить Италию от чужеземцев. Он-то и привлек Гарибальди, давно искавшего пути к революционерам, к освободительной борьбе.
