Кроме того.
Имеется и ещё один очень важный аспект этой проблемы.
Читая мемуары бывших военнослужащих рейхсвера, бросается в глаза такая деталь. На протяжении всей службы рядовые и унтер-офицеры то и дело проходили обучение на разнообразных курсах, повышающих их профессиональный уровень.
Количество этих курсов и высокое качество обучения на них позволяло, фактически, без отрыва от действительной военной службы, получать одновременно разносторонние знания в объёме военного училища или, в крайнем случае, полноценных офицерских курсов.
Так вот, высокое качество обучения в таких краткосрочных школах поддерживалось составом преподавателей, имеющих высочайшую квалификацию. При высоком уровне техники и науки, имевшейся тогда в Германии, имелось там, естественно, и изобилие высококлассных специалистов самого разнообразного профиля.
В СССР же на таких специалистов был жесточайший голод.
Можно ли представить себе профессора, доцента или просто высококлассного инженера, преподающего на постоянной основе на каких-нибудь специальных курсах для обучения младших командиров РККА?
Тогда в стране впервые и на голом месте создавались впервые не заводы даже, пусть самые гиганты, а целые новые отрасли промышленного производства. Для нормального функционирования которых постоянно и остро не хватало не сотен даже, а тысяч и тысяч инженеров и специалистов. Естественно, там эти специалисты были намного нужнее, чем в армии.
Собственно, эта причина перекликается ещё и с причиной относительно низкого качества среднего (офицерского) командного состава РККА. О качестве этом речь уже шла и будет ещё идти. А пока необходимо отметить вот что.
Командный состав при нормальных условиях мирного времени черпается обычно из выпускников полноценных военных училищ. Однако в довоенном СССР этих училищ обычно не хватало для удовлетворения даже самых минимальных потребностей армии. Причина была той же самой. Нехватка (иногда просто отсутствие) необходимых средств. Плюс острейший кадровый голод. Если в военных (особенно технических) академиях всё обстояло ещё более-менее благополучно, то для преподавания в обычных военных училищах так же остро не хватало квалифицированных преподавателей.
На самом деле, знаменитое сталинское «кадры решают всё» является вовсе не забавной мишенью для нынешних досужих остроумцев. Эти слова отразили тогда самую суть, главный узел проблем, существовавших в армии. Да что в армии — кадровый голод ощущался тогда буквально везде. Не появлялись бы тогда иначе в правительстве тридцатилетние наркомы.
Поэтому, одним из серьёзных источников пополнения среднего командного состава РККА в звене взвод — рота, были ускоренные курсы младших лейтенантов, на которых в войсках обучали наиболее образованных младших командиров (сержантов).
В принципе, хотя это и не самое добротное и классическое военное образование, способ этот получения офицерского состава мог быть не очень плохой заменой традиционному. Если бы не одно «но».
Сержанты эти, отбираемые на курсы, и были теми самыми младшими командирами, которые не владели сами и не умели поэтому научить бойцов своего отделения необходимым навыкам.
После нескольких месяцев обучения основам тактики, топографии и прочим военным премудростям их выпускали в войска. Тому, что они не знали на уровне командира отделения их не обучали, поскольку считалось, что они это должны были уже знать ранее. Да и некому их было этому учить. Опять же.
И эти свежеиспечённые офицеры принимали взвод, не зная и не умея ничего толком ни на уровне отделения, ни на уровне этого самого взвода.
И ещё была большая категория пополнения среднего комсостава — командиры запаса.
Особенно много поступило их в РККА в 1940–1941 годах, когда численность армии постоянно увеличилась. Что, конечно же, ещё более усугубляло проблему командных кадров.
Командиры запаса, естественно, знали военную специальность ещё меньше, чем выпускники ускоренных курсов. Те хотя бы не отрывались на годы от военной службы.
Подводя итог сказанному о качестве офицерских кадров кануна войны, скажу следующее. Низкий уровень их подготовки был вызван объективными причинами. Но, естественно, как не объясняй это любыми причинами, главного это не отменяло. Командиры, особенно младшего и среднего звена, мало знали и мало умели в своём военном ремесле.
Им самим ещё нужно было много учиться. Учиться, что называется, без отрыва от службы.
Для этого необходимо было время. А вот времени, как выяснилось, у них не оказалось. Тем, кому повезло выжить в начале войны, приходилось учиться уже под огнём.
Через год-два войны это были уже отменные офицерские кадры. Но, естественно, цена их становления была непомерно велика.
Конечно, хочется прикинуть, а нельзя ли было перейти на всеобщую воинскую повинность раньше?
Ну что же, теоретически можно.
Теоретически много чего можно.
Вот, например, эту претензию выставил Сталину (после его смерти, разумеется) маршал Жуков.
Вот примерно в такой форме. Читаем дальше, сразу после его слов об отмене территориальной системы комплектования.
…Законно возникает вопрос: а нельзя ли было начать проведение этих мероприятий значительно раньше? Конечно, можно и нужно было, но сталинское руководство ошибочно считало, что времени у нас еще хватит для проведения необходимых мероприятий. Эта ошибка отягощается теми обстоятельствами, что Германия свою вооруженную агрессию и дальнейшее развертывание вооруженных сил в значительных размерах начала с 1936 года, порвав все свои международные обязательства об ограничении своих вооруженных сил….
Подумать только. «Конечно можно и нужно было».
Страна доедала последний хрен без соли, между прочим.
А великий полководец, давно забывший на каком кусту выращиваются булки с маслом и не желавший знать, какой ценой они для него оплачиваются, проявляет державную мудрость.
Этому дурачку Сталину повезло где-то там найти некий загашник, и он не очень умело достаёт из этого самого загашника для нашего военного гения первоклассную военную технику в любых мыслимых и немыслимых количествах. А гений на то и гений, чтобы не задумываться над тем, откуда она берётся и чего она стоит. Она ему нужна и она для него есть — этого достаточно.
Для гения эта техника, раз растёт она на ветках, то и дальше будет расти. И к вопросу стоимости тех мер, которые он предлагает, отношения не имеет.
Что значит в действительности принятие этих мер раньше, пусть даже и в 1936 году, на который кивает маршал? Это значит, что средства, брошенные на армию, не получает промышленность. Или сельское хозяйство (что-то голода в стране давно не случалось). Это значит, что те самые офицеры запаса, а попросту инженеры и техники уйдут с заводов и лабораторий и придут в армию. Что для армии, конечно, хорошо.
Теоретически.
Практически это означало, что не было бы попросту большей части станков и домен, о существовании которых не догадывался великий «Маршал Победы».
И без которых его военный гений остался бы без военной техники, с одним голым пушечным мясом.
* * *
«Ошибочно считало…».
Надо сказать, что чего оно там считало на самом деле, мы до сих пор не знаем. Полагаться можем только на слова маршала Жукова. Не замеченного, мягко говоря, в особой правдивости.
Но вот одно можно считать совершенно точно установленным. «Сталинское руководство» делало всё возможное и невозможное для того, чтобы оттянуть подальше во времени неизбежное столкновение с Германией. Понимало эту неизбежность. Понимало, что Гитлер может напасть в любое время.
Это после смерти Сталина подобострастные перья расписали его уверенность в том, что Гитлер нападёт «когда-нибудь потом».
Трактуя таким образом его постоянные усилия эту самую войну отсрочить.
Я писал об этом более подробно в своём очерке о Рихарде Зорге. Думаю, что там мне удалось привести достаточно убедительные доказательства этому.
Здесь же пришло время добавить, что одним из самых его масштабных усилий в том, чтобы избежать немедленной войны с Германией, явился, в первую очередь, сам факт заключения пакта о ненападении с ней.
Сталин не хотел войны с Германией даже один на один. Не говоря уже о возможных вариантах войны против Германии вместе с такими вероятными её союзниками, как Англия и Франция, например. Думаю, он понимал, при всём поощрении пропагандистских заклинаний о непобедимости РККА, несоизмеримость в то время весовых категорий СССР и Германии.
Даже при том, что прямых столкновений между СССР и Германией тогда не было, к такому выводу легко можно было прийти, исходя из итогов тех конфликтов, где участвовали части Красной Армии.
