Виктор Петелин - История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Автор сталкивает в остром конфликте многих людей, некоторые понимают, что эта перестройка, сулящая большие государственные выгоды, совершенно необходима. Но Ладушкин проиграл: опоздал с внедрением своей замечательной идеи. Раньше всех это понял Вотяков. Кто ж осмелится закрыть передовую штольню? Никто не осмелится. Победа осталась за такими, как Вотяков. Успокоился за свою карьеру и Ильменев, упрекая Ладушкина в том, что он послушал Вотякова, «старого демагога», «упустил самое ценное – время! Ты сам загубил свою идею!». Ладушкин и не мог победить, «слишком доверчив, открыт», а «нужен толкач. Махровый. Пробивала». В управлении Ладушкину сказали, что закрыть штольню невозможно: «В данном случае экономические соображения не явились для нас определяющим фактором… Опыт работы вашей штольни заслуживает пристального внимания и изучения… Ваш опыт многих заинтересовал, получил общественный резонанс и теперь не принадлежит только вам…»

И вот финал: молодой талантливый инженер Ладушкин ничего не мог сделать в одиночку, без опоры на рабочий коллектив. Сколько у него возникало идей, предложений. А осуществляли эти предложения и идеи рабочие, мастера. Так почему же он не поделился самой существенной мыслью? «Не надо было молчать… Полгода молчал. Надо было рисковать?.. Чтобы это узнать, надо было путь пройти». И сколько молодых талантливых инженеров предлагали подобные перемены и улучшения, но управление, высшее начальство гасило всякие новшества, лишь бы остаться на месте, «тёпленьком местечке», между тем производство и сельское хозяйство разорялось настолько, что пришедшая так называемая перестройка разрушила всё окончательно и довела великое государство до краха. А сколько таких писателей, как Кривоносов, предлагали пути улучшения нашей жизни… Не послушали… И грянул полный развал.

В повести «По поздней дороге» (1983) главный герой Матвей Макаркин и думать не думал, какие испытания ждут его в ближайшее время, он хороший колхозный механизатор, машины знал превосходно, любую мог отремонтировать так, что она долго ещё служила на колхозных полях. Дома сын Андрюшка, жена Ульяна, сварливая, но привычная, уж двадцать с лишним лет живут бок о бок, и уж ко многим её «хитростям» привык. Так что катилась его жизнь по привычной колее.

Дочь Лиля вышла замуж в Москве, ну так что ж, она довольна, муж попался работящий и непьющий, чего ж ещё желать. Вот не будет она жить на его земле – это беда, но у него ведь есть ещё сын, который продолжит его жизнь на земле предков. И Матвей Макаркин радовался, какой у него смышлёный растёт сын. Но тут одно за другим последовали неприятные известия: его корова Ветка подавилась картофелиной, сосед попробовал достать картофелину и ободрал ей железякой горло. Так что выход один – вести к ветеринару, а потом на мясокомбинат. Купил у соседа тёлку, а её надо ещё приучать к стаду, приглядывал за ней Андрюшка и в дождь, и в жару. Но и на этом неприятности не закончились, у Андрюшки появился непонятный кашель. Оказалось – заболел редкой в этих краях болезнью – аллергическим бронхитом. В деревне ему жить нельзя. Повёз его в город – там жили его две сестры. Но и это не помогло, кашляет по-прежнему. Устроили в интернат при больнице. Чуть стало лучше, а летом снова закашлял: его болезнь не переносит свежего деревенского воздуха, настоянного на травяном духе, цветочной пыльце. Вот ведь какая возникла перед Матвеем Макаркиным проблема – беги из родной деревни, если не хочешь потерять родного сына. Зять звал его под Москву: дескать, любой совхоз будет рад дать жильё и работу такому хорошему специалисту, как он, Матвей Макаркин. Но разве хотелось сниматься с обжитого ещё дедами родного места в деревне, где всё привычно, любимо. А что же делать? Этот скорбный вопрос трагически отозвался в душе Матвея Макаркина. В Вязниках жить нельзя. Но всё разрешилось очень просто – Андрюшку взяла дочь, будет жить в Москве, старшая сестра будет его лечить.

Но и в Вязниках возникла своя проблема: жена давно мечтала переехать в комфортабельную квартиру, она так устала ходить на ферму, с утра до ночи возиться с коровами, ей тоже хочется иной раз искупаться в ванне, посмотреть телевизор, словом, отдохнуть от этой неблагоустроенной жизни, ведь она видит, как люди-то живут, вот хотя бы в Раздолье – совсем иная жизнь. Уговорил председатель переехать в Раздолье, обещал дать ему квартиру со всеми удобствами, заслужил своим многолетним беспорочным трудом. А Матвей задумал свой дом туда перевезти. Подцепил свой старенький дом, а он взял да развалился. Столько Матвей промучился с перевозкой дома, драматически переживает он этот свой позор. Уходит в поле в тяжком раздумье, обессиленный, озабоченный, удручённый. Ведь сколько раз председатель Егор Угаров говорил ему, что жизнь меняется, старая деревня уходит, в Вязниках осталось три хозяина, а через 3 километра от них раскинулось большое современное село со всеми удобствами, облегчающими жизнь человеческую. Стоит ли держаться за старое? Кому тем более всё это оставлять, если и дочь и сын уехали по разным причинам в Москву…

Так заканчивается эта умная и талантливая повесть о современной жизни семьи механизатора колхоза, который с трудом отрывается от старых привычек, а к новому ещё не пришёл. На перепутье оставляет его автор, потому что и сама жизнь ещё не подсказала конец этой истории. Как сложится судьба Ульяны и Матвея? Кто знает – как бы говорит автор, во всяком случае жизнь Матвея уже сдвинулась, пришла в движение. И это уже радует председателя, давно уговаривавшего его прислушаться к новому в жизни.

«Если произведение, написанное на так называемую рабочую тему, не выходит за пределы чисто производственных интересов – к большим обощениям, к проблемам нравственным, духовным, такое произведение не является художественным», – говорил корреспонденту газеты «Труд» Анатолий Кривоносов. И он последовательно проводил в жизнь этот свой несколько категорически выраженный тезис.

Внутренний мир героев привлекает Анатолия Кривоносова прежде всего, особенно в тот момент, когда герой чем-то озадачен, что-то новое входит в его жизнь и ему предстоит решать вставшие перед ним проблемы, снимать противоречия, пытаться их устранять из глубин своей души. И в это время герой и раскрывается во всей своей истинности и глубине.

Герои Анатолия Кривоносова – его современники, рабочие, инженеры, председатели колхозов и совхозов, жаждущие новизны и улучшения жизни, не уступающие, когда высшее руководство встаёт стеной против решения возникших проблем. А потому цензура часто цеплялась к сочинениям писателя, выдирая полемические, острые строки, лишая эпизоды необходимой правдивости и доподлинности.

Кривоносов А.Ф. Гори, гори ясно. М., 1975.

Кривоносов А.Ф. Поживём – увидим. М., 1978.

Кривоносов А.Ф. Пескариная уха. М., 1980.

Родился в Тбилиси в семье из старинного рода молокан и баптистов, которых Екатерина II сослала на Кавказ. Его дед, как утверждают биографы, И.С. Проханов, был известным религиозным деятелем и публицистом начала ХХ века. Так что его семья имела богатую интеллектуальную школу. Учился в школе, затем поступил и окончил в 1960 году Московский авиационный институт имени Орджоникидзе. Работал инженером-ракетчиком, изучал военное дело, увлекался космосом, писал стихи и прозу, всерьёз занимался русским фольклором. Ушёл с завода, стал лесником, сначала в Карелии, потом в Подмосковье, собирал бабочек. Его привлекали острые моменты в жизни общества. Бывал на острове Даманский, спорной для СССР и Китая территории, бывал в Никарагуа, в Анголе, в Эфиопии. Бывал повсюду, где возникали острые противоречия между народом и властью. Целый год провёл в Афганистане, то с пером, освещая военные действия, то с автоматом, помогая военным. Первые публикации – в «Литературной газете» и «Сельской жизни». К первой книге «Время полдень» написал ёмкое предисловие Юрий Трифонов. Человек страстный, по мнению А. Проханова, он мог бы во времена Б. Ельцина быть вместе с Г. Баклановым, а мог быть вместе с В. Максимовым. В это время Александр Проханов, член Союза писателей СССР с 1972 года, примыкал то к одному литературному кружку, то к другому. Человек яркий, интеллектуальный, он увлекался и политикой, и культурой, он рисовал, писал стихи, всерьёз занимался журналистикой, во всех сферах общественно-политической жизни хорошо разбирался. Порой его спрашивали, чем увлекли читателей его первые книги? Юрию Трифонову, отвечал А. Проханов, в первой его книге «понравилась экспрессия, понравились лексика, метафоризм, наивный и молодой пантеизм, он восторгался эстетикой, игрой со словом» (Бондаренко В. Живи опасно. М., 2006. С. 437). Но тот же Ю. Трифонов отнёсся к социальным повестям, к которым перешел А. Проханов, «скептически», гораздо «жёстче», охладел к его исканиям.