Но едва «Этуаль» достиг первой же французской колонии, острова Маврикий, как Бугенвиль перестал прикидываться болваном и немедленно, как миленьких, ссадил на берег Цветика с его подругой.
Эти люди разбирались в женском вопросе лучше
Коммерсон, естественно, был соучастником маленького заговора. Как выяснилось, Жанна стала его любовницей, экономкой и ассистенткой еще за два года до плавания.
Закончился этот водевиль с переодеванием, к сожалению, не слишком весело. Бедный Коммерсон не перенес тропического климата и умер.
Кругосветное плавание Жанна Баре завершила без него, однако позаботилась, чтобы научная работа ее бедного ботаника не пропала. В конце концов вернувшись в Париж, Жанна привезла с собой тридцать ящиков с бесценной коллекцией растений, три тысячи из которых были ранее неизвестны в Европе. Людовик XVI за это наградил самоотверженную путешественницу пожизненной рентой.
После смерти Коммерсона первая в истории «кругосветница» вышла за королевского офицера, никуда больше не плавала, жила тихо и по меркам того времени долго — почти 70 лет.
Вероятно, ей было что рассказать внукам.
Из комментариев к посту:dolboeb
Самое трогательное — что единственным напоминанием об этой истории 220 лет спустя остается описанный Коммерсоном цветок, который называется бугенвиллеей.
nil_svetlana
Забавно как! Я словно в детство окунулась…
В детстве я забавлялась тем, что «переделывала» книжки: меняла сюжет, добавляла героев и приключений. У меня были переделаны и «Дети капитана Гранта». Я добавила туда «секретаря» Паганеля — Жана.
Это была девушка, которая, выдавая себя за мужчину, ассистировала Паганелю, описывала географические объекты, зарисовывала их, а в свободное время, писала приключенческие рассказы и печатала их в журналах. Ну, и вместе с рассеянным географом попала на Дункан и приключений добавилось ещё больше. А вот оказалось правда…
pirrattka
Я вот что вычитала: Жанна родилась в семье небогатых фермеров; родители умерли, когда ей было лет двадцать. После какого-то неудачного судебного процесса (наследство?) она осталась без денег и пошла работать гувернанткой к Коммерсону — он был вдовцом, жена умерла во время родов сына; об этом самом сыне Жанна и должна была заботиться. Вскоре она стала также секретарем Коммерсона. Их любовная связь вызывала неодобрение местного общества; в 1764 году, когда Жанна забеременела, они с Коммерсоном перебрались в Париж. Ребенка Жанна потеряла — он умер во время родов.
О ее жизни после смерти Коммерсона:
Чтобы на что-то жить, Жанна открывает «кабаре с бильярдом» в Порт-Луи (столице острова Маврикий). Но отношения с властями не складываются. Ее штрафуют за продажу алкоголя в воскресенье, «так как клиенты ее приходят на мессу пьяными».
Через год после смерти Коммерсона Жанна выходит замуж за французского офицера и перебирается во Францию. О последних годах жизни известно мало. Свое имущество Жанна оставила по завещанию сыну Коммерсона — тому самому, о ком заботилась много лет назад.
1.08.2011
Считайте этот пост сиквелом к рассказу о доблестной любовнице ботаника.
Продолжение сильно припозднилось, как говорится, по не зависящим от редакции причинам.
Когда я готовился к написанию «Сокола и ласточки», мне попадались самые разные материалы о женском кросс-дрессинге восемнадцатого столетия. Некоторые истории не менее удивительны, чем биография пахучей Жанны Баре. Расскажу еще одну — и покончим с переодеваниями.
Если я спрошу вас, кто этот, хоть и безусый, но бравый офицер:
вы, конечно, сразу ответите: ну как же, это наша гордость, героическая Надежда Дурова, автор «Записок кавалерист-девицы». Я в детстве, как и многие, ее обожал — посмотрел «Гусарскую балладу» и прямо влюбился.
«Корнет, вы — женщина?!»
Потом, много позже, я вычитал, что Дурова была никакая не девица, а беглая жена и мать-кукушка. И вообще Надежда Андреевна, кажется, была довольно странным существом, у современников считалось хорошим тоном над нею потешаться. Однако не это стало главным моим разочарованием. Выяснилось, что не такая уж наша Дурова уникальная. В Европе подобных кавалеристок было пруд пруди.
Первая и самая знаменитая из них — ирландка Кристиан (можно Кит) Каванаг (1667–1739), биографию которой когда-то написал сам Даниэл Дэфо (титульная страница книги справа).
Жила она в Дублине, была молодуха как молодуха: имела мужа-гуляку, владела пивнушкой, родила двоих детей, донашивала третьего. И вдруг благоверный (его звали Ричард Уолш) пропал. Через какое-то время от него пришло письмо, что он насильно завербован и отправлен воевать в Голландию. В те времена принуждение к защите родины было разновидностью киднеппинга. (Впрочем, у нас это, кажется, случается и сейчас).
Любящая Кит оставила детей на попечение матери и отправилась за моря спасать злосчастного супруга. Дешевле и проще было совершить это путешествие за казенный счет, поэтому храбрая женщина остригла волосы, переоделась в мужское платье и тоже поступила на военную службу — вначале пехотинцем.
На этом сказка про Герду и Кая заканчивается, начинается сюжет иного жанра.
Представьте себе, солдатская доля неожиданно пришлась молодой ирландке по вкусу. Опасностей она не боялась, приключения будоражили кровь, общение с товарищами-головорезами духовно обогащало.
Кит участвовала в боях, была дважды ранена, попала в плен к французам, была выменена обратно — и продолжила ратную службу.
Из армии ее уволили по совершенно неженскому поводу: она убила на дуэли сержанта своей роты. Притом поединок случился из-за бабы. Кит очень старательно изображала лихого вояку: пила ром, мародерствовала, играла в карты и не упускала случая приударить за какой-нибудь красоткой — не доводя флирт до границ, грозивших разоблачением. Однажды какая-то проститутка даже заявила, что Кит отец ее ребенка и пускай гонит деньги на содержание своего ублюдка. Кит охотно заплатила наглой шлюхе.
Особенно зауважал я осторожную кросс-дрессершу, когда прочитал, что она разработала систему мочиться стоя, для чего соорудила какую-то хитрую трубку из серебра и кожи.
После дембеля Кит продержалась на «гражданке» недолго — вероятно, ей не хватало адреналина. Теперь она поступила в королевские драгуны, то есть стала именно что «кавалерист-девицей».
Вот она, красавица
При всем при том она продолжала разыскивать своего мужа. Базы данных в королевских вооруженных силах пока не существовало, нижние чины учитывались не столько по именам, сколько по головам, поэтому поиски заняли 13 лет.
На пропавшего супруга Кит наткнулась по чистой случайности и в очень неудачный момент — изменщик коварный как раз миловался с какой-то голландкой.
Тут кавалерист-девица окончательно порвала с женским прошлым, послала мужа туда, куда его следовало послать — и стала служить не тужить уже не ради восстановления семьи, а для собственного удовольствия.
Тайна Кит держалась целых пятнадцать лет и была раскрыта только из-за нового, тяжелого ранения. Хирург обнаружил у лежавшего без сознания героя неправильные половые признаки.
Дальше ее судьба сложилась менее экзотично, но все равно интересно. В армии разоблаченную травести оставили, но не драгуном, а маркитанткой. Блудный муж вернулся и продолжал блудить (однажды Кит была вынуждена отрубить очередной разлучнице нос — чтобы сделать ее менее привлекательной). А когда Ричарда убили в сражении, безутешная миссис Уолш перевернула две сотни трупов, прежде чем нашла свою кровиночку — и предала христианскому погребению.
Потом были другие мужчины и другие мужья, последнего из которых (разумеется, тоже солдата) звали Дэвис. Поэтому в историю Кит вошла под именем Кристиан Дэвис. Добрая королева Анна назначила ветеранше немаленькую пенсию: шиллинг в день.
А вы говорите Надежда Дурова.
Из комментариев к посту:veronika_mvself
Меня во всех этих красивых историях не оставляет ощущение неправдоподобности, киношности. У женщины слишком много физиологических поводов выдать себя в мужском окружении — от голоса до запаха. То же самое в случаях наоборот — когда мужчина бреет ноги, накладывает грудь и густой грим и начинает говорить тонким голосом. Не верю, что в жизни сюжет фильма «В джазе только девушки» мог бы продлиться больше, чем несколько часов, до полного разоблачения. А как девицы выдавали себя за мужчин на войне — вообще представить не могу. Только явное преобладание в организме мужских гормонов могло их спасти от разоблачения.
