Судья: Суд не занимается этим вопросом. Это находится в компетенции коменданта суда.
Допрос свидетеля Долгова Н. И.
Долгов: 25 августа я договорился встретиться с детьми возле мавзолея Ленина. Смотрел, как шли и сменялись часовые. Оглянулся и на фоне церкви на Лобном месте увидел группу лиц – пять мужчин и женщину с коляской. У женщины с коляской – чешский национальный флажок. У остальных над головами – сплошная полоса плакатов, не меньше четырех. Почувствовал, что что-то неладно, затевается какая-то провокация. Быстро приблизился и изъял два плаката. Двусторонний плакат у Дремлюги, на одной стороне – «Свободу Дубчеку!», на другой – что-то еще, кажется, «Долой оккупантов!», у рядом сидящего – «За вашу и нашу свободу!». Собралась толпа, я оказался в кольце. Публика стояла, говорила отвести в милицию. Прошло две-три минуты, подъехали машины. Их стали сажать в машины. Плакаты хотел отдать милиционеру. Он сказал, чтобы я написал заявление в 50-е отделение милиции. Я написал и отдал. Вылез из толпы.
Прокурор: Уточните, что представляли собой эти плакаты. Только полотнища или еще что-нибудь?
Долгов: Плакаты написаны не как государственные: от руки, небрежно. Небольшие, у Дремлюги плакат подлиннее, «За вашу и нашу свободу!» на палочках. Когда я схватил плакат, эти ветки сломались.
Прокурор: Как окружающие граждане отнеслись к происходящему?
Долгов: Очень возмущенно. Были выкрики из толпы: «Тунеядцы», «Как вам не стыдно?».
Прокурор: А как отвечали сидящие?
Долгов: Женщина с ребенком что-то говорила, резко так. Но я не расслышал.
Богораз: Свидетель показал, что он долго был на Красной площади. Много ли было людей у Лобного места до этого?
Долгов: Я там находился не очень длительное время. Скоплений до этого не видел. Публика гуляла, смотрела.
Богораз: Видели ли вы в толпе своих знакомых или сотрудников?
Долгов: Нет.
Адвокат Каминская: Где вы работаете?
Долгов: В воинской части.
Каминская: В какой?
Судья: Номер не обязательно говорить, в деле он записан правильно.
Каминская: Сколько человек одновременно с вами подбежало?
Долгов: Я, кажется, подбежал первым. После меня через секунду и другие. Публика очень скоро стала подходить. Шли от мавзолея Ленина и повернули лицом к Лобному месту.
Каминская: Сколько времени прошло до того, как подошли машины?
Долгов: Мне показалось, минуты две-три.
Адвокат Калистратова: Каким способом вы изъяли плакаты?
Долгов: Первый – за древко, второй за полотнище.
Калистратова: Кому вы передали плакаты?
Долгов: Передал старшине милиции в форме.
Калистратова: Знаете ли вы свидетелей Богатырева, Веселова, Иванова и Васильева?
Долгов: Нет, не знаю.
Калистратова: Как, совсем не знаете?
Долгов: Лично не знаком, может, видел где на партконференции.
Калистратова: Видели ли вы, чтобы в вашем присутствии наносились какие-нибудь удары?
Долгов: Нет, не видел.
Калистратова: А сами вы не наносили удары?
Долгов: Сам участия не принимал.
Калистратова: Предъявляли ли вы удостоверение сидевшим?
Долгов: Нет.
Калистратова: Предлагали ли вы сидящим свернуть или отдать плакаты?
Долгов: Нет.
Адвокат Поздеев: Оказывали ли сопротивление подсудимые?
Долгов: Мне – нет.
Поздеев: Других машин, кроме увозящих, не было?
Долгов: Нет, другого транспорта не видел.
Адвокат Монахов: А заявление вы как передали? По почте?
Долгов: Нет. Написал и передал в комнате у Спасской башни.
Делоне: Было ли у вас что-либо в руках?
Долгов: Нет, ничего не было.
Делоне: Меня в лицо не помните?
Долгов: Кажется, нет.
Делоне: Вы утверждаете, что ни вы и ни кто другой нас не били?
Долгов: Я к вам и пальцем не прикасался и не заметил, чтобы кто другой тронул.
Бабицкий: Уточните, где вы находились в 12 часов.
Долгов: У ГУМа, ближе к Историческому музею.
Бабицкий: В тот момент вы прочли лозунги?
Долгов: Прочел лозунг на чешском языке. Я его не понимаю, но в памяти он у меня остался. Другой прочел уже вблизи.
Дремлюга: Как велика ваша организация? (Смех в зале.)
Судья: Вопрос снимается.
Дремлюга: Многих ли своих сотрудников вы знаете?
Долгов: Да.
Дремлюга: И вы не видели там ни одного из них?
Долгов: Нет, ни одного.
Делоне: Почему вы решили вырвать лозунги, не обращаясь к нам и не предъявив документы?
Долгов: Возмутился. Я много видел, сам воевал, газеты читаю. Сразу понял, что какая-то провокация.
Делоне: Почему вы действовали самолично?
Долгов: Так велит моя совесть.
Делоне: Почему вы не обратились к представителям власти, к милиции?
Долгов: Вы хотите сказать: если кто ножик занес, я должен в милицию обращаться?
Дремлюга: Вы на большом расстоянии, не видя содержания лозунгов, решили, что затевается провокация?
Судья: Свидетель Долгов, уточните, на каком расстоянии вы прочли лозунги?
Долгов: Лозунг «Свободу Дубчеку!» я прочел метров за 30.
Дремлюга: Почему вы решили, что лозунг «Свободу Дубчеку!» – провокация, и сочли нужным его вырвать?
Судья: Суд снимает этот вопрос.
Богораз: Лозунг «Свободу Дубчеку!» вы увидели. Чем он исполнен?
Долгов: Карандашом.
Богораз: А лозунги, выполненные краской, не прочли?
Долгов: Нет.
Богораз: Значит, за 30–50 метров вы прочли лозунг, написанный карандашом, и не прочли лозунги, написанные краской?
Долгов: Да.
Литвинов: Вы подошли или подбежали к Лобному месту?
Долгов: Подошел ускоренным шагом.
Допрос свидетеля Савельева Платона Павловича
Савельев: 25 августа я приехал с семьей на Красную площадь в мавзолей. Поставил машину и пошел по направлению к ГУМу. Иду – вижу: у Лобного места сидит народ полукольцом с транспарантами. Вдруг один товарищ с портфелем побежал туда и выхватил транспарант. Я тоже побежал туда. Там сидели трое, один стоял, еще женщины стояли. Транспарантов, когда я подошел, уже не было. Один стоял и выкрикивал: «Советские танки на улицах Чехословакии», «Свободу Дубчеку». Еще кто-то крикнул: «Красные сволочи». Кто кричал – не слышал.
Прокурор: Заметили ли вы содержание транспарантов?
Савельев: Я не видел, что там было написано.
Прокурор: Сколько людей собралось вокруг?
Савельев: Трудно определить, человек под пятьдесят.
Прокурор: Видели ли вы там женщин с детьми?
Савельев: Видел женщину. Ее в машину посадили. Она крикнула: «Да здравствует свободная и независимая Чехословакия».
Прокурор: Кто вы по специальности?
Савельев: Я шофер.
Богораз: Видел ли свидетель меня на Красной площади? Выкрикивала ли я что-нибудь?
