Вся суть вести третьего ангела, подчеркивал он, заключается «в необходимости исполнять закон Божий. „Здесь терпение святых,
соблюдающих заповеди Божий и веру в Иисуса" (Откр. 14:12)». Христианский мир глубоко «заблуждается в том, что касается
послушания нравственному закону», и адвентисты призваны напоминать людям об этой истине (там же, 14 мая 1889 г., с. 314).
Послушание было ключевым словом для адвентистских традиционалистов. Они жили по ветхозаветному «девизу»: «Исполняй и будешь жив». Но в адвентистских представлениях о спасении, бытовавших в те времена, присутствовала и другая «сторона медали». Джеймс Уайт отразил эти воззрения в 1850 году, когда провозгласил
«безвозмездное и совершенное спасение через кровь Христа»
( Present Truth, April 1850 , 66).
Именно на этой концепции остановили свое внимание Джоунс и Ваггонер. В результате Ваггонер выступил резко против законничества в редакционных статьях, вышедших в Ревью в январе 1888 года. В феврале он ответил Смиту в Знамениях времени статьей под названием «Разные виды праведности». Ваггонер считал, что человек не сможет прийти к нравственной праведности путем книжников и фарисеев, на который толкал адвентистов Урия Смит, потому что «они полагались на свои собственные дела и не покорялись праведности Божьей». По сути дела, утверждал он, их праведность «и праведностью–то назвать было нельзя». Они просто пытались «скрыть свое запачканное, изодранное одеяние, накинув поверх еще более грязные одежды». Посему, вместо того чтобы становиться лучше, они оказывались в «еще более плачевном состоянии». А происходило это потому, что «все, что не по вере, грех». Имея в виду традиционный адвентистский взгляд на оправдание, он отмечал, что «человеческая праведность не становится ценнее после оправдания, чем она была до него». Оправданный христианин «„верою жив будет"… „потому что конец закона — Христос, к праведности всякого верующего"». Следовательно, «у кого больше веры, тот и будет жить наиболее праведной жизнью». И это действительно так, потому что «Господь оправдание наше!» ( Знамения времени, 24 февраля 1888 г., с. 119).
Контраст между двумя этими теологиями ярко проявил себя и на сессии Генеральной Конференции 1891 года в выступлениях Ваггонера, который остро критиковал позицию старой адвентистской гвардии.
«Разве действует в нас дух Христов, — вопрошал он, — когда мы говорим, что добьемся победы, если Христос хоть немного нам поможет? Когда мы говорим, что… получим небеса своими собственными усилиями, хотя бы отчасти, мы тем самым отвергаем Христа».
Подобная установка «отражает дух, ведущий человека в монастырь и побуждающий его умерщвлять плоть и исполнять епитимьи». «А к чему еще может привести идея, согласно которой мы должны непременно что–то предпринять, чтобы освободиться от греха. Именно этот дух учит нас тому, что мы не можем целиком довериться Христу и дать Ему усовершить нашу праведность за нас». «Все, что не подчинено полностью Христу, отмечено духом антихриста», — таков был подведенный Ваггонером итог ( Бюллетень Генеральной Конференции 1891 г., с. 245).
Если для традиционалистов ключевым словом было «послушание», то для Ваггонера и Джоунса это было слово «вера». Сестра Уайт, принимавшая непосредственное участие в исторических дебатах 1888 года, была согласна с Ваггонером в том акценте, который он ставил на оправдании верой. Она отмечала, что его учение для нее не новость и что именно такого учения придерживались они с мужем ( Рукопись 5, 1889). По ходу самой сессии Генеральной Конференции она говорила, что увидела
«красоту истины в докладе о праведности Христовой в ее взаимосвязи с законом, представленном доктором Ваггонером. Он совершенно согласуется с тем светом, который Богу было угодно посылать мне на протяжении всех лет моего служения»
( Рукопись 15, 1888).
Оглядываясь назад на сессию 1888 года, она писала в своем дневнике о распространенных тогда опасениях, что Церковь
«зашла слишком далеко в вопросе оправдания верой и что закон останется в стороне».
Она была огорчена тем, что многие адвентистские служители
«любят поспорить, излагая свою весть, и едва упоминают… о спасающей силе Искупителя».
Им и их вести
«недостает спасающей крови Иисуса Христа».
«Адвентисты седьмого дня должны быть впереди всех прочих христианских конфессий в возвеличивании Христа перед миром».
Адвентисты должны проповедовать и закон, и Евангелие — «слитые воедино, они обличат мир во грехе». «Божий закон, — утверждала она, — осуждая грех, указывает на Евангелие… Их ни в коем случае не следует разделять». Слишком многие адвентисты не понимают, что «Иисус Христос есть слава закона». Одна из величайших бед адвентизма, отмечала она, заключается в том, что очень многие адвентисты обладают «верной теорией [доктринальным пониманием] истины», но не взращивают в своих сердцах и не привносят в свою повседневную жизнь свойства Христова характера, исполненного любви к людям ( Рукопись 21, 1891). А вот что писала Елена Уайт в ноябре 1888 года:
«На этой встрече передо мной стояла задача открыть моим собратьям Иисуса и Его любовь, ибо я отчетливо видела, что многие из них не имеют духа Христа»
( Рукопись 24, 1988).
На одной из пасторских встреч в 1890 году она увещевала служителей выйти с собрания столь преисполнившимися вестью о Христовой праведности, что им будет не по силам Удержать ее в себе. В этом случае, сказала она им, обязательно найдутся люди, «которые скажут: вам нужно успокоиться; вы подняли слишком большой шум по поводу праведности по вере, а о законе почти забыли; вам нужно побольше думать о законе; зачем вам все время стремиться к этой праведности Христовой? Утверждайте–ка лучше закон».
На подобные «доброхотные» адвентистские рассуждения она отвечала:
« Пусть закон сам заботится о себе. Мы трудились над соблюдением закона, пока не высохли, как Гелвуйские горы… Будем же полагаться на заслуги Христовы »
( Рукопись 10, 1890; курсив мой).
Елена Уайт давала ясно понять, что концепция оправдания, которую она поддерживала в учении Джоунса и Ваггонера, не была чем–то новым в понимании этого вопроса; о том же учили и другие протестанты. Однако Джоунс и Ваггонер не только провозглашали оправдание по вере, но соединили это учение с превознесением Божьего закона. Так
