Украинским буржуазным националистам нравились замашки польского графа, который и сам серьезно верил, что два католические государства — Франция и Польша — помогут украинским националистам посадить в Киеве своего гетмана, а тот, безусловно, согласится на замену православия католицизмом…
Мы рассказали в самых общих чертах о преступных делах украинских буржуазных националистов в начале 20-х годов. Теперь уместно будет обрисовать облик наиболее видных представителей этой породы предателей и изменников.
* * *
В начале 1941 года на польской территории, захваченной гитлеровскими войсками, состоялось совещание всех бежавших от гнева украинского народа националистических бандитов, так называемый Второй большой съезд украинских националистов.
Первым из вожаков украинского национализма, кому поспали приветствие собравшиеся бандиты, был Донцов — «идеолог» украинского фашизма, один из старейших и наиподлейших предателей украинского народа.
Чем же заслужил Донцов такое уважение со стороны сборища бандитов желто-голубой окраски?
Еще во время первой мировой войны, когда украинские националисты — депутаты австрийского парламента, всякие левицкие, трильовские и бароны васильки — отдавали на выучку австрийским и немецким генералам галицийскую молодежь, идеологическую обработку этой молодежи проводил Дмитрий Донцов.
Старый политический комбинатор, типичный националистически настроенный мещанин, Донцов после событий 1905 года в России эмигрировал за границу. После краткого пребывания в Швейцарии он избрал местом своего постоянного жительства Львов. Свою показную ненависть к русскому царизму Донцов очень ловко сочетал с лояльностью к австрийскому правительству, которое в те годы охотно давало приют политическим эмигрантам из России.
Возглавляемый Донцовым, Скоропис-Йолтуховским и Басок-Меленевским и созданный разведками западных держав Союз освобождения Украины (СВУ) вопреки своему названию преданно служил интересам не Украины, а австро-германских империалистов. Это вполне понятно, особенно если вспомнить биографии и политическую карьеру этих предателей.
«Вождь» зловещего СВУ Донцов, впоследствии консультант обер-изменника Симона Петлюры, был самым настоящим австро-немецким агентом, а Басок-Меленевский уже в 1917 году стал известен как отъявленный немецкий шпион-профессионал. Это подтверждалось, в частности, и данными специальной книги под названием «Украина», изданной на правах рукописи министерством иностранных дел Англии для участников Парижской мирной конференции.
Союз освобождения Украины был организован австрийским и германским генеральными штабами и для таких целей, как шпионская служба и перевоспитание военнопленных украинской национальности, чтобы затем использовать их в борьбе против родных братьев. Центром для организации и проведения своей работы Союз освобождения Украины избрал два будто бы нейтральных города — Вену и Константинополь. Немецкие марки доставлялись туда беспрерывно. Познакомившись с этими марками, организаторы СВУ не расставались с ними всю жизнь.
Служа немцам и австрийцам, Донцов в 1918 году мчится на захваченную ими Украину. Появившись в Киеве в обозе немецко-австрийских оккупантов, Донцов сразу развил лихорадочную деятельность. Он возглавлял пресс-бюро у ставленника немцев — гетмана Скоропадского. Перевирая в своих писаниях исторические факты в угоду западным империалистам, Донцов оплевывает русский народ, его культуру, его историю. Он выливает ведра помоев на друзей Тараса Шевченко, на русских писателей и художников, которые помогли великому украинскому поэту освободиться от помещичьей неволи. Донцов всячески старается насадить в украинском народе культ предателя Мазепы.
Агитаторы СВУ приходят в казармы, где расположены военнопленные-украинцы, и стараются внушить им ненависть к русскому народу. Но все их старания были напрасны. Вчерашние невольники немецких концентрационных лагерей — рабочие и крестьяне Украины отлично разбирались в предательской деятельности этих панычей, из карманов которых торчали пачки немецких марок и австрийских крон. Они понимали, что скрывается за демагогическими лозунгами «самостийной, соборной Украины». Они понимали, что не рабочий из Тулы, не крестьянин из вологодского села их враги, а украинская буржуазия, украинские помещики, помогающие немецким империалистам превратить Украину в германскую колонию. Солдаты-украинцы, которых так усиленно пропагандировал Донцов и его сообщники, не захотели идти в бой против своих русских братьев, против советской власти и разбежались.
Когда Красная Армия изгнала с украинской земли всех предателей народа и войска интервентов, Донцов пошел на службу к Петлюре и, находясь вместе с ним в Западной Украине, просил помощи у маршала Пилсудского. Его ни сколько не смущало, что белополяки захватили западноукраинские земли и тысячами убивают и гноят в тюрьмах украинских патриотов.
Донцов старается угодить своим новым хозяевам, Он отбрасывает все, что писал раньше о шляхетской Польше, и пишет книжку «Основы нашей политики», в которой, в угоду западным империалистам, доказывает, что единственным и естественным союзником Украины может быть… только панская Польша.
Донцов появился во Львове не один. С ним вместе туда ринулись и другие украинские националисты. Под руководством Донцова они организуют во Львове, при поддержке польских реакционных кругов, центр фашистской пропаганды. Они поступают на службу немецкой разведки, связывают свою дальнейшую судьбу с немецким генеральным штабом, который мечтает о реванше и с этой целью подкармливает своих союзников и агентов. Донцов издает литературу, пропитанную ядом человеконенавистничества. На деньги и по поручению прислужника Гитлера, руководителя украинских террористов Коновальца, Донцов выпускает во Львове журнал «Вестник», в котором рьяно пропагандирует фашизм и национализм. Он восхваляет Гитлера и Муссолини, восторгается «прыжками японской пантеры в Азии», то-есть грабительскими действиями японского империализма.
В качестве приложений к своему журналу Донцов издает книжонки, посвященные Гитлеру и Муссолини как творцам «нового порядка» в Европе.
Далеко не случайным является то обстоятельство, «то местом для своей штаб-квартиры Донцов на долгие гиды избрал именно Львов. Старый матерый предатель украинского народа чувствовал себя как рыба в воде в этом городе, в то время почти лишенном промышленности, в окружении украинских буржуа, где, по словам украинского поэта-революционера Александра Гаврилюка:
…всюду, начиная с «Дела»[3]
распространяясь вширь и вглубь,
реакция вовсю смердела, как
разлагающийся труп.
Как будто спор вели злодеи: кто всех
постыдней и подлее…
В этом живописном, на первый взгляд тихом, провинциальном городе свили себе шпионские гнезда десятки иностранных агентур, действовавших против Советского Союза.
Руководители империалистических разведок, склоняясь над картой Европы в Берлине, Париже, Лондоне, Риме и Нью-Йорке, хорошо знали, что малоизвестный миру Львов поставляет им руками таких вот донцовых необходимую и самую широкую информацию для антисоветских происков.
Во времена панской Польши не было недели, чтобы во Львов не приезжали иностранные «журналисты», «представители торговых фирм» и всякого рода «делегаты». Они называли по-разному свои профессии, но редко фамилии в их паспортах были подлинными. Одни из приезжих будто бы интересовались экспортом украинского масла и яиц, другие изучали кооперативное движение, третьи заявляли, что они интересуются галицийским вопросом, то-есть тем, в какой мере Польша оберегает национальные интересы украинского меньшинства. «Гости» беседовали с воеводой, с митрополитом Шептицким, посещали редакции, шатались по кабакам и гостиницам.
И все эти иностранцы, исполнители различных поручений поджигателей войны, облюбовали Львов для своих преступных действий, как один из городов, расположенных вблизи советской границы.
Случайный человек, приехавший во Львов, прогулявшись по улицам города, познакомившись с его ресторанами и кафе, мог, конечно, записать в своем дорожном дневнике, что какая-то часть населения города живет здесь беззаботно. Как же иначе можно было объяснить такое явление, что с раннего утра до поздней ночи некоторые жители города были заняты только бесконечными разговорами за кружкой пива, отдыхали от безделья на диванах кафе под звуки цыганской музыки или играли в карты?
Так проводили время те, что жили за счет чужого труда. Трудящееся население Львова и в частности украинская молодежь, дети крестьян и рабочих, жили иначе. Они не имели доступа в школу, им не давали возможности ни овладеть ремеслом, ни даже работать у прилавка. Владелец любого частного предприятия, нанимая на работу, прежде всего спрашивал о национальности. Если претендент оказывался украинцем, то, как правило, следовал ответ: «Нет места». Вот почему часть безработной молодежи в поисках выхода из тяжелого положения попадала в лапы к украинским буржуазным националистам.
