Если царь был в глазах египтян Осирисом, то царица – богиней Исидой. Клеопатра ведь с детства отождествляла себя с Исидой.
Фараоны, а затем Птолемеи женились на своих родных или единокровных сестрах главным образом по политическим соображениям – опасались, что принцесса крови, выйдя замуж за аристократа, увеличит число возможных претендентов на престол. С точки зрения династической в этом был определенный смысл. Биологически же браки внутри одной семьи на протяжении нескольких поколений таили в себе определенную угрозу.
Браки между родными братьями и сестрами были совершенно не понятны грекам. Значит, Птолемеи следовали здесь египетским традициям.
Дважды Клеопатра будет заключать браки со своими братьями. Однако, может быть, именно кровосмесительные браки и вызовут в царице ненависть к своим братьям-мужьям, толкнув ее на убийство.
Клеопатра уже тогда, видимо, решила идти до конца по пути отца к единоличной власти, хотя...
Она видела, что не было человека, который провожал царя в последний путь искренними слезами. В глазах собственной семьи он был прежде всего убийцей своей дочери Береники. Хотя жители Александрии в свое время сами призвали его на трон, они впоследствии в нем видели лишь тирана, силой навязанного римлянами. Для своих подданных Птолемей был угнетателем, отнимавшим у народа последние крохи, чтобы насытить алчность римских покровителей. Единственное, что он приобрел благодаря щедрости по отношению к храмам и наделению их правом убежища, – это нейтралитет жрецов.
Кажется, ни один из предшественников Птолемея XII не наделял храмы правом убежища так щедро, как он. Одновременно храм освобождался от всех податей и повинностей.
Наконец, римляне считали его типичным восточным деспотом: трусливым по отношению к сильным, тираном для беззащитных. Искренне сожалели о монархе, может быть, только члены дворцового хора и оркестра.
Каким же видела отца та, которая примет от него трон и будет до конца жизни настаивать на самостоятельном правлении?
Птолемей XII, безусловно, не видел никакого выхода и спасения ни для себя, ни для своего царства. Египет мог существовать только в качестве римского сателлита, и только слабость давала возможность уцелеть. Рим допускал существование лишь таких государств, которые ни при каких обстоятельствах не могли стать для него опасными. Поэтому единственное, что оставалось Птолемею, – это постараться как можно дольше сохранить для себя и своих потомков выгодную должность царя милостью Рима, пока великодержавный молох не поглотит все.
В борьбе за трон он не останавливался ни перед чем – подкупал, плел интриги, убивал даже своих близких. Это была борьба за существование. Он не имел никакой политической программы, достойной этого наименования. О какой политике может думать бессильная пешка?
Может быть, поэтому основным и наиболее важным занятием царя была игра на флейте. Во времена, когда нет возможности оказывать хотя бы малейшее влияние на ход исторически важных событий, лучший способ примирения с судьбой – найти занятие, которое позволяет развеяться, никому не приносит вреда и не вызывает подозрений. Птолемей играл на флейте.
Клеопатра, не отказываясь от политики отца, отличалась боле широким кругозором и непомерным честолюбием.
Она тщательно изучила историю царствования своей семьи, особенно деда и отца. Многое в истории их царствования было для нее непонятным, но привлекательным. Многое она потом примет как собственные мысли и убеждения. Почему так хладнокровно она убьет свою единокровную сестру? Почему так будет ненавидеть братьев? Почему так будет стремиться к единовластному правлению?
Клеопатра хотела править в традициях абсолютной монархии, опираясь на правление Александра Македонского, когда монарх являлся генератором законов в своем государстве, а государство рассматривал как своего рода частную собственность. Она считалась царицей вообще, а не просто царицей Египта, как именовали ее многие. Мысль о том, что ее власть ограничена только территорией Египта, была ей невыносима. Не соглашался с этим и ее предок, у которого она училась править, Птолемей I, знаменитый полководец Александра.
Все поколения Птолемеев стремились расширить свои земли, ведь это означало расцвет державы. Клеопатра не была исключением.
Она гордилась Александрией. Величие этого города, величие Египта вскормили ее тщеславие, воспитали поистине царственные мысли. Она гордилась знаменитым Фаросским маяком и Александрийской библиотекой, пирамидами и сфинксами, богами и блистательными фараонами. Мусейон и библиотека превратились в научный центр Средиземноморья, где ученые жили и работали за счет государства, получая заказы от царей, которые и сами были образованными людьми.
Птолемей I не собирался ограничить свои владения землей Египта, так же как не намеревались делать это прежние египетские правители – фараоны. Он презирал существующие границы и завоевал Киренаику, восточную часть современной Ливии, Южную Сирию, Кипр и распространил свое влияние вплоть до крымского Боспора. Таким образом, он превзошел фараонов Тутмоса III и Рамсеса II – великих сокрушителей азиатов и других народов.
Сын его, Птолемей II Филадельф, отличался более миролюбивым характером и весьма увлекался науками и... женщинами. Однако это не помешало ему стать и стратегом, захватившим немало новых земель.
Птолемей III Эвергет (Благодетель) еще больше расширил пределы царства, завоевав, хоть и временно, всю Сирию. Его войска дошли до границ Индии, что дало ему право именоваться «Покоритель мира».
Его сын, Птолемей IV Филопатор, снискал себе дурную славу пьяницы и развратника, однако он тоже стал правителем – воином, отразившим наступление Селевкидов.
Птолемей V Эпифан (Знамение Божие), еще только получив трон, потерял огромную часть владений династии за пределами Египта. Может быть, это было связано и с тем, что на арену военных событий выходит Рим, победивший к этому времени Карфаген и претендовавший на роль ведущей державы Средиземноморья. Рим прислал в Египет представителя сенатского сословия в качестве опекуна малолетнего Птолемея V, и вскоре великая страна стала одним из государств-марионеток в умелых руках Рима.
Птолемей VI открывает ряд наиболее жестоких и коварных царей прославленной династии.
Особенной жестокостью стал печально известен Птолемей VIII Эвергет (Толстяк). Он дважды вынужден был обращаться к поддержке Рима, испугавшись восстания мятежных родственников. Это помогло ему удержать мир внутри страны. Знал ли Птолемей VIII, что римляне никогда не помогают только из «союзнических» чувств. Расплата подчас была очень жесткой.
Не раз Клеопатра задаст позже вопрос Цезарю, правда ли, что ее двоюродный дед Птолемей X занял у Рима крупную сумму денег и взамен завещал римскому народу Египет?
В 80 г. царем Египта стал двадцатилетний Птолемей XI. Он разделил трон с царицей Береникой, которая была значительно старше его и доводилась ему одновременно двоюродной сестрой и мачехой. Юношу заставили заключить этот брак. Такова была воля римского диктатора Суллы, распоряжениям которого подчинялись даже правители, казалось бы, независимых государств. Впрочем, Сулла имел в виду прежде всего интересы самого Птолемея, долгое время жившего за пределами своей страны. Вернуть юношу в Александрию и восстановить его на престоле отцов можно было только посредством брака, потому что Береника не уступила бы трон. Легко было предвидеть, что супружеская жизнь и совместное правление двух столь не подходящих друг другу людей не сложатся благополучно. Оба были честолюбивы и стремились к единовластию. Слабая надежда, что они отнесутся к этому браку как к выгодному для обоих компромиссу, не оправдалась.
После девятнадцати дней супружества Птолемей XI чуть ли не собственноручно убил свою жену. В царской семье убийства были обычным делом, и подданные относились к ним совершенно равнодушно. Но этот случай вызвал бурную реакцию, потому что царица пользовалась симпатией у населения столицы, а молодой Птолемей XI сразу, как только его корабль вошел в александрийский порт, возбудил против себя ненависть горожан, которые не хотели терпеть правителя, навязанного Римом.
В городе начались волнения. Разъяренная толпа ворвалась в царские покои. Царя выволокли из дворца и учинили над ним кровавую расправу в здании гимнасия. По-видимому, лишь немногие сознавали в тот момент, что египтяне теряют последнего законного представителя царской династии. Трон оказался свободен. Кто его займет? Необходимо было срочно найти преемника, иначе страной завладели бы римляне, а Египет стал бы новой римской провинцией. А судьба подвластных Риму государств была весьма незавидной. Правда, Птолемеи тоже нещадно грабили население, и хозяйство страны, особенно в последние десятилетия, пришло в упадок. Если бы Египет оказался под властью Рима, налоговое бремя стало бы еще тяжелее, а деньги потекли бы в казну чужеземного государства и в кошельки римских наместников, дельцов и ростовщиков. Богатые и влиятельные александрийцы стали лихорадочно искать человека, которому они могли бы предложить корону. Кроме потомков по женской линии, было два сына Птолемея XI от наложницы, которые в то время находились в Сирии. К ним и обратились с предложением занять опустевший престол. Братья с радостью согласились. Старший стал царем Египта, а младший получил во владение остров Кипр, издавна входивший в состав государства Птолемеев.
